«У глав районов нет ни полномочий, ни денег, зато обязанностей — выше крыши»

Одни обязанности

— Андрей Владимирович, в Якутии всего три района возглавляют представители партии «Справедливая Россия». И вы в том числе. Ощущается ли в этой связи какое-то противодействие со стороны руководителей «Единой России»?

— Я не стал бы тут говорить о каком-то серьезном противодействии. Определенная настороженность, что ли, у некоторых республиканских чиновников присутствует. Плюс ко всему не все готовы слышать разные мнения на совещаниях, которые проводятся на уровне руководства Якутии. Но по большому счету конфликта интересов у нас нет. 

— У вас настолько толерантное правительство?

— А дело не в толерантности. Просто должность главы района не политическая. Я ведь не депутат Госдумы, где межфракционные конфликты неизбежны. Я в первую очередь хозяйственник. А здесь партийная принадлежность роли не играет. И республиканские чиновники это прекрасно понимают. Если какой-то район, не дай Бог, конечно, плохо подготовится к зиме и там придется вводить режим чрезвычайной ситуации, то для наших региональных властей будет неважно, единоросс руководит этой территорией, справоросс или коммунист. 

— Ваши коллеги, главы других дальневосточных районов, в интервью нашей газете не раз говорили о том, что у муниципальных образований просто нет денег. В этом суть проблемы?

— Это, конечно, важный, но тем не менее вторичный фактор. Я же говорю именно о полномочиях. Ну вот смотрите, один лишь пример. Большая часть территории в нашем районе, который занимает площадь в 98,8 тысячи квадратных километров, — это земли лесного фонда. То есть федеральная собственность. Я, как глава, к ней не имею никакого отношения. Но в то же время, согласно своим служебным обязанностям, должен создавать условия для нормальной жизни каждого человека. И это логично, я ведь не просто так шел на выборы. Люди мне оказали доверие, которое я не имею права не оправдать.

И вот вам картинка из жизни — ко мне обращаются жители села Большой Хатыми и просят расширить местное кладбище. Им просто негде хоронить своих близких. Казалось бы, какие проблемы? Подогнал технику и очистил новый участок для захоронений. Но сделать это по закону я не могу. Поскольку сразу за кладбищем начинаются земли лесного фонда. И вот кто у нас на законодательном уровне распределял полномочия? Какой, с позволения сказать, «умник»? 

Свалка преткновения

— Но, наверное, можно перевести земли из одной категории в другую?

— Во-первых, при нашем уровне бюрократии на это уйдет минимум полтора-два года. А во-вторых, чтобы расширить кладбище, мне нужно обосновать необходимость этого шага перед чиновниками. И не факт, что они с моей логикой согласятся.

— Что значит, не согласятся?

— Да потому что законы создают непробиваемые стены. Вот вам еще пример. Из того же, кстати, села Хатыми. Там в течение уже четырех лет мы, я имею в виду районную администрацию, ходим по замкнутому кругу. По муниципальной целевой программе у нас предусмотрены денежные средства на подготовку и проектно-сметной документации, и обустройства санкционированной свалки. Однако для получения необходимого заключения государственной экспертизы требуются оформленные документы по выбору акта площадки земельного участка, градостроительного плана кадастрового паспорта и т. д. Оформление земельного участка путем перевода в категорию земель промышленности и иного специального назначения под полигон задерживается Департаментом по лесным отношениям Якутии на неопределенный срок. Неоднократные наши обращения в эту структуру пока результатов никаких не дают.

А без документов не будет полигона, хотя свалка уже незаконно существует и растет с каждым годом. Моих полномочий для решения этого вопроса не хватает. При этом я, как глава, отвечаю буквально за всё, вплоть до качества продуктов в местных магазинах. Только никого не волнует, что те чиновники, на которых у нас принято вешать всех собак, не имеют права лишний раз проверить ту или иную торговую точку. 

— А если кто-то отравится?

— Тут целая история. Для организации экстренной проверки человек должен принести чек из того самого магазина и тот самый кусок мяса или иного продукта, которым он отравился. Лишь в этом случае у контролирующих органов появятся основания для внепланового визита в магазин. Поймите, у нас госслужащие уже всего боятся. Даже полицейские. И не потому, что работать не хотят. Просто по принципу — а вдруг нарушишь чьи-то права? А это прямая дорога для объяснений в следственный комитет или прокуратуру.

Попробуйте, что называется, зимой пьяного на улице подобрать и доставить в отделение полиции. Он ведь закон не нарушал. Лежал себе в подворотне и мирно спал. Заберут его полицейские? В случае чего, с них и спросят, мол, человека ни за что посадили. Не заберут и гражданин замерзнет? Опять сотрудники полиции ответят. Дескать, бездушные, мужика на произвол судьбы в мороз на улице бросили. И так у нас везде. 

Возьмем в качестве примера ЖКХ. Вроде бы полномочия в этой связи передали поселениям. Но откуда у поселений деньги на коммунальное хозяйство? Да о чем мы с вами говорим, у нас при принятии законов региональная специфика не учитывается в принципе, как будто в Госдуме сидят исключительно депутаты-москвичи.

Та же ситуация и с образованием. В малокомплектных школах, где численность учеников не превышает 15 человек, мы обязаны обеспечивать антитеррористические мероприятия. Я уже упоминал село Большой Хатыми. Раньше там действовало градообразующее предприятие «Востоккварцсамоцветы». Сейчас производства уже не существует. А люди остались. Немногие, но остались. И детей там 15 человек, которым учиться надо. Вот для них мы школу и содержим. И в поселке Золотинка среднюю школу содержим. По сути, это небольшая промежуточная железнодорожная станция, где стоит шесть пятиэтажных домов. Половина квартир там пустует, но в другой половине люди живут. Соответственно, функционирует вся социальная инфраструктура. Что делать со всем этим хозяйством? По логике, нужно оставлять только станцию, а народ переселять. Но денег на это у региона нет. Вот и получается замкнутый круг — содержать невыгодно, а переселить невозможно.

Налоговая тема

— Вот мы с вами и подошли к «налоговой теме». Некоторые ваши коллеги, главы районов, считают, что большую часть налогов нужно распределять в равных долях между федерацией, регионами и районами. Вы согласны с такой постановкой вопроса?

— Звучит красиво, но тут есть один нюанс. Если следовать этой схеме, то выгоду получат исключительно промышленные районы Якутии. Или те районы, в которых есть серьезные залежи полезных ископаемых. Мы ведь сейчас непосредственно о нашей республике говорим, верно? Так вот традиционно богатые своими ресурсами муниципальные образования в этом случае, конечно, выиграют. Представить только, им достается 30 процентов НДПИ. Выиграют и те районы, в которых что-то производится.

Налог на прибыль — это тоже серьезное подспорье. А как быть нашим северным улусам, где развито лишь оленеводство или рыболовство? Они с чего прибыль получат? А таких земель у нас хватает. Более того, коренные малочисленные народы Севера могут выжить только благодаря государственной поддержке. Оленеводство никогда не станет самодостаточным бизнесом. И рыболовство не станет, не говоря уж о сборе дикоросов. Но в то же время если не датировать всё это — мы просто потеряем целые народы. Потеряем целый этнокультурный пласт. А это, без преувеличения, трагедия для нашей страны.

— Так нужно менять налоговое законодательство или нет?

— Нужно, причем в обязательном порядке. Только налоговые поступления должны распределяться в справедливых долях между федерацией и регионами. О параметрах можно спорить. Это могут быть схемы 50/50, 60/40 или 65/35, всё должно серьезно просчитываться. Но без изменения налоговых схем ничего хорошего нас не ждет.

А вот теперь я вернусь к вашему вопросу о «муниципальной доле» в распределении налогов. Заниматься распределением бюджетных средств, по моему мнению, должны все-таки главы регионов. Они ведь не враги своим территориям. И прекрасно знают, в каких условиях живет тот или иной район и в чем именно он нуждается.

Но финансово поддерживать нужно все районы. Без исключения. Хотя бы потому, что нельзя разделить народ на первый и второй сорт. И оленевод на севере, и угольщик на юге требуют одинакового внимания. Каждый из них представляет для нашей республики исключительную ценность. Это — безусловная истина.

— А из чего складывается бюджет вашего района?

— Как и у большинства районов, в основном (в нашем случае, на 75,4 процента) из НДФЛ. Я имею в виду, конечно, данные от общего объема собственных доходов, поскольку наша казна на 59,3 процента формируется еще и из безвозмездных поступлений из госбюджета РС(Я). При этом уточненный бюджет района на 2013 год составляет у нас 2 миллиарда 580 миллионов рублей, из которых в графу «расходы» уйдет 2 миллиарда 565 миллионов. То есть наш профицит составит 15 миллионов рублей. И все эти деньги мы направим на погашение долговых обязательств. 

Также могу отметить, что особенностями формирования доходной части нашего бюджета является программно-целевой принцип. Доля наших расходов, направленных на исполнение программных мероприятий, составляет 82 процента. К этому вопросу мы вообще подходим весьма строго. У нас создана межведомственная комиссия по обеспечению доходной части бюджета района и по контролю над реализацией инвестиционных проектов. Так что каждая государственная копейка у нас тратится строго по назначению.

В свое время, еще будучи кандидатом на пост главы района, я сказал своим избирателям — мы будем работать только прозрачно. И любой желающий сможет проверить, каким образом расходуются у нас финансовые средства. Вся соответствующая информация есть на официальном сайте Нерюнгринской районной администрации, мы ничего и ни от кого не скрываем. 

Знаете, я вообще считаю, что бороться с коррупцией в стране можно лишь одним способом — открытостью. Причем открытостью полной, безусловной. Как говорится, под стеклянным колпаком воровать невозможно. Но для этого нам нужно формировать нормальное гражданское общество, прежде всего с независимыми СМИ. Свобода для прессы должна быть безусловным фактором. Ни один чиновник не имеет права даже мысль допускать, что он может позвонить, например, редактору газеты и «решить вопрос».

Правда, и пресса, в свою очередь, обязана отвечать за каждое свое слово. По принципу: выпустил в свет непроверенную или откровенно лживую информацию — будь готов к судебным искам. Без вариантов.

— Если вернуться к вашему бюджету на 2013 год, какие социальные направления у вас будут поддерживаться в первую очередь?

— А у нас вообще весь бюджет социальный. Основная доля наших расходов (75,4 процента) приходится на образование. И еще более 10 процентов относятся к статьям «физкультура и спорт», «межбюджетные трансферты поселениям» и «социальная политика». Кроме того, у нас действует несколько серьезных программ для молодежи. Этому мы уделяем, без преувеличения, особое внимание.

Закон и интересы

— В последние годы на самых разных уровнях поднимается вопрос о принятии федерального закона «Об особом экономическом, социальном, и культурном статусе Дальнего Востока». Как вы относитесь к этой идее?

— Да мы с этой идеей куда только не обращались. Я даже в Госдуме озвучивал наши проблемы и говорил — господа, при принятии законов руководствуйтесь территориальной спецификой. Учитывайте географические, климатические, этнические, национальные особенности регионов. А то как посмотришь на тот же ФЗ-94, так только руками разводишь. Разработчики этого нормативного акта якобы пытались создать равные условия на рынке. Ну и какое равенство может быть между нашими предприятиями и, например, тверскими? Наши бизнесмены вынуждены выплачивать своим работникам северные надбавки, а руководители компаний из европейской части страны об этом даже не слышали. И получается, западные производственники на аукционах имеют возможность снижать цены в разы, а наши в этом плане с ними конкурировать не могут. В итоге сплошь и рядом мы наблюдаем ситуацию, при которой местные дорожные, строительные и многие другие организации рады получить хотя бы копеечный субподряд, чтобы хоть как-то свести концы с концами. 

А ведь можно поставить вопрос по-другому. Государство заинтересовано в своих северных территориях? Федеральная власть хочет, чтобы люди отсюда не уезжали, чтобы они оставались хранителями этих земель? Так пусть российский бюджет возьмет на себя выплату этих коэффициентов. Вот тогда появится хотя бы какая-то основа для создания равных возможностей.

Поэтому, без вариантов, закон об особом статусе Дальнего Востока или о северных территориях должен быть принят. Иначе эта земля скоро окончательно превратится в безлюдные пространства. Даже в более или менее благополучном Нерюнгри пустует множество квартир. Не случайно наш рынок жилья — это в основном «вторичка». Новых домов не строится, поскольку люди отсюда уезжают в массовом порядке.

Остаются в основном пожилые.

Хотел бы я, чтобы кто-нибудь из федеральных чиновников почитал это интервью и увидел такие данные — у нас общая численность населения составляет 82 тысячи человек, из которых 23 тысячи — пенсионеры. В свою очередь, ровно половина этих пенсионеров относится к категории работающих. Ну и какие мегапроекты могут развиваться в таких условиях?

— В свое время, о программе «Комплексное развитие Южной Якутии» (КРЮЯ) говорилось на самых высоких уровнях. Теперь эта тема обсуждается не слишком активно. Что происходит?

— Из пяти направлений, заявленных в рамках КРЮЯ, реализуется лишь Инаглинский угольный проект. Тут речь идет об освоении месторождений коксующихся углей с суммарными запасами 50–60 миллионов тонн и инвестиционным пакетом в размере 35 миллиардов рублей. Сейчас идет строительство шахты. А выход на проектную мощность ожидается к 2016 году.

Что же касается «Тимира», то, насколько я знаю, сейчас завершается разработка ПСД. Изначально планировалось начать реализацию проекта на территории нашего района уже в 2014 году. Однако в связи с продажей активов группе «Евраз Холдинг» для меня эти сроки представляются сомнительными. Еще один пример — Канкунская ГЭС. Там проектные работы продлены до конца 2013 года. Что же касается Эльконского ГМК, то строить комбинат планируется в Алданском районе, поэтому каких-либо данных у меня нет. Хотя после событий на Фокусиме спрос на уран упал. Да и добыча этого сырья в Якутии — удовольствие дорогое. Вот, собственно, и вся информации о КРЮЯ. По крайней мере, та, которой я обладаю. Тут, правда, меня и другой момент настораживает. В настоящее время все интернет-сайты корпорации заблокированы. И я могу лишь догадываться, с чем это связано.

— Скажите, а правда, что ОАО ХК «Якутуголь» (структура «Мечела») может уже в ближайшее время перестать платить налог на прибыль в Якутии?

— Есть такие опасения. Причем динамика тут странная. Например, в кризисном 2008 году «Якутуголь» заплатил в бюджет республики более 4 миллиардов 720 миллионов рублей. А во вполне благополучном 2012 году почему-то в два с лишним раза меньше, всего 2 миллиарда 161 миллион рублей. И это несмотря на то, что экономика республики в принципе находится на подъеме. А с 1 января 2013 года все предприятия «Мечела» (включая «Якутуголь») были объединены в консолидированную группу плательщиков налога на прибыль. И мы полагаем, что соответствующие платежи со стороны холдинга в Якутии снизятся по сравнению с 2012 годом в 4,2 раза.

Конечно, понятно, что продажная цена угля у экспортно ориентированной компании зависит от рыночной конъюнктуры. Понятно, что в силу нестабильности мировой экономики металлургический сегмент группы переживает не лучшие времена. Наконец, понятно, что сегодня «Мечел» серьезно вкладывается в освоении Эльгинского месторождения. Но, в любом случае, во всем происходящем чувствуется какой-то неприятный привкус. Лично мне непонятно, почему вполне успешный «Якутуголь» должен компенсировать своими доходами убытки других подразделений группы? Ведь часть поступлений от деятельности «Якутугля» поступает и в муниципальные бюджеты. И пользу от этого получают, в числе прочего, те работники компании, которые живут в нашем районе. В общем, неприятная история получилась.

— Тогда теперь о приятном. Это правда, что в начале осени в Нерюнгринском районе планируется провести Дальневосточный форум для представителей малого и среднего бизнеса? И почему это мероприятие пройдет именно у вас?

— Да, есть у нас такая идея, и мы работаем над этим проектом в тесном сотрудничестве с республиканскими властями. По моему мнению, нашей стране вообще нужно стремиться к тому, чтобы малый и средний бизнес постепенно превращался в основу нашей экономики. Сырьевые ресурсы зависят от многих факторов. Сегодня цена на нефть высокая, а завтра — нет. Или вот, ситуация с «Мечелом» тоже выглядит показательно.

Так что мы, действительно, планируем провести такой региональный форум. А почему у нас? Я так скажу — тот, кто сумел наладить бизнес в таком сложном регионе, как Якутия, сможет работать где угодно. У нас есть опыт, который мы можем передать другим. Но и поучиться у других мы тоже хотим. Так что милости просим к нам, в Нерюнгри. Всю информацию о форуме мы обязательно разместим в наших СМИ.

Беседовал Александр МАТВЕЕВ