Черные метки для инвесторов
Характерный пример — ситуация, сложившаяся вокруг одной из крупных угледобывающих компаний Сахалина, ООО «Углегорскуголь». Это предприятие еще восемь лет назад привлекло в качестве ключевого инвестора крупнейший южнокорейский холдинг SAMSUNG. Казалось бы, о привлечении такого игрока мирового рынка любая территория может только мечтать. Тем более что с помощью этого делового партнера «Углегорскуголь» не только стал наращивать объем добычи высококачественного экспортного сырья, но и выкупил, а впоследствии полностью модернизировал порт «Углегорский». Однако в настоящее время реализация масштабного инвестиционного проекта под угрозой. Поскольку у компании фактически полностью истощена минерально-сырьевая база. При таком раскладе регион может потерять инвестора, а Углегорский район — градообразующее предприятие.
И вот что показательно — попытки руководителей ООО «Углегорскуголь» решить вопрос с новыми лицензиями законным порядком постоянно наталкиваются на какие-то странные препятствия. Подробнее об этой проблеме — в нашем материале «С Сахалина инвесторов выдавливают».
Еще один момент, связанный с Сахалином, касается инвестиционной политики вроде бы опосредованно. Но на самом деле очень даже напрямую. Поскольку для любого инвестора необходимо, чтобы его права были надежно защищены законом. В первую очередь независимым правосудием. Однако то, что произошло с расследованием гибели в апреле 2015 года в Охотском море траулера «Дальний Восток», на наш взгляд (и не только), никак не вписывается в правовые рамки. Реальные сроки заключения получили люди, которые вообще не имели отношения к трагедии. В частности, капитан Анатолий БОРИСОВ, списавшийся на берег с судна за три (!) месяца до катастрофы.
Разумеется, перед этим он официально, согласно акту приемки, передал судно другому капитану, Александру ПРИТОЦКОМУ. Но Притоцкий погиб, а следствию (как, впрочем, и суду), видимо, нужны были живые виновные. Такими же «виновными» были объявлены еще пять человек. Ни один из которых на БАТМ «Дальний Восток» в момент трагедии не был. Правосудие тут вообще повело себя странно. Например, на веру принимались доводы следствия о якобы имевшихся в бортах траулера вырезах, что, дескать, и способствовало катастрофе. При этом в суде апелляционной инстанции судьи отказались даже рассмотреть 95 фотографий, сделанных в большом разрешении в момент выхода «Дальнего Востока» в последний рейс, на которых четко видно — никаких вырезов не было и в помине. И таких нестыковок в деле более чем достаточно.
Подробнее обо всем этом можно прочитать в нашем материале «На Сахалине правосудие потерпело крушение». Но бесспорно еще и другое — такое «качество правосудия» ставит под удар всю инвестиционную политику государства на российском Дальнем Востоке.
Из того же разряда — дело крупной артели старателей «КРИВБАСС» в Магаданской области, где «бдительные» силовики обвинили нескольких сотрудников предприятия (все они как один иностранные граждане) в употреблении наркотиков. Причем в разряд «наркоманов» попали люди средним возрастом 60 лет, каждый из которых отдал колымской золотодобыче по нескольку десятилетий своей жизни. Обвинение было настолько абсурдным, что руководитель АС «КРИВБАСС» Сергей БАЗАВЛУЦКИЙ обратился с открытым письмом к Президенту РФ Владимиру ПУТИНУ и руководителям силовых ведомств.
С текстом этого письма можно ознакомиться в материале «Рейдерство по-колымски?».
Впрочем, проблема заключается не только в «силовых наездах». Еще одна беда состоит в возможном срыве сроков реализации инвестиционных проектов. Мы продолжаем свое расследование, касающееся планируемого строительства высоковольтной линии 110 кВт Певек — Билибино, которая должна стать основной энергетической инфраструктурой, связанной с единственной в мире плавучей атомной теплоэлектростанцией (ПАТЭС) «Академик Ломоносов». Так вот, ПАТЭС уже построена и в следующем году будет доставлена на Чукотку. Что же касается сетей (а без этого станция будет стоять мертвым грузом), то сроки их строительства могут быть сорваны. Об этом в материале «Что погубит крупнейший энергетический проект российского Севера».
«Не так, как хотелось бы»
Стоит отдать должное руководителям дальневосточных регионов — большинство из них знает о проблемах бизнеса на своих территориях. И делает все возможное, чтобы поддержать местных производителей. Как, собственно, и социальную сферу. Более того, они пытаются согласовать эти интересы. Вот пример… Месяц назад наши корреспонденты проехали по федеральной автодороге «Колыма» от Якутска до Магадана и обратили внимание на один показательный момент — в райцентре Оймяконского района РС (Я), поселке Усть-Нера, нет даже асфальта. При этом в Оймяконье ежегодно добывают несколько тонн золота. И работают здесь крупные участники рынка. Как получилось, что богатейшая территория остается бедной? Этот вопрос мы задали временно исполняющему обязанности главы Республики Саха (Якутия) Айсену НИКОЛАЕВУ. И вот что он ответил: «Однозначно работу с недропользователями будем менять. Сегодня сотрудничество ведется, но не так, как хотелось бы. В том же Оймяконском районе старательские артели вносили средства на строительство храма Успения Пресвятой Богородицы — устанавливали новые купола. Также силами золотодобывающего предприятия «Хангалас» построены православный воскресный дом, звонница, проведены работы по благоустройству территории. Но это все акты доброй воли.
В федеральном законодательстве отсутствует правовой механизм, обязывающий недропользователей вкладывать средства в благоустройство населенных пунктов. Соответствующая деятельность ведется в рамках соглашений между руководством республики, муниципальными образованиями и промышленными компаниями.
Теперь мы будем тщательно изучать каждое соглашение, вести переговоры, чтобы состыковать планы промышленников с планами социально-экономического развития наших улусов».
Дороги и мосты
Кроме этого, Айсен Николаев обозначил еще один, крайне важный для всего российского Севера момент. Он касается моста через Лену, строительство которого откладывается в течение вот уже десяти лет. Самое интересное в этой истории заключается в том, что железная дорога Беркакит — Томмот — Якутск (Нижний Бестях) протяженностью в 800 с лишним километров уже построена. Но эта магистраль «уткнулась» в берег Лены. И большая часть Якутии из-за отсутствия моста так и осталась транспортно изолированной от остальной части России. Поэтому г-н Николаев предельно четко формулирует проблему: «Якутск — крупнейший город на вечной мерзлоте — в течение шести месяцев находится вне всякой транспортной доступности, кроме авиационной. Поэтому строить мостовой переход, разумеется, нужно. По оценкам экспертов, проект обойдется в 70—80 миллиардов рублей. Это значительно дешевле, чем мост с материка на Сахалин».
Кстати, ходят слухи, что мостовой переход на Сахалин может обойтись бюджету в 700 миллиардов. Если это так, то возникает резонный вопрос: а зачем он вообще нужен? То есть связать остров с материком — идея, конечно, прекрасная. Но только с одной поправкой — она была бы еще прекраснее, если бы не серьезные экономические проблемы в стране. Когда денег катастрофически не хватает, в связи с чем властям приходится повышать пенсионный возраст. Да и НДС, кстати говоря. Тем более что вряд ли этот проект (мост на Сахалин) стимулирует развитие дорожной отрасли Дальнего Востока. Потому что практика показывает — при таких стройках генподрядчиками становятся мегакомпании из европейской части страны. А вот местные отраслевые предприятия либо вообще остаются без работы, либо привлекаются на копеечные субподряды.
О коррупции
Еще одна проблема, связанная с развитием Дальнего Востока, касается борьбы с коррупцией. Соответствующие уголовные дела в регионе возбуждаются регулярно. Вот только здесь порой все доводится до абсурда, поскольку у силовиков есть широкие возможности для трактовки законов, связанных с государственными закупками. В итоге чиновники опасаются принимать даже законные решения (вдруг обвинят в превышении должностных полномочий или, того хуже, в коррупции), а руководители промышленных компаний побаиваются выходить на государственные торги (ведь могут инкриминировать подкуп). Появилась даже расхожая фраза в уголовных делах, мол, такой-то региональный чиновник принял некое решение, «стремясь выслужиться перед губернатором». И где граница между «стремлением выслужиться» и выполнением распоряжений начальства — непонятно.
А вот как в разговоре с нашим корреспондентом прокомментировал обстоятельства, связанные с коррупцией, временно исполняющий обязанности губернатора Магаданской области Сергей НОСОВ: «Не стану, конечно, говорить о каких-то конкретных ситуациях, поскольку с ними не знаком. Выскажусь в целом о системе управления. Бороться с коррупцией исключительно силовыми методами глупо и неэффективно. Мы с вами это видим. Необходимы принципиально иные рычаги. Вот совсем недавно я вернулся из командировки в Москву. На одном из совещаний выступал руководитель Федеральной налоговой службы РФ Михаил МИШУСТИН. Он акцентировал внимание на том, что ФНС совместно с Минфином уже проделана колоссальная работа по созданию прозрачных механизмов, связанных с транзакциями. То есть все финансовые операции будут четко контролироваться при помощи IT-технологий. Это позволит выявить и левые схемы, и приобретение имущества на родственников, а также аффилированных лиц и многое другое. Вот это и есть наиболее эффективный способ борьбы с коррупцией, при котором противоправные действия скрыть невозможно, а отвечать за них нужно. Это же избавит от проблем и невиновных людей».
СПВ, ТОСЭР и АТР
Несмотря на все проблемы, на Дальнем Востоке есть и однозначный позитив. Например, в Хабаровске планируется построить межрегиональный клинический центр протонно-лучевой терапии. Базис для этого уже создан. Подробнее об этом можно прочитать в интервью с главой регионального минздрава Александром ВИТЬКО: «Создание крупнейшего в АТР медицинского кластера — реальный проект».
Также здесь успешно функционируют территории опережающего социально-экономического развития (ТОСЭР) и свободный порт Владивосток (СПВ). О том, как работают эти модели, мы поговорили с министром инвестиционной и земельно-имущественной политики Хабаровского края Сергеем ЖЕЛОНКИНЫМ.
— Сергей Владимирович, если коротко, чем отличаются схемы ТОСЭР от схем СПВ? Или форматы в большей степени похожи?
— У этих форматов, действительно, есть много общего. Например, временной фактор — территории ТОСЭР и СПВ получают свои статусы на 70 лет. Также в этих режимах установлены схожие налоговые льготы, в частности по налогу на прибыль. Плюс таможенные преференции. Как, собственно, и пониженные тарифы страховых взносов. Даже финансовые средства, вложенные резидентами, в определенной степени схожи. Минимальный объем капитальных вложений для тех, кто работает в структуре ТОСЭР, составляет 500 тысяч рублей. Для тех же, кто получил статус резидента СПВ, минимальный объем составляет 5 миллионов рублей, но… в течение трех лет. То есть и там и там речь идет о небольших деньгах. Ну и, конечно же, в обоих случаях управляющая компания АО «Корпорация развития Дальнего Востока» предусмотрела схему «одного окна» для инвесторов. Так что схожих моментов, действительно, много.
Что же касается отличий, то они есть, конечно. Границы ТОСЭР определяются постановлением Правительства РФ, а СПВ действует на всей территории муниципального образования. На территории СПВ допускается осуществление любой не запрещенной законом предпринимательской деятельности. А в ТОСЭР разрешенные виды деятельности установлены соответствующим постановлением Правительства РФ. Также для СПВ установлен упрощенный визовый режим. В то же время для ТОСЭР предусмотрена возможность создания инженерной и транспортной инфраструктуры к инвестиционным площадкам. Ну и так далее.
— Каким образом работает режим ТОСЭР в Хабаровском крае?
— В нашем регионе созданы три территории опережающего социально-экономического развития: «Хабаровск», «Комсомольск» и «Николаевск». И каждая из ТОСЭР является базисом для развития нескольких производственных направлений. Специализация широкая. Но можно выделить и специфику.
— Какую именно?
— Например, в ТОСЭР «Комсомольск» работают 23 резидента. Специализациями этой территории являются машиностроение, металлообработка, деревообработка, механообработка, пищевая промышленность, туризм и рекреация. Заявленный объем инвестиций в проекты здесь превышает 86 миллиардов рублей. А число создаваемых рабочих мест составляет более пяти тысяч. При этом ТОСЭР «Комсомольск» включает восемь инвестиционных площадок: «Парус», «Амурлитмаш», «Амурск», «Холдоми», «Березовый», «Оловянно-рудная», «Правоурмийское» и «Агропромышленный комплекс» в Комсомольске-на-Амуре. Отличия здесь существенные. Если на площадке «Парус» предполагается локализация высокотехнологичных и инновационных производств, то на площадке «Амурск» концентрируется переработка природных ресурсов — глубокая переработка древесины, запускается вторая очередь гидрометаллургического комбината. «Холдоми» — это развитие круглогодичного горнолыжного комплекса в составе туристско-рекреационного кластера «Комсомольский». Разумеется, свои отличия есть и у остальных площадок.
Теперь о ТОСЭР «Хабаровск». Здесь работают 32 резидента. Предполагаемый объем инвестиций превышает 34,5 миллиарда рублей. Планируется создать более трех тысяч рабочих мест. Специализация территории — промышленное производство, металлургия и сельское хозяйство. ТОСЭР включает четыре площадки: «Аэропорт», «Авангард», «Ракитное» и «Лазо». И специализация тут также разная. Тот же «Авангард» — индустриальный парк, ориентированный на привлечение потенциальных резидентов. Именно в «Авангарде» разместился первый резидент с иностранным капиталом — современный тепличный комплекс компании «Джей Джи Си Эвергрин». Формируется логистический комплекс со складами 1-го класса и так далее. Что же касается площадки «Аэропорт», то, думаю, тут все ясно. Речь идет о создании крупнейшего на Дальнем Востоке хаба. Остальные площадки также играют в режиме ТОСЭР серьезную роль.
Наконец, третья ТОСЭР — «Николаевск». Специализация здесь продиктована, разумеется, особенностями территории. Это рыбодобывающая промышленность, судоремонт и добыча полезных ископаемых. Здесь пока работают пять резидентов. Объем заявленных инвестиций приближается к трем миллиардам рублей. Это то, что уже реально подтверждено соглашениями. А ведь есть еще и инвестиции, объем которых только обсуждается. При этом общее число создаваемых заявленных рабочих мест составляет почти 500 человек. Что же касается остальных параметров, то ТОСЭР «Николаевск» — это восемь инвестиционных площадок: «Река Лонгари», «Мыс Перовского», «Иннокентьевский», «Мыс Кошка», «Николаевский судостроительный завод», «Оремиф», «Чныррах», «Полянка». На большинстве этих площадок строятся рыбоперерабатывающие базы. В том числе речь идет о глубокой переработке. Помимо этого, на Николаевском судостроительном заводе идут реконструкция и техническое перевооружение судоремонтного цеха, что крайне актуально для рыбной отрасли. Ну а на площадке «Полянка» ведется строительство золотодобывающего предприятия на одноименном месторождении. Такая вот картина, связанная с ТОСЭР.
— А что происходит в Хабаровском крае с форматом свободного порта Владивосток?
— В крае у нас функционируют два морских порта — Ванино и Советская Гавань. Но давайте по порядку. В Ванино работают 13 резидентов. Объем инвестиций составляет 82,5 миллиарда рублей. Численность создаваемых рабочих мест здесь превышает 1800. Специализация этого СПВ достаточно обширна. Основа — стивидорная деятельность, лесная отрасль, рыбная промышленность, производство стройматериалов.
Теперь о Советской Гавани. Здесь 16 потенциальных резидентов. С учетом того, что федеральный закон о СПВ в Советской Гавани принят в июле этого года, заявки резидентов рассматриваются в Корпорации развития Дальнего Востока. Планируемый объем инвестиций составляет более 54 миллиардов рублей. Так же, как и в первом случае, здесь создаются более 1800 рабочих мест.
Что же касается специализации, то она такова — транспорт и логистика, рыбная промышленность, воспроизводство водно-биологических ресурсов, сельское хозяйство, производство стройматериалов, переработка упорных золотосодержащих концентратов.
Ну а основным конкурентным преимуществом режима свободного порта в Хабаровском крае является близость к странам АТР в сочетании с развитой транспортной инфраструктурой. Также хочу заметить — здесь еще есть свободные земельные площадки для потенциальных резидентов.
— Как работает система «одного окна» для инвесторов?
— Тут все максимально прозрачно и эффективно. По сути, эта система полного сопровождения инвестиционных проектов. А в качестве «одного окна» выступает Агентство инвестиций и развития Хабаровского края. Получается следующая история: если проект утвержден в качестве инвестиционного (а это происходит после внимательного изучения и рассмотрения на заседании специальной отраслевой рабочей группы), в профильном органе исполнительной власти назначается специальный менеджер по сопровождению этого проекта. Далее разрабатывается план конкретных мероприятий. После чего начинается работа по реализации.
Заявку на сопровождение проекта можно подать как непосредственно в наше агентство, так и в правительство края. Или воспользоваться электронным сервисом регионального инвестиционного портала (invest.khv.gov.ru) в разделе «Единое окно по работе с инвесторами».
Александр МАТВЕЕВ
свернуть ↑
