«Золотопромышленников Колымы обворовали нагло и цинично»

Возврата нет

— Владимир Кириллович, как развивается ситуация с золотом, которое ваша компания сдала на Колымский аффинажный завод и за которое с вами так и не рассчитались?

— А никак она не развивается. По крайней мере, мы каких-то позитивных сдвигов тут не видим. Да, вроде бы идет следствие, да,  кого-то там допрашивают, но нам от этого, как говорится, ни жарко ни холодно. Деньги за 464 килограмма золота, которое мы сдали на КАЗ, нам так никто не вернул, и что-то мне подсказывает, возвращать не собирается. Причем речь идет о более чем внушительной сумме в размере 650 миллионов рублей. Это только наши прямые потери.

— Есть еще и потери косвенные?

— Конечно, и достаточно внушительные. Чтобы не быть голословным, я приведу конкретные цифры. Еще 80 миллионов рублей мы потеряли в виде уплаченного НДС. Дело в том, что этот налог мы заплатили после приобретения материально-товарных ценностей, которые использовались при добыче того самого «исчезнувшего» золота. И по закону нам должны были бы его возместить. Но, естественно, не возместят,  возмещение НДС возможно ТОЛЬКО при реализации золота. А как можно реализовать то, чего у нас теперь нет?

Ладно, пойдем дальше. Еще 38 миллионов мы заплатили в виде налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ). И я уточню — тех самых полезных ископаемых, которые пропали с КАЗ. Понимаете? Получается, мы отдали в бюджет деньги за добычу золота, которое куда-то «испарилось».

Но и это еще не все. После пропажи драгметалла мы были вынуждены в срочном порядке привлекать дополнительные кредиты. А как иначе? Не получив планируемые доходы, нам пришлось в спешном порядке исправлять ситуацию с помощью заемных средств, и слава Богу, что Сбербанк выставил нам приемлемые условия. Но проценты по кредиту (который при нормальной ситуации мы бы не взяли) составили 80 миллионов рублей. А теперь можно взять в руки калькулятор и приплюсовать все эти самые дополнительные затраты к прямым потерям.

И что мы получим в итоге? А получим мы общую сумму в размере 858 миллионов рублей. Это те деньги, которых наше предприятие лишилось «благодаря» Колымскому аффинажному заводу. И я сейчас говорил только о нашей организации. Как известно, денег за сданные драгметаллы не получили 30 колымских предприятий, у которых пропало в общей сложности более 2 тонн золота и почти 17 тонн серебра. Я могу точно сказать, что многие из этих участников рынка были просто поставлены на грань банкротства. А такое банкротство бюджетообразующих предприятий может поставить жирный крест на всей экономике Магаданской области.

В этом можно даже не сомневаться.

Раньше — расстреливали

— Владимир Кириллович, вы работаете в золотодобыче почти полвека. На вашей памяти что-то подобное раньше бывало?

— Никогда! Не было и быть не могло. Я помню, в шестидесятые годы, когда я только приехал на Колыму, здесь арестовали группу преступников, укравших килограмм золота. Один килограмм! В итоге двух человек приговорили к высшей мере наказания и расстреляли.

— А как вообще могло случиться то, что произошло на КАЗе? Ну вот как? С режимного предприятия, контрольным пакетом акций которого владело государство в лице правительства Магаданской области, пропал, по сути, 20-тонный контейнер драгметалла. Я утрирую, конечно, но в объемах так оно и есть. Это же вообще за гранью сознания. Как это могло произойти?

— Я не следователь и не прокурор, поэтому не могу кого-то в чем-то обвинять. Но, по моему мнению, золотопромышленников Колымы просто обворовали. Обворовали нагло и цинично, иначе и не скажешь. Сами понимаете, не может такая уйма золота и серебра испариться сама по себе. Да и мелкими партиями, что называется, в карманах такой объем драгметалла с завода также не вынесешь.

Поэтому могу предположить — тут работала серьезная система, где все было продумано до мелочей. И на месте следователей я бы обратил внимание на то, как на КАЗе определялись пробы на сданный металл, как осуществлялась работа с теми же сплавами  Доре, как выстраивались схемы приемки золота…  Повторюсь — я не озвучиваю свою версию событий, хотя она у меня есть. Для меня важно вернуть более чем приличные деньги, которые наша компания потеряла на КАЗе.

Слабая надежда

— Есть надежда, что деньги вам вернуть все-таки удастся?

— Честно говоря, очень слабая. Мы встречались с губернатором Магаданской области Владимиром ПЕЧЕНЫМ, наш представитель в присутствии полпреда президента РФ в ДФО Юрия ТРУТНЕВА общался с руководителями силовых структур региона, но никакой конкретики тут не проявилось. Все чиновники осознают масштаб бедствия. Вот только никто никакой помощи нам так и не оказал.

— Подождите, но ведь владельцем 64 % акций КАЗа является правительство Магаданской области? Оно не отвечает за все, что происходило на заводе?

— Насколько я знаю, теперь правительственный пакет значительно «похудел». Если раньше государственная доля на КАЗе составляла 64 % и еще 35 % акций принадлежала АКБ «РОСТ БАНК», то сейчас ситуация изменилась. Сейчас АКБ «РОСТ БАНК» принадлежит контрольный пакет акций Колымского аффинажного завода.

 А теперь — о степени ответственности. Колымский аффинажный завод — это открытое акционерное общество и всю финансовую ответственность оно несет именно в размерах своего уставного капитала. И я сомневаюсь, чтобы этого капитала хватило на покрытие хотя бы части наших потерь.    

— Получается, государство вообще не должно нести ответственности перед компаниями, которые лишились золота на тогда еще государственном (по крайней мере, на 64 %) аффинажном заводе?

— На мой взгляд, государство просто обязано нести такую ответственность. Ведь присутствие государства в качестве ведущего акционера КАЗа являлось одной из причин, по которой мы сдавали золото именно на это предприятие. Нам это представлялось гарантией безопасности. Да о чем говорить, мы искренне считали — ну раз контрольный пакет на КАЗе принадлежит правительству региона, значит, мы подстрахованы со всех сторон. Оказалось, что мы жестоко ошибались. И теперь пожинаем плоды своих ошибок.

— Какую позицию, по поводу пропажи золота занимают руководители территории? Вы сказали, что масштаб бедствия они осознают, но никакой конкретной помощи вы пока не получили. Так хоть какой-то выход из сложившейся ситуации вам предлагают?

— Я ничего плохого не хочу сейчас сказать о нашем губернаторе Владимире ПЕЧЕНОМ, он пытается решить вопрос в силу своих полномочий. Другое дело, в рамках регионального бюджета сделать это проблематично. К примеру, я предложил рассмотреть вопрос о компенсации наших потерь налоговыми льготами, которые нам могли бы предоставить. Но это опять-таки функции федеральной власти. В связи с этим в середине августа мы обратились с письмом к заместителю председателя Правительства РФ, полпреду Президента РФ в ДФО Юрию ТРУТНЕВУ, где четко и последовательно изложили суть проблемы и попросили оказать содействие в получении компенсации за исчезнувшее золото. Причем компенсации хоть в какой-либо форме, поскольку наши «золотые потери» до сих пор отражаются на деятельности предприятия.

— До сих пор?

— А как же! Экономика любого промышленного предприятия не носит сиюминутный характер, и все выпадающие доходы, а тем более доходы крупные, еще долго тянут компанию на дно. Повторюсь еще раз — после того, как мы лишились 464 килограммов золота (читай — 858 миллионов рублей), нам пришлось брать в банках кредиты и привлекать другие финансовые источники. А что было делать? Зарплату людям нужно было выплачивать? Конечно! Попробуй руководство ОАО «Сусуманзолото» не заплати хоть одному рабочему хоть одну копейку. Тут же в офисе компании появятся сотрудники прокуратуры. И их не будет волновать, рассчитались с нами за сданное золото или нет, имеются у нас деньги на счетах или не имеются.

Та же история и с налогами. Налоговиков не интересует, продали мы свое золото или не продали. Это вроде как исключительно наши проблемы. Представителей налоговой интересует только одно — чтобы мы вовремя рассчитались с бюджетами всех уровней. По принципу — положено заплатить НДПИ? Платите! А то, что у вас золото исчезло, нас не интересует. Вот не интересует, и все. При этом мы ежегодно платим в бюджеты всех уровней более полумиллиарда рублей.

А возьмем в качестве примера подрядчиков и поставщиков. Их-то как раз, действительно, не должны волновать наши проблемы. Они свои задачи выполнили, и мы с ними обязаны были рассчитаться в любом случае. Тем более что в рамках договоров подряда с ОАО «Сусуманзолото» работают и несколько сторонних предприятий, добывающих золото. Как правило, это совсем небольшие фирмы с ежегодными объемами добычи в несколько килограммов. И мы им все выплатили до копейки. Не станем же мы объяснять кому-то, что драгметалл на КАЗе просто испарился.

Но и это еще не все. Лишившись 858 миллионов рублей, мы вынуждены были фактически с пустой кассой начинать подготовку к сезону 2014 года. Благо, что Сбербанк выделил нам достаточно льготный кредит. Но ведь за него рассчитываться надо. И к чему я все это говорю? Да к тому, что все эти расходы плавно перетекли на промывочный сезон 2014 года, то есть у нас нет никакой гарантии, что по его итогам мы сможем выплатить людям зарплату, заплатить налоги в бюджеты всех уровней, рассчитаться с банками и подрядчиками. Вот и получается замкнутый круг. С одной стороны, никого не интересует, что мы потеряли золото и деньги, с другой — всех волнует, чтобы, несмотря ни на что, мы выполнили все свои обязательства.

Штрихи к ситуации

— Скажите, Владимир Кириллович, а насколько удобно было работать с Колымским аффинажным заводом до исчезновения  золота?

— Хороший вопрос! И я вам так на него отвечу — сейчас львиную долю золота мы сдаем на аффинажные предприятия в Красноярске и Касимово, точнее, на ОАО «Красцветмет» и ОАО «Приокский завод цветных металлов». И это для нас выгоднее, даже в живых деньгах, поскольку переработка на этих заводах стоит дешевле, чем на КАЗе.

— А на КАЗ вы теперь золото не сдаёте?

Владимир ХРИСТОВ:
— Я хотел бы спросить у высших чиновников России: осознают ли они масштаб бедствия от пропажи с Колымского аффинажного завода (КАЗ) более чем 2 тонн золота и почти 17 тонн серебра? Ведь предприятие (КАЗ) на тот момент было на 64 % государственным, соответственно, здесь наблюдается подрыв доверия к государству. А точнее, откровенная диверсия против государства. Раньше за такое расстреливали.

И второй момент — ОАО «Сусуманзолото» является градообразующей компанией для Сусуманского района Колымы. И не только для Сусуманского района. У нас трудятся более полутора тысяч человек, то есть один процент от общей численности населения Магаданской области. Приплюсуйте сюда членов их семей, приплюсуйте сюда организации, завязанные на наш бизнес, и сможете хотя бы примерно подсчитать, скольких людей коснется эта кошмарная ситуация.

Я могу сказать, что именно эта проблема уже спровоцировала дополнительный отток населения из Колымы в другие регионы России. И под угрозой оказались стратегические планы руководства страны по развитию Дальнего Востока. А ведь от пропажи золота с КАЗ пострадала не только компания ОАО «Сусуманзолото», но и еще 29 отраслевых организаций территории. Поэтому у нас остается только одна надежда — на вмешательство в ситуацию Президента РФ Владимира ПУТИНА. Иначе для Колымы все это закончится весьма печально.

— А тут вообще интересная история получилась. Новое руководство Колымского аффинажного завода пересмотрело некоторые условия нашего сотрудничества. Поэтому часть золота мы все-таки на КАЗ сдаем. Но часть небольшую. Например, с начала сезона мы добыли около двух с половиной тонн золота, из которых менее 300 килограммов пошли на КАЗ. Остальное, естественно, в Касимово и Красноярск.

— Как вообще выстраиваются взаимоотношения добывающих компаний с аффинажными заводами? Например, в течение какого времени недропользователи сдают драгметалл на аффинаж?

— Все зависит от условий договора и от графиков поставок. Но для крупной компании оптимальный вариант — недельный срок. Дольше держать золото у себя просто нецелесообразно.

— А как рассчитываются с вами аффинажные заводы?

— Заводы с нами не рассчитываются. Это мы им оплачиваем услугу по аффинированию нашего золота после передачи его (золота) банку в рамках договора купли-продажи либо передачи  банку для зачисления на наш  обезличенный металлический счет (ОМС). А продать золото  мы можем в любое время, в зависимости от конъюнктуры рынка.

Масштаб бедствия

— С какими показателями вы, несмотря на все сложности, планируете завершить промывочный сезон 2014 года?

— С учетом всего вышеперечисленного о финансовой прибыли, сами понимаете, говорить не приходится. Тут с долгами бы рассчитаться, а не прибыль подсчитывать. Да и о реализации новых проектов тоже можно забыть, хотя мы планировали и новое месторождение Берелёх осваивать, и начать еще более масштабное расширение минерально-сырьевой базы за счет инвестиций в геологоразведочные работы. Но теперь все это, разумеется, откладывается на неопределенное время. Что же касается объемов добычи, то план у нас — 3,9 тонны золота. На это и рассчитываем.

— Что, на ваш взгляд, самое неприятное в пропаже золота с КАЗа?

— Я хотел бы спросить у высших чиновников России: осознают ли они масштаб бедствия от пропажи с Колымского аффинажного завода (КАЗ) более чем 2 тонн золота и почти 17 тонн серебра? Ведь предприятие (КАЗ) на тот момент было на 64 % государственным, соответственно, здесь наблюдается подрыв доверия к государству. А точнее, откровенная диверсия против государства. Раньше за такое расстреливали.

И второй момент — ОАО «Сусуманзолото» является градообразующей компанией для Сусуманского района Колымы. И не только для Сусуманского района. У нас трудятся более полутора тысяч человек, то есть один процент от общей численности населения Магаданской области. Приплюсуйте сюда членов их семей, приплюсуйте сюда организации, завязанные на наш бизнес, и сможете хотя бы примерно подсчитать, скольких людей касается эта кошмарная ситуация. Я могу сказать, что именно эта проблема уже спровоцировала дополнительный отток населения из Колымы в другие регионы России. И под угрозой оказались стратегические планы руководства страны по развитию Дальнего Востока. А ведь от пропажи золота с КАЗ пострадала не только компания ОАО «Сусуманзолото», но и еще 29 отраслевых организаций региона. Под угрозой оказалась вся экономика территории.

— И что делать?

— На мой взгляд, у нас осталась только одна надежда — на вмешательство в ситуацию Президента РФ Владимира ПУТИНА. Иначе для Колымы все это закончится весьма печально.

Беседовал Александр МАТВЕЕВ