«Начало добычи рудного золота — новая страница истории Соловьёвского прииска»

Бизнес-газета «Наш регион — Дальний Восток» № 01 (121), январь 2017

Амурская область занимает 12-е место в России по объёмам добычи золота. Только в 2015 году золотодобывающие предприятия региона произвели 21 тонну 688 килограммов благородного металла. И если на рудных месторождениях добычу ведут компании двух игроков — ГК «Петропавловск» и «Норд Голд», то на россыпях трудятся старатели почти пятидесяти предприятий. Самое крупное из них — АО «Прииск Соловьёвский», которое скоро отметит своё 150-летие. Однако россыпные месторождения медленно, но верно истощаются, в то время как рудные могут отдавать золото ещё многие десятилетия. Так что не случайно десять лет назад руководство «Соловьёвского» приняло решение впервые в истории прииска обратиться к добыче коренного металла. И вот 19 ноября 2016 года, без помпы и красных ленточек, была введена в строй золотоизвлекательная фабрика на Соловьёвской рудоперспективной площади. О том, что предшествовало этому, о сегодняшнем дне и планах компании мы поговорили с генеральным директором АО «Прииск Соловьёвский» Фёдором СИДОРОВЫМ.

От проекта до ЗИФ

— Фёдор Валентинович, мы знаем, что при запуске фабрики если кто и создавал ажиотаж и суету, то это наши коллеги-журналисты. Но всё же, почему вы поскромничали, ведь можно было бы провести мероприятие с размахом — ленточки, парадные речи и тому подобное?

— Да мы не поскромничали, просто для нас это был плановый рабочий момент, хотя, действительно, то, что в Приамурье появился ещё один рудник — значимое событие. Для нашей компании особенно. Мы шли к этому десять лет. И не потому, что медленно работали. Просто на любом рудном месторождении от момента получения лицензии до запуска производства проходит не меньше времени, а иногда и значительно больше.

Ведь нельзя получить лицензию и начать строить рудник. Надо провести поисковые и разведочные работы, защитить запасы в ГКЗ, поставить их на баланс, защитить проект отработки месторождения, построить дороги, ЛЭП, технические сооружения, вахтовый посёлок, да много что надо сделать прежде, чем заработает ЗИФ. Мы реализовали проект от начала до запуска фабрики, с нуля, начинали с пустого места, в прямом смысле слова. Одно оформление всех необходимых документов чего стоит.

— Это общая беда недропользователей?

— Конечно. Построить фабрику проще, чем оформить все бумаги. Причём многие трудности созданы искусственно, появляются из-за неразберихи с законодательными актами, многие из которых противоречат один другому. Надо написать множество проектов, пройти несколько экспертиз, оформить разрешения на каждый вид работ… В результате от идеи до её воплощения проходит слишком много времени, а между тем меняется экономическая ситуация, те же цены, да и сами законы вполне могут претерпеть кардинальные изменения. На мой взгляд, поскольку государство заинтересовано, как я понимаю, в увеличении объёмов добычи золота, многие чисто бюрократические процедуры должны быть упрощены. Надо дать возможность недропользователям реализовать свои проекты и идеи в оптимальные сроки.

Конечно, никто не говорит, что нужно отменить, например, экологическую экспертизу — это обязательный момент. Но есть согласования, которые дублируют друг друга, которые вполне можно оптимизировать. Надо только привлечь хороших специалистов и задаться соответствующей целью.

Тщательный расчёт

— Построенный в Тындинском районе рудник — первый опыт обращения прииска к рудному золоту?

— Да, мы занимаемся этим впервые, но я уверен, что наши надежды оправдаются. Уже в нынешнем году золотоизвлекательная фабрика даст порядка 120 килограммов золота, в следующем, 2017 году планируем на ней производство не менее тонны драгметалла. Мощность фабрики — 600 тысяч тонн руды в год, и это не предел. Немаловажно и то, что рудник дал 500 новых рабочих мест.

Должен сказать, что к вводу в строй мощной ЗИФ мы шли постепенно. В 2013 году на строящемся руднике была запущена в эксплуатацию опытно-экспериментальная фабрика производительностью всего 100 тысяч тонн руды в год. Это было сделано с целью опробования месторождения, обкатки технологий. На ней извлекалось лишь примерно 25 процентов золота, всё остальное складывалось в хвосты, и вот теперь на фабрике с полным циклом переработки из них будет извлекаться оставшийся металл.

— Фёдор Валентинович, запуск рудника откладывался на месяц. С чем это связано?

— Да всё с теми же бюрократическими процедурами. Всевозможные согласования настолько затянулись, что мы не успели вовремя подать заявку на реагенты в Казахстан. А пока они к нам доехали, этот месяц как раз и ушёл. Но это не критично.

— Вы и в дальнейшем будете работать по реагентам с Казахстаном?

— Пока сказать не могу. Вполне возможно, что будем договариваться с соответствующими предприятиями Южной Кореи. Как вы понимаете, это значительно ближе.

— Понятно, что рудное золото с истощением россыпных месторождений — очень перспективный ресурс. Но его добыча — дело весьма дорогое, не каждое предприятие, даже имея такое желание, может себе это позволить. Как я понимаю, «Соловьёвский» таких трудностей не испытывал?

— Что значит — не испытывал трудностей? В любом деле, хоть в большом, хоть в малом, они есть. Другой вопрос, что АО «Прииск Соловьёвский» — стабильное, экономически устойчивое предприятие. Один из показателей этого — то, что мы уже более 15 лет не берём кредитов, хотя, в принципе, в кредитовании ничего зазорного нет.

Так вот, мы, добывая ежегодно более двух тонн золота, после самых тщательных расчётов сочли рациональным направить средства на новое для нас направление — добычу рудного золота. Ну, а дальше — как обычно: лицензия, поиски, разведка… Вот так и началась отработка этого месторождения.

— Можно говорить о том, сколько там запасов золота?

— Говорить можно — порядка 30 тонн.

Но это только то, что уже разведано. Дело в том, что лицензионная площадь очень большая, мы взяли участок, опоисковали его, провели разведочные работы и там построили золотоизвлекательную фабрику. А вообще Соловьёвская рудоперспективная площадь огромна, там работы — непочатый край. Мы в рамках своего геологического подразделения создали геологоразведочный отряд, который уже два года занимается именно рудным золотом. Там работают 60 человек, только в этом году пробурено 20 километров скважин, 10 километров пройдено канавами. Так что, я уверен, прирост запасов будет.

Задача — прирост запасов

— Коль скоро вы сами ведёте и поисковые работы, возникает вопрос — насколько оправданы эти затраты? Ведь можно найти, а можно и не найти месторождение.

— Да, риск есть всегда. И, по-хорошему, основная часть поисковых работ должна проводиться за счёт государства. Ведь сегодня самостоятельно заняться поисками месторождений могут только крупные недропользователи, мелким артелям это не под силу.

В советское время государство брало на себя предварительные исследовательские работы, составлялись надёжные геологические карты, по которым можно было видеть, где и какие полезные ископаемые должны быть. Да и поисковые работы велись централизовано. Не случайно большинство месторождений было открыто именно в тот период, и они отрабатываются до сих пор. Хотя запасы в них и подходят к концу. Необходимы глобальные, масштабные поисковые и разведочные работы за счёт средств федерального бюджета, а этого, к сожалению, нет. Вот поэтому мы и берёмся за всё, что может дать перспективу развития прииска. Вот поэтому у нас и работает мощное геологическое подразделение.

— Вы говорите о рудном золоте?

— Рудное — само собой, но мы продолжим наращивать добычу россыпного, которого в нынешнем году мы, кстати, намыли 2 480 килограммов. Мы занимались, занимаемся и будем продолжать заниматься россыпями. Один геологоразведочный отряд, как я уже говорил, ведёт разведку на рудопроявлении, другой занят обеспечением прироста запасов именно россыпного золота. Задача стоит такая: прирост должен быть больше, чем гашение запасов. И она выполняется.

Могу сказать, что за последние десять лет при высоком уровне добычи наша сырьевая база выросла в два раза. Сегодня после защиты в ГКЗ у нас порядка 50 тонн золота в запасах, и геологи постоянно сырьевую базу наращивают. Это имеет огромное, решающее значение для предприятия. Именно поэтому мы оснащаем геологические подразделения самой современной техникой, только буровых станков у нас уже четыре. И само собой разумеется, что наши геологи — профессионалы высочайшего уровня.

Крупнейший дражный флот в России

— «Соловьёвский» ведёт добычу не только в Приамурье. Это так?

— Мы добываем в Амурской области в Тындинском и Сковородинском районах, кроме этого у нас в Забайкалье три участка, там работает наше дочернее предприятие — «Тайга». Наш дражный флот, а именно десять драг, — самый большой в России. Кроме этого ведём добычу и раздельным способом, работают восемь промприборов. А с учётом того, что, как я уже сказал, в будущем году мы ожидаем с рудника не менее тонны металла, результат 2017 года должен быть выше, чем в нынешнем году, — более трёх тонн золота.

— Фёдор Валентинович, вы планируете покупать новые драги?

— Нет. Дражный флот мы наращивать не планируем. Дело в том, что сегодня самый больной вопрос — истощение сырьевой базы по россыпям. В этом смысле ситуация в России, можно сказать, плачевная. Скажу больше, сохранить свой дражный флот нам позволяет только то, что мы значительно подняли производительность драг.

Судите сами: в 2016 году наши 10 драг промыли 10 миллионов 800 тысяч кубометров песков. Это более миллиона кубов на каждую драгу! Раньше за такой объём ордена давали. Но сегодня по-другому нельзя — слишком низкое содержание металла в песках.

В среднем по прииску мы отрабатываем содержание 130–140 миллиграммов на куб. А в прежние годы 170–180 миллиграммов мало кого устраивало, такие россыпи считались бедными. Но всё изменилось, сейчас о таком содержании я мог бы только мечтать. Так что мы вынуждены увеличивать объёмы промывки. А месторождения берём любые, даже с самым низким содержанием, берём сквозные лицензии с прогнозными ресурсами. И работаем рентабельно.

— Если говорить о драгах, то за счёт чего повышается их производительность?

— Во-первых, мы удлиняем промывочный сезон — раньше запускаемся, позже заканчиваем. К примеру, в этом сезоне последнюю драгу в Тындинском районе мы остановили 20 декабря. Для этого тщательно готовим полигоны, драги работают практически только на талых запасах. Во-вторых, утепляем драги. Много факторов, которые позволяют удлинить сезон.

— У вас ещё работает драга-ветеран?

— Работает. Это драга № 68, которой исполнилось 80 лет. При хороших ремонтах драга — механизм почти вечный, а мы за своими следим тщательно, к каждому сезону проводим все необходимые работы. Это тоже одно из слагаемых повышения производительности.

Так же мы заботимся и о состоянии наших промприборов. И хочу сказать, что помимо плановой их подготовки к сезону, наши «Кулибины» модернизируют их, используют свою схему отработки. На базе существующих механизмов создаётся более производительное оборудование. Вот таким образом мы и компенсируем низкое содержание золота в песках. А соответственно, прииск работает с хорошей рентабельностью.

Главное — эффективность

— Фёдор Валентинович, вы уже зашли в Забайкальский край. Будете брать лицензии в других регионах? Многие сегодня поглядывают на Якутию.

— Поглядывать можно куда угодно. Но, во-первых, в Якутии себестоимость золота будет выше, чем у нас. Во-вторых, там достаточно своих золотодобывающих компаний, зачем нам ввязываться в жёсткую конкуренцию? Нам сегодня хватает загрузки в Амурской области и в Забайкалье. Я всегда был сторонником не столько расширения поля деятельности (хотя в разумных пределах это необходимо), сколько повышения эффективности производства. Так что мы, как только появляются свободные средства, направляем их на модернизацию оборудования, на покупку самой эффективной техники. И такая политика приносит хорошие результаты.

— «Прииск Соловьёвский» — первое золотодобывающее предприятие на Дальнем Востоке. Через два года вы будете отмечать его 150-летие. Для всей отрасли это большое событие, а для Амурской области — тем более. Вы согласны?

— Что тут можно возразить? Прииск был основан в 19-м веке, и назывался он тогда «Васильевский». Во время своей экспедиции знаменитый инженер-исследователь Приамурья Николай АНОСОВ открыл промышленное месторождение россыпного золота на реке Джалинда, там и построили прииск. В музее нашего предприятия хранится множество материалов о том времени, орудия ручной промывки первых старателей, другие интереснейшие экспонаты. И к чести молодого поколения старателей должен сказать, что музей не пустует, очень многих интересует история прииска, хорошо представлен в музее и сегодняшний день предприятия.

— Наверное, теперь в музее появится новая страница — впервые «Прииск Соловьёвский» начал добычу рудного золота?

— Да, это действительно значимый момент для нас, для истории прииска. То, что мы обратились к новому направлению, свидетельствует о том, что «Соловьёвский» находится в постоянном развитии, что мы никогда не останавливаемся на достигнутом. История прииска пишется и сегодня.

Беседовала Ольга ГЛАЗУНОВА