Карантин: всем сидеть!
Начнём, пожалуй, с коронавируса. Мало того, что пандемия подорвала всю экономику, так она ещё и больно ударила именно по сырьевым компаниям. Ведь период подготовки к промывочному сезону у горняков и к путине у рыбопромышленников пришёлся как раз на разгар борьбы с COVID-19. Нужно было завозить рабочих на участки, а сделать это (без специальных карантинных мер) не представлялось возможным. Разумеется, винить в том никого не приходится. Однако факт остаётся фактом — многие предприятия столкнулись с серьёзными проблемами, тем более что работа на золотодобывающих или рыбопромысловых участках подразумевает нахождение большого числа людей в одно время и в одном месте. Нельзя забывать и о том, что большинство профильных организаций функционирует вахтовым методом, соответственно, персонал приходится завозить не только со всей страны, но и из республик бывшего СССР. И это также представляло серьёзную опасность. Словом, куда ни кинь — всюду возникал клин: и на месторождениях природного газа в Якутии, и в золотодобывающих артелях Магаданской области, и на рыбопромысловых участках Камчатки...
Негативную роль в данной ситуации сыграли и слухи. Например, в отношении артели «Кривбасс» на Колыме в местных СМИ были опубликованы критические материалы, а старателей чуть ли не обвиняли в том, что это они завезли коронавирус в свой район. С такой же проблемой сталкивались и некоторые камчатские рыбаки. К счастью, многие факты были просто притянуты за уши. Но промышленники потратили немало усилий, чтобы доказать: к заражениям они не имеют никакого отношения. И лишь после этого они смогли начать нормальную работу. При этом ещё и своим территориям помогали: закупали индивидуальные средства защиты, снабжали местные больницы всем необходимым, выделяли деньги… Об этом сегодня мы расскажем в некоторых материалах. В том числе и о том, как одна из наиболее известных и динамично развивающихся рыбопромышленных компаний Камчатки — ООО «Кристалл» — смогла сохранить производственную динамику в условиях пандемии.
Но эпидемия коронавируса ударила не только по бизнесу, но и по конкретным людям. Так, в нашей газете публиковались интервью с председателем комитета по бюджету Законодательной думы Хабаровского края Вячеславом ФУРГАЛОМ. Вячеслав Иванович высказывался, в первую очередь, о проблемах в рыбопромышленном секторе региона. Да, его позиции были не бесспорны, хотя взглядов, которые устраивали бы всех, наверное, и не может быть. Но безусловно одно — в своих интервью Вячеслав Фургал искренне беспокоился о том, чтобы дать работу людям, живущим на Амуре. И вот в разгар пандемии его не стало. Не стало человека, который был самым опытным, неравнодушным и информационно открытым депутатом краевой думы. И просто хорошим человеком. Очень жаль!
Амурские войны
А сейчас — о сегментах бизнеса. В последнее время многих дальневосточных рыбопромышленников откровенно лихорадило. И не из-за коронавируса, а по сугубо отраслевым причинам. Здесь вот что важно: ещё несколько лет назад основной пик скандальных новостей в СМИ, касавшихся рыбопромышленного сектора, приходился на Камчатку. Там шла борьба против использования дрифтерных сетей. Слава богу, дрифтер был запрещён. Затем новостной негатив сместился на Сахалин, где велись ожесточённые войны вокруг рыбоучётных заграждений, а также спорной позиции учёных и чиновников, которые (по мнению многих рыбаков) работали далеко не всегда профессионально, что наносило урон всей отрасли. Однако и на острове ситуация в медийной плоскости стала более или менее спокойной. Возможно, потому, что основной негатив переместился уже в Хабаровский край.
В бизнес-газете «Наш регион — Дальний Восток» было опубликовано несколько материалов-расследований, которые ретранслировали и другие СМИ. Обо всех острых моментах мы рассказывали максимально подробно, поэтому на этот раз коротко обозначим суть вещей. Итак, начиная с 2007 года на Амуре наблюдалось регулярное увеличение подходов кеты и горбуши. С каждой путиной они вырастали, соответственно, рыбы хватало всем промышленникам — и тем, кто работал в Амурском лимане, и тем, кто осваивал ресурсы в серединной и верхней части реки. Однако многие учёные уже тогда предупреждали — в верховьях рыбачить нельзя, там расположены естественные нерестилища. Также специалисты отмечали — использование в качестве орудий лова большого количества плавных сетей может закончиться плачевно. Но их не слышали. В итоге пиковые уловы в 2017 году ушли в прошлое, начался «рыбный спад». А вместе с ним и информационные войны, то есть борьба за ресурс. В частности, некоторые СМИ активно развивали тему так называемых «стен смерти» из стационарных орудий лова типа «заездок» в Амурском лимане, которые якобы преграждают кете и горбуше миграционные пути. Мол, все лососёвые вылавливаются в низовьях реки, а дальше просто не доходят. Мы же публиковали мнение наиболее опытных и уважаемых специалистов, в частности позицию доктора биологических наук, лауреата премии Правительства РФ Игоря ХОВАНСКОГО, который однозначно утверждал: заездки не несут угрозы ВБР. Они сконструированы таким образом, что в ловушки попадает ограниченное количество рыбы, а остальная же спокойно идёт на нерест. Аналогичную позицию высказывал в интервью СМИ и научный руководитель ВНИРО профессор Михаил ГЛУБОКОВСКИЙ. Да и многие другие учёные придерживались такого же мнения. При этом наиболее авторитетные специалисты утверждали: нужно минимизировать количество плавных сетей, а не заездков, и сравнивали сети с уже запрещённым камчатским дрифтером. Но всё это до поры было лишь предметом дебатов.
Долго ждали?
Однако любые дебаты должны чем-то заканчиваться. В нашем же случае всё получилось крайне интересно. Некоторые рыбопромышленники, призывавшие запретить рыбалку в Амурском лимане заездками и при этом на всех уровнях отстаивавшие пользу именно плавных сетей в середине реки и наверху, похоже, переиграли сами себя. В июле вступил в силу приказ Министерства сельского хозяйства РФ № 320 «Об установлении ограничения рыболовства тихоокеанских лососей в отношении использования отдельных видов орудий добычи (вылова) в дальневосточном рыбохозяйственном бассейне в 2020 году», где плавные сети были запрещены полностью. По этому поводу мы поговорили с президентом Ассоциации предприятий рыбной отрасли (АПРО) Хабаровского края Сергеем РЯБЧЕНКО.
— Сергей Михайлович, вы были сторонником такого запрета?
— Нет, не были. Наша ассоциация не предлагала полностью отказаться от использования плавных сетей. Тем более выше по Амуру ловить рыбу ставными неводами просто невозможно — там природные условия отличаются от нижнеамурских. Но в то же время мы всегда были солидарны с учёными и экологами, которые уже давно били тревогу относительно запредельной промысловой нагрузки на реке. Подчеркну ещё раз: несмотря на то, что заездки по своим техническим особенностям (а также из-за своеобразной специфики Амурского лимана) не препятствуют проходу лососёвых на нерест, мы приняли решение сократить ставные неводы. Причём не на 25%, как рекомендовала наука, а в два раза, с 37 в 2018 году до 18 в 2019 году. Но за этот же период количество плавных сетей было увеличено в 1,8 раза, с 1361 до 2269. Получается, кто-то просто воспользовался сокращением количества заездков, дабы увеличить объём сетного промысла. Конечно, такая промысловая нагрузка не могла привести ни к чему хорошему. Поэтому мы предлагали ввести запрет на использование плавных сетей выше устья Амгуни, чтобы обезопасить естественные нерестилища.
— Каким образом?
— Сегодня бассейн Амура — основной нерестовый ареал, 70% той же осенней кеты нерестится именно там. Все реки, которые находятся выше, значительно снизили свои возможности в качестве нерестовых объектов, а нерестовое заполнение Амгуни близко к оптимальному. Поэтому с учётом рекомендаций отраслевой науки, сделанных на основе промысловых итогов 2019 года, и было предложено запретить сетный промысел выше устья Амгуни. То есть полного запрета не предлагалось.
— Тем не менее приказ Минсельхоза России вышел, и все плавные сети попали под запрет. Как вы думаете, почему так случилось?
— Этого бы не произошло, если бы приняли стратегию промысла тихоокеанских лососей на 2020 год, которая обсуждалась на февральском заседании ДВНПС. Такой вариант — оптимальный для рыболовства в Амуре и Амурском лимане. Кроме того, с учётом сокращения и заездков, и плавных сетей это позволило бы заполнить естественные нерестилища. При этом нормально работать смогли бы все. Но нашлись силы, которых стратегия не устраивала. И вот результат. Я, кстати, не критикую Минсельхоз России за вышедший приказ. Просто высказываю свою позицию.
Поживём — увидим
Кстати, приказ Министерства сельского хозяйства РФ — относительно мягкий, несмотря на полный запрет использования плавных сетей для промышленников. В его первоначальном варианте аналогичные орудия лова предлагалось «отобрать» и у аборигенов. Но в конечном итоге для КМНС сети оставили. Неслучайно вице-президент Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Любовь ОДЗЯЛ отметила:
— Правительство Хабаровского края и лично губернатор Сергей Иванович ФУРГАЛ сделали всё возможное для того, чтобы данный приказ не был принят в первоначально планировавшемся варианте, резко выразив в обращении к Федеральному агентству по рыболовству свою позицию о недопустимости принятия мер по ограничению традиционного рыболовства коренных народов края.
Как рассказал нам один из высокопоставленных региональных чиновников, просивший не называть его имени, некоторые промышленники Среднего и Верхнего Амура остались ещё и без политической поддержки КМНС, решивших свои проблемы с плавными сетями. Поэтому не исключено, что число «аборигенов» сейчас может… вырасти.
— Мы же все понимаем: даже 31 с лишним тысяча заявок на рыбалку от имени КМНС — это бред, нет у нас столько аборигенов. Это просто браконьеры, которые узаконивают теневой рыбный бизнес. Но после того как промышленникам запретили сетный промысел, а представителям КМНС его разрешили, боюсь, у нас появятся сотни тысяч таких вот лжеаборигенов. Так что ревизия уже существующих списков КМНС и ужесточение требований к подающим заявки — вопросы более чем актуальные, иначе некоторые из тех же промышленников будут рыбачить под видом КМНС. Наше несовершенное законодательство, увы, позволяет пробивать такие вот лазейки.
Несмотря ни на что
Впрочем, проблем хватает не только у рыбаков. У недропользователей их также более чем достаточно. Например, камчатская компания АО «Тепло Земли» работает в рамках лицензий на месторождения термальных вод. Камчатский край в этом отношении — уникальная территория, и геотермальная энергетика здесь развивается весьма динамично. Однако есть и сложности. Например, один из предпринимателей региона эксплуатирует скважину (на геотермальном объекте) для своих целей, не выплачивая при этом ни НДПИ, ни другие налоги.
Он считает, что является… владельцем этого объекта, несмотря на то, что недра по закону принадлежат государству. О том, как могло такое случиться, — в интервью с генеральным директором АО «Тепло Земли» Денисом СЕРДОБОЛЬСКИМ. Кстати, руководство этой компании регулярно озвучивает актуальные профильные проблемы. Например, такую: как могут чистейшие термальные воды, использующиеся даже в медицинских целях, представлять хоть какую-то опасность для окружающей среды? Тем не менее по закону — представляют, и за это предприятию приходится платить серьёзные деньги. Мы не раз пытались прояснить этот парадокс у федеральных чиновников, регулярно направляя им официальные запросы. В ответ же нам присылают откровенные отписки. Видимо, чиновники предпочитают проверять промышленные структуры, всеми силами выявляя нарушения, нежели помогать развитию экономики.
О нередких проверках нам рассказали и в крупной золотопромышленной компании ПАО «Ксеньевский прииск» в Забайкальском крае. Причём управленцы даже не жалуются. Они просто говорят о том, что работать на экономику должны все: и бизнес, и госструктуры. Тем более Ксеньевский прииск — одна из наиболее социально ориентированных производственных компаний территории. Только за 2019 год она выплатила в бюджеты всех уровней порядка 400 миллионов рублей. При этом золотодобытчики постоянно оказывают спонсорскую и благотворительную помощь православным храмам, образовательным и дошкольным учреждениям, административным, ветеранским и общественным организациям… А в период борьбы с COVID-19 недропользователи поставляли в местные больницы средства защиты — маски и респираторы. И всё это — безвозмездно. Ну и кроме того, ПАО «Ксеньевский прииск» — одно из наиболее успешных отраслевых предприятий края. По итогам прошлого промывочного сезона здесь было добыто свыше полутора тонн золота. Такие вот показатели. Кстати, в этом году ПАО «Ксеньевский прииск» отмечает 155 лет со дня основания. И с этим событием предприятие хочется искренне поздравить.
Как хочется поздравить и одного из крупнейших участников рынка России в сфере россыпной золотодобычи — ПАО «Сусуманзолото» из Магаданской области. Эта компания отрабатывает очень интересный объект — рудник Штурмовской, который был образован (правда, под несколько иным названием — Штурмовой) 85 лет назад и за эти годы дал государству огромное количество золота. Кстати, история Штурмового — это в полной мере история всей колымской золотодобычи, со всеми её подвигами и трагедиями.
Так что этот номер нашей газеты получился разноплановым и интересным. И, несмотря на COVID, жизнь продолжается — во всём её многообразии.
Александр МАТВЕЕВ
