«Рыбакам нужны свежие научные данные»

Надо выводить

— Александр Геннадьевич, некоторое время назад вам и вашим коллегам удалось вывести корбикулу японскую (это морской моллюск) из Красной книги Хабаровского края. Это было сложно сделать?

— На решение этого вопроса мы потратили более шести лет. Вот и судите, насколько это было сложно. Хотя даже сами учёные не отрицали — корбикула японская оказалась в Красной книге по ошибке. Специалисты просто ошиблись в технических расчётах, на самом деле названный морской моллюск водится в нашем регионе в изобилии. Только по нашим данным его объёмы в Амурском лимане превышают 240 тысяч тонн. Так что никаких проблем для добычи корбикулы нет и быть не может. Но чтобы это доказать, нам потребовалось длительное время.

— Речь идёт о вашей компании?

— И не только, хотя именно наша компания достаточно активно добывала корбикулу. До её включения в Красную книгу, разумеется. И теперь мы имеем на это право по историческому принципу, что закреплено в законодательстве. Но также хочу отметить, что большую поддержку в решении этого вопроса (вывод корбикулы из Красной книги, я имею в виду) нам оказал директор Хабаровского отделения ТИНРО Герман НОВОМОДНЫЙ. Это и его большая заслуга.

— Да, мы встречались с Германом Новомодным. И он высказал мнение, что из Красной книги уже давно пора исключить и некоторые виды рыб. Симу, например, или желтощёка. Вы с этим согласны?

— На все сто процентов. Сима, желтощёк, ауха и некоторые другие виды рыб, на мой взгляд, можно спокойно добывать. Без ущерба для природы, без какой-либо угрозы нашим водно-биологическим ресурсам. Скажу больше, это даже пользу принесёт, поскольку такие хищники поедают мальков лососёвых в больших объёмах.

— А кто, главным образом, противостоит этому?

— Чиновники от экологии, кто же ещё. Им же нужно выполнять свою работу. Вот они её и выполняют. К сожалению, далеко не всегда сообразуясь при этом с реалиями.

— Если вернуться к корбикуле, то насколько этот продукт интересен рынку?

— Безусловно интересен. Этот деликатес не просто вкусен, но ещё и максимально полезен для здоровья. Не случайно корбикулу японскую называют «морским целителем». Учёные уже давно доказали, что систематическое употребление корбикулы в пищу способствует предотвращению инфарктов, а также помогает ликвидировать тромбы. Также есть целый ряд заболеваний, которые могут быть исцелены, в том числе и благодаря тем компонентам, которые содержатся в мясе этого моллюска. Не случайно, именно в мясе корбикулы содержится в 6–8 раз больше углеводов, нежели в рыбе. Это вообще позитивно влияет на поддержание иммунной системы человека.

— Когда вы планируете начать добычу корбикулы?

— В 2017 году. Но для начала должен быть издан приказ профильного ведомства. И после этого мы приступим к добыче. Я больше скажу, мы планируем сразу же привлечь к совместной работе специалистов Хабаровского отделения ТИНРО-Центра. Чтобы отраслевые показатели были тщательно изучены и уточнены. Это крайне важный момент, ведь всем участникам рынка нужны качественные и свежие научные данные.

Серьёзные интересы

— Какие ещё объекты ВБР вам интересны?

— Интерес, в этой связи, диктуют две составляющие — цена и потребности рынка. Ну, например, на мой взгляд, тут можно было бы перечислить серого морского ежа, шлимса-медвежонка (проще говоря, медведку) и кукумарию. Пока этим никто серьёзно не занимается. Хотя перспективы, в промышленном отношении, прослеживаются неплохие.

— А как это проявляется?

— Возьмём в качестве примера такой деликатес, как кукумария. Или, как её еще называют, морской огурец. Мы её специально не ловим. Но смотрите, что происходит. При добыче морского гребешка у нас образуется естественный прилов. То есть в сети автоматически попадает не только гребешок, но ещё и та же кукумария. Причём в довольно больших объёмах. Значит, в природе что-то происходит? Значит, естественная популяция кукумарии увеличивается? А как иначе? И этот вопрос, разумеется, необходимо детально изучать. В первую очередь нашей отраслевой науке.

Или вот пример… В 2015 году «под прилов» к нам попало 200 килограммов судака. А по итогам 2016 года этот объём автоматически увеличился до полутонны. И ведь мы никаких усилий тут не прилагали, это, повторюсь, прилов. Вот вам и ещё один интерес для рыбаков. И для науки тоже.

— Вы несколько раз упомянули отраслевую науку. Нетрудно догадаться, что к ТИНРО у вас есть претензии.

— Это не совсем так. Претензии, в этом плане, нужно предъявлять не к научным, а к государственным организациям. Ведь при недостаточности финансирования о каком-либо серьёзном развитии научной базы не стоит даже и рассуждать. А у нас на науку выделяются копейки.

— Рыбопромышленному комплексу Хабаровского края, а по большому счёту, и всей нашей экономике крайне необходим собственный научно-исследовательский институт. Не отделение ТИНРО-Центра, а именно свой, самодостаточный региональный НИРО. Ведь в структуре нашего ВРП объёмы рыболовного промысла играют серьёзную роль. Но без своей науки наращивать отраслевой потенциал крайне проблематично. Да и согласовывать любые вопросы через Владивосток также, на мой взгляд, не совсем перспективно. Ну и, конечно же, государственное финансирование научной деятельности также должно приобрести иной формат. На науку денег жалеть нельзя.
Генеральный директор
ООО «Скалопс» Александр БУЛДАКОВ
Сайт фонда ПИВОН27.РФ

Ещё хочу высказать собственное мнение, которое, наверное, не все разделяют. По сути, в Хабаровске нет собственного полноценного научно-исследовательского института. Есть ВНИРО, есть ТИНРО-Центр во Владивостоке, есть свои институты в других регионах, а у нас — только отделение ТИНРО-Центра. Даже не филиал, а именно отделение. И это отражается на всей научной работе. Но ведь в структуре краевого ВРП объекты рыболовного промысла играют заметную роль. У нас вообще, что называется, рыбный край. И нам реально необходим собственный региональный НИРО Хабаровского края.

— Кто мог бы решить эту проблему?

— Думаю, губернатор Хабаровского края, который в Москве должен доказать — НИРО нам нужен, это станет серьёзным подспорьем для развития рыбопромышленного комплекса региона. Для обеспечения нашей продовольственной безопасности, в конце концов.

— Насколько известно, и органы власти (в первую очередь, губернатор края Вячеслав ШПОРТ и Амурское территориальное управление Росрыболовства во главе с Сергеем МИХЕЕВЫМ), и рыбопромышленные компании, и общественные организации ведут серьёзную борьбу с браконьерством. Мы знаем, что непосредственно вы, Александр Геннадьевич, также принимаете в этом самое активное участие. Какие-то результаты уже есть?

— Конечно, есть! Могу сказать, что определённые успехи тут очевидны. В первую очередь, были организованы посты, на которых регулярно дежурили как государственные, так и общественные инспекторы. Этим, по сути, был хотя бы частично закрыт дефицит специалистов рыбоохраны.

Во-вторых, рыбопромышленники обеспечивали посты лодками, горючим, да и вообще всем необходимым для ведения эффективной работы. Но самое главное — была создана система, позволяющая минимизировать проявления браконьерства на реках. Это и есть основной результат. И мы будем только усиливать эту работу. Могу сказать, что если в 2016 году охрана велась в основном на Амуре и реке Амгунь, то в 2017 году под контроль будут взяты и нерестилища на других реках.

— А что можно сказать о деятельности надзорных органов, контролирующих рыбаков?

— Это — тема отдельного, причём большого разговора. Но одно очевидно — пока у нас в стране существует так называемая «палочная» система, пока тех же прокурорских работников или пограничников интересуют не реальные показатели, которые связаны с браконьерами, а лишь количество выявленных любой ценой нарушений у легальных рыбаков, — толку не будет. Но об этом предлагаю поговорить как-нибудь в другой раз.

Беседовал Александр МАТВЕЕВ