«Московские чиновники не выглядывают за пределы МКАД»

Поживём — увидим

— Сергей Николаевич, в своих интервью вы не раз говорили о проблемах, связанных с проведением аукционов. Речь шла о том, что чиновники могли в произвольном порядке, без объяснения причин отстранять компании от участия в конкурсе. Но вот в прошлом году в Роснедрах сменилось руководство. Теперь вы наблюдаете какие-то позитивные сдвиги в этой связи?

— Наверное, выводы делать пока рано, тем более что Административный регламент Федерального агентства по недропользованию на участие в аукционах и конкурсах на право пользования недрами, утвержденный приказом Министерства природных ресурсов и экологии РФ от 17июня 2009 года № 150, остался без изменений.

   Хотя определенные шаги в лучшую сторону уже сделаны. Не так давно проходил аукцион на право пользования достаточно крупным месторождением. И там присутствовали уже восемь участников. В том числе и наша компания. Победа в итоге осталась за нами. Но дело даже не в самом факте приобретения лицензии. Просто именно этот аукцион проходил по понятным и прозрачным правилам, как оно и должно быть. А это уже вызывает чувство здорового оптимизма. Посмотрим, что будет дальше. Плюс ко всему новыми руководителями Роснедр стали люди, владеющие ситуацией на отраслевом рынке. А это уже позитивный момент.

— Тем не менее проблемных вопросов в сфере недропользования хватает. Что вас волнует в первую очередь?

— Хорошо, что вы задали этот вопрос. А то в обществе уже формируется устойчивый стереотип — цена на золото высокая, значит, недропользователи как сыр в масле катаются. А все наши попытки привлечь внимание к отраслевым бедам — это капризы избалованного ребенка. Но ведь это не так, и все наши беды имеют системный характер. Давайте начнем с того, что вызывает множество вопросов сам ФЗ «О недрах». Об этом не раз говорилось на самом высоком уровне, однако пока никаких изменений в действующее законодательство никто так и не внес. Да, понятно, что это дело не одного дня. Однако факт остается фактом. И корень многих проблем заключается в том, что вопросы лицензирования в государстве избыточно централизованы. Грубо говоря, даже небольшие месторождения, с запасами в несколько сотен килограммов россыпного и рудного золота, распределяются в Москве. Хотя и участники рынка, и руководители территорий не раз говорили — необходимо законодательно передать субъектам РФ право выдачи лицензий на разведку месторождений и добычу полезных ископаемых в объемах до одной тонны россыпного и до десяти тонн рудного золота.

Когда выигрывают люди

— Насколько я понимаю, это станет серьезным стимулом для развития местных отраслевых компаний?

— А дело-то не только в нашем интересе. От использования такой лицензионной конструкции выиграют в первую очередь территории. Я вам в качестве примера приведу наше предприятие. В этом году ОАО «Сусуманзолото» исполняется 75 лет. И в течение трех четвертей века наше предприятие, по сути, является градообразующим для всего Сусуманского района Магаданской области. Мы и рабочие места для наших жителей создаем, и налоги в бюджеты всех уровней (в том числе в муниципальный и региональный) платим, и во всех социальных проектах участвуем... Мы уже давно сроднились со своей территорией. И сейчас крайне сложно сказать — где заканчиваются интересы Сусуманского района и начинаются интересы компании «Сусуманзолото». Нет такой грани. Все интересы у нас общие. Поэтому было бы целесообразным при распределении лицензий на разведку и право пользования недрами применять так называемый закон трех ключей — муниципальный, региональный и федеральный. Пусть федеральная власть контролирует наиболее крупные запасы золота и стратегически важные полезные ископаемые. Мы на добычу урана не претендуем. Но должна быть элементарная логика — если предприятие добывает золото на конкретной территории, значит, эта территория, в лице своих руководителей, должна влиять на этот процесс. Мы с вами уже как-то говорили, чем чреваты аукционы, проводимые в Москве. Зачастую лицензии получают фирмы, которые никогда не будут работать на Колыме. У них нет такой цели. И разрешение на право пользования недрами им нужно лишь для повышения собственной капитализации. Они в любой момент могут распродать свои активы, с учетом имеющихся у них лицензий. И всё — эти ребята «в шоколаде». Но мы-то по-другому смотрим на вещи. Нам лицензии нужны, чтобы реально добывать золото. Однако наше законодательство этот момент почему-то не учитывает.

— Сейчас ваши коллеги, дальневосточные недропользователи, говорят о необходимости создавать на отраслевых предприятиях так называемый резерв запасов. Вы согласны с такой постановкой вопроса?

— Целиком и полностью. Более того, мы сами неоднократно озвучивали эту проблему. Вот смотрите, что получается. Любому горному предприятию, которое покупает новую технику, требуется определенный срок на ее амортизацию. Но специфика разработки месторождений россыпного золота заключается в том, что в связи с невеликими запасами (по крайней мере, с основными запасами) лицензионные сроки устанавливаются в пределах двух, трех, максимум пяти лет. За этот срок окупить средства, потраченные на приобретенную технику, в принципе нереально. Для этого требуется последовательно отрабатывать несколько серьезных месторождений. Последовательно! Однако в лицензионных условиях предусмотрен немедленный ввод объектов в эксплуатацию. Если ты этого не делаешь, лицензию у тебя могут изъять. Так вот, чтобы нам нормально работать, чтобы в определенные сроки окупать собственные затраты, требуется принять и утвердить положение, согласно которому недропользователи могли бы создавать собственные резервы запасов.

— Каким образом это можно сделать на нормативном уровне?

— А всё просто — мы должны получить возможность объединять имеющиеся лицензии. Мы же их всё равно уже купили. И мы в любом случае будем реализовывать эти проекты. Но нам необходимо самим выстраивать отраслевую ситуацию с учетом потребностей предприятия. А резерв запасов сыграет в этом процессе позитивную роль. Есть в этой связи и другой вариант. Вот смотрите. Допустим, у компании имеется пять лицензий. Для чего государству требовать от недропользователя в пожарном порядке осваивать все месторождения одновременно? Не проще ли заключить трехстороннее соглашение между владельцем недр (государством), региональной властью и непосредственно промышленной компанией, в котором будут установлены минимальные ежегодные объемы добычи по сумме всех пяти лицензий? В этой связи можно учитывать и размеры (а также сроки) уплаты налогов и иных обязательных платежей в бюджеты всех уровней, и параметры требуемой статистической отчетности, и иные критерии. Но в любом случае пользу от такого формата работы получат все. И государство, и регионы, и недропользователи.

Бумажные горы

— Как вы считаете, может ли измениться ситуация, связанная с оформлением заявочных документов для участия в аукционах?

— Этот вопрос стоило бы адресовать федеральным чиновникам и депутатам Государственной думы. Тем более что проблема озвучивалась многократно. Но никто до сих пор так и не дал вразумительного ответа на вполне естественный вопрос. Для чего нам нужно постоянно, перед каждым аукционам, готовить кипы никому не нужных бумаг? С какой целью мы заполняем талмуды до тысячи, а иногда и больше страниц каждый (большинство из которых заверяется нотариально, а это тоже деньги)? Наше предприятие, как я уже говорил,75 лет занимается добычей золота, что может измениться за три — пять месяцев, прошедших с предыдущего конкурса? Да и вообще, перечень требований, предъявляемых к недропользователям, превышает все разумные пределы, об этом говорят все недропользователи в один голос. К примеру, мы обязаны подтвердить наличие у нас той или иной техники. Но позвольте, мы ведь готовы отдать деньги за месторождение, что называется, здесь и сейчас. Кого волнуют наши бульдозеры или экскаваторы? Понятно же, что если у нас чего-то нужного для работы не хватает, то мы это обязательно купим.

— Вы сказали, что сейчас в Роснедрах постепенно меняется подход к аукционам. А какой вариант конкурсной системы для вас представляется наиболее приемлемым?

— Во-первых, тот, при котором максимально упрощена процедура подготовки заявочных документов, тем более уже давно необходимо уйти от бумажных носителей. Только на одной бумаге какая экономия будет в масштабах страны. Да и бумажного мусора будет гораздо меньше. На календаре уже 21-й век, время электроники и компьютеров, а мы всё по старинке, как у Аркадия РАЙКИНА — нам нужна справка, что вам нужна справка, что им нужна справка… Во-вторых, необходимо уйти от отстранения недропользователей от участия в аукционах без веских на то причин. Почему бы не пойти по пути запроса недостающих документов в пакете на участие в аукционе? Времени от подачи заявки и пакета документов до дня проведения аукциона предостаточно, особенно если использовать современные средства связи. В-третьих, организаторы проведения аукционов обязаны быть максимально заинтересованы в наибольшем количестве участников конкурсов. Последний момент вообще очень важен. Ведь принцип тут простой — чем больше будет участников, тем более высокую цену получит государство за свое месторождение. Слава Богу, повторюсь еще раз, что теперь в Роснедра пришли новые люди. Постучу по столу, чтобы не сглазить, мы надеемся на наведение порядка в конкурсных схемах.

Конкретные примеры

— Мы с вами несколько раз упомянули закон «О недрах». И понятно, что его нужно полноценно корректировать. Можете привести какие-то примеры, связанные с несовершенством отдельных пунктов этого нормативного акта?

— Да там есть не просто несовершенства, а откровенные противоречия. Вот давайте вместе полистаем ФЗ «О недрах». Так в пункте 6 статьи 22 недропользователю дается право «проводить без дополнительных разрешений геологическое изучение недр за счет собственных средств в границах горного отвода, предоставленного ему (недропользователю. — Ред.) в соответствии с лицензией или соглашением о разделе продукции». А теперь обратим внимание на третий абзац статьи 36.1 этого же федерального закона. Что мы там читаем? А читаем мы следующее: «Работы по геологическому изучению недр, поискам, разведке месторождений полезных ископаемых, осуществляемых за счет средств федерального бюджета И ИНЫХ СРЕДСТВ (выделено нами. — Ред.) проводятся в соответствии с утвержденными в установленном порядке проектами, экспертиза которых проводится в федеральном органе управления государственным фондом недр или его территориальном органе за счет средств пользователей недр». И что получается в итоге? А выходит, что если предприятие, отрабатывающее то или иное месторождение, решит вдруг за свои средства (которые ему ни в коем случае государство не возместит) провести разведку, то разрешение на это необходимо просить у того же государства. Получается, что какой-то умный чиновник в Москве лучше самого собственника в той же Магаданской области заботится о его средствах и проверяет, правильно ли бизнесмен тратит свои деньги. Странно, не правда ли? И таких противоречий в ФЗ «О недрах» хватает.

— Как вы видите решение вопроса регулирования отношений государства и недропользователей при вовлечении в разработку техногенных золотоносных россыпей? И есть ли у вас предложения?

— Предложения, конечно же, есть, вот некоторые из них:

• Требуется внести поправку в ФЗ «О недрах» об отнесении техногенных золотоносных россыпей к участкам недр местного значения. Причем было бы целесообразным предоставить право распоряжения этими участками непосредственно субъектам Российской Федерации. Точнее, территориальным органам исполнительной власти.
• Необходимо техногенные россыпи предоставлять в пользование без проведения конкурсов и аукционов. Просто на основании решений органов власти в российских регионах.
• Нужно определить порядок разработки техногенных золотоносных россыпей на условиях предпринимательского риска, без затрат на разведку, подсчета запасов и учета этих запасов на государственном балансе.
• Надо установить нулевую налоговую ставку по налогу на добычу золота, добываемого на техногенных россыпях.

— Магаданская область — один из самых крупных по своей площади регионов России. Наверняка, у вас возникают и проблемы логистического характера. Какие именно?

— Да, вы правы, и в этом вопросе есть проблемы. И довольно серьезные. Вот в свое время ваша газета и другие издания рассказывали о ситуации, которая возникла после вступления в силу постановления правительства РФ № 934 «О возмещении вреда дорогам, нанесенного большегрузным транспортом», пресловутый «налог на ось», а также утвержденных федеральной властью в 2011 году «Правил перевозки грузов автомобильным транспортом». Сразу после этого по многим промышленным компаниям (особенно расположенным на значительном расстоянии от Магадана) на Севере был нанесен настоящий удар.

Сергей СИМОНЕНКО:
— Вот давайте вместе полистаем ФЗ «О недрах». Так в пункте 6 статьи 22 недропользователю дается право «проводить без дополнительных разрешений геологическое изучение недр за счет собственных средств в границах горного отвода, предоставленного ему (недропользователю. — Ред.) в соответствии с лицензией или соглашением о разделе продукции». А теперь обратим внимание на третий абзац статьи 36.1 этого же федерального закона. Что мы там читаем? А читаем мы следующее: «Работы по геологическому изучению недр, поискам, разведке месторождений полезных ископаемых, осуществляемых за счет средств федерального бюджета И ИНЫХ СРЕДСТВ (выделено нами. — Ред.) проводятся в соответствии с утвержденными в установленном порядке проектами, экспертиза которых проводится в федеральном органе управления  государственным фондом недр или его территориальном органе за счет средств пользователей недр». И что получается в итоге? А выходит, что если предприятие, отрабатывающее то или иное месторождение, решит вдруг за свои средства (которые ему ни в коем случае государство не возместит) провести разведку, то разрешение на это необходимо просить у того же государства. Получается, что какой-то умный чиновник в Москве лучше самого собственника в той же Магаданской области заботится о его средствах и проверяет, правильно ли бизнесмен тратит свои деньги. Странно, не правда ли? И таких противоречий в ФЗ «О недрах» хватает.

Судите сами, расстояния у нас на Колыме громадные. Тот же Сусуман отделяет от Магадана 623 километра, а уголь до Магадана нам приходится везти вообще на расстояние в 794 километра. Железной дороги при этом нет. Поэтому все грузы (приобретенная техника, оборудование, дизельное топливо, бензин и абсолютно все материалы) мы можем перевозить, по маршруту Магадан—Сусуман, только автотранспортом. А объемы перевозимого груза у нас очень большие. Одного только дизельного топлива наше предприятие расходует более 24 тысяч тонн в год.

    Руководствуясь здравым смыслом и экономической целесообразностью, мы закупили современный, большегрузный автотранспорт. И что мы теперь имеем? А теперь мы вынуждены возить грузы, используя не полную грузоподъемность. А это убытки, и значительные, но мы вынуждены на них идти, так как, по нашим самым скромным подсчетам, если производить оплату согласно правительственным документам, сумма получается астрономическая, порядка 250 миллионов рублей в год. То есть на эту сумму должна уменьшиться прибыль предприятия. Следовательно, и налог на прибыль будет меньше.

   Конечно, правительственное постановление касается нас в первую очередь. В итоге получилось, что пресловутый «налог на ось», как его называют участники рынка, уже превысил стоимость самой перевозки. И как можно эффективно работать в таких условиях?

    Если же говорить об ущербе, который мы якобы наносим автодорогам, то посудите сами, мы находимся на Колыме, и большую часть года наши дороги проморожены так, что ни один железобетон не сравнится. Какой тут ущерб? Но у нас привыкли грести всех под одну гребенку! Я понимаю, для центральной полосы России, где расстояния между населенными пунктами незначительны, где климат другой, где практически везде асфальт, где расценки по «нагрузке на ось» гораздо ниже (так как класс дорог совсем другой) и где к тому же есть железнодорожное сообщение, такие условия еще как-то приемлемы.

   А как быть нам, северянам, с нашими региональными проблемами? Мы и так живем в условиях географической изоляции, что отражается на стоимости буквально всех товаров и услуг. Они просто зашкаливают. А этот самый «налог на ось» натурально убивает и без того не слишком высокую рентабельность местных производственных структур.

    Мне кажется, что это постановление сродни небезызвестному расчету за общедомовые нужды (ОДН), которое уже вызвало в стране большой общественный резонанс. Народ не хочет мириться с ситуацией, когда за ущерб от разгильдяйства, бесхозяйственности и воровства должны расплачиваться порядочные, добросовестные предприятия и люди.

   Та же история и с «налогом на ось». Со своей бедой мы куда только не обращались. Да, на региональном уровне нас понимают. Но местные власти ничего сделать не могут, поскольку федеральное постановление никто корректировать не вправе. Тем более что федеральные чиновники открыто говорят, мол, кроме жителей Колымы никто этот вопрос не поднимает. Но у нас складывается впечатление, что авторы правительственного постановления никогда не выглядывали за пределы МКАД. Иначе они бы никогда не пошли на этот шаг.

Юбилейный год

— Этот год для вашей компании юбилейный. Какие задачи вы ставите перед собой на ближайшее время?

— Задача у нас одна — наращивать золотодобычу, одновременно улучшая условия труда и жизни наших людей, еще более динамично поддерживать социальную сферу своей территории. Мы живем и работаем на Севере. А здесь без взаимной поддержки не обойтись. И будет очень неплохо, если федеральная власть прислушается к нашим пожеланиям. От этого реально зависит, по какому сценарию станет развиваться Дальний Восток.

Беседовал Игорь Александров