Курс — на ресурс (ч. 2)

Окончание. НАЧАЛО ЗДЕСЬ

Золотой край

Итак, мы приехали в Иркутск. Первое впечатление — здесь всё буквально «дышит» Байкалом, историей декабристов и золотодобычей. На самое удивительное озеро России приглашают многочисленные баннеры, установленные по всему городу. Что же касается героев 1825 года, то не посетить дом-музей Волконских считается у здешних туристов чуть ли не преступлением. Ну а в буквальном смысле золотой характер сибирской экономики подтверждается многочисленностью вахтовиков, останавливающихся в местных гостиницах. Большая часть из них готовится выехать в Бодайбинский район, где сконцентрирована основная золотодобыча региона. Наш путь тоже лежал туда, поэтому после короткой остановки в Иркутске мы вылетели в Бодайбо.

Золотой край встретил нас вначале проливным дождём, а буквально через пять минут — ярким солнцем. Но после запредельной жары, которая навалилась тогда на Хабаровск, температура в +22 градуса по Цельсию казалась отражением рая.

Остановившись в гостинице (кстати, очень комфортабельной, расположенной в частном трёхэтажном доме) и немного отдохнув, мы отправились на экскурсию, которую нам организовали сотрудники районной администрации. И мы можем констатировать: Бодайбо производит приятное впечатление. Город чистый и ухоженный, причём как в центре, так и в частном секторе. А ещё здесь есть местная достопримечательность — смотровая площадка на сопке, с которой всё видно как на ладони. Также можно отметить: о том, что в районе ведётся масштабная золотодобыча, свидетельствуют многочисленные офисы и производственные базы отраслевых предприятий. Они здесь встречаются буквально на каждом шагу. И видно: работа кипит.

«Накат» на добычу

Кстати, о золоте. Нам повезло. Одновременно с нами в Бодайбо приехал председатель Союза старателей России Виктор ТАРАКАНОВСКИЙ. Это удивительный человек. Пожалуй, один из лучших специалистов в сфере золотодобычи. Он поражает своей энергичностью. Ко времени нашей встречи ему довелось объехать уже несколько регионов, и останавливаться он не собирался — впереди было продолжение командировки. Разумеется, мы не могли не взять интервью у руководителя Союза старателей России.

— Виктор Иванович, насколько известно, одной из самых острых проблем в отрасли остаётся компенсационное лесовосстановление. Это так?

— И да, и нет. Объясню почему. С одной стороны, вы правы — государство заставляет недропользователей заниматься несвойственной им деятельностью. Наш Союз старателей России на всех уровнях предельно убедительно доказывает: это и несправедливо, и бессмысленно. Несправедливо потому, что в этом случае золотодобытчики вынуждены тратить серьёзные дополнительные средства, помимо всех налогов и прочих обязательных платежей. Да и сам процесс добычи металла весьма затратный. Ну а когда я говорю, что это ещё и бесполезно, то имею в виду очевидный факт: чтобы лесовосстановление было качественным, им должны заниматься специализированные организации. Причём в течение многих лет на каждом из восстановленных участков. Кроме того, не стоит забывать: на Севере естественное лесовосстановление гораздо эффективнее искусственного. Это давно доказано научно. После рекультивации участки зарастают сами, и довольно быстро. Так что, подчеркну ещё раз, не стоит заставлять недропользователей заниматься несвойственной им деятельностью. У них другая задача: добывать для страны стратегический ресурс — золото. Ну а сейчас о том, почему ваш вопрос о лесовосстановлении как о ключевой проблеме оправдан лишь отчасти. Да потому, что это лишь верхушка айсберга. Беда-то в другом — сейчас мы видим, как серьёзные силы пытаются запретить россыпную золотодобычу.

— Каким образом?

— Так уже развязана целая информационная кампания. Некоторые международные экологические организации вбрасывают данные о якобы катастрофическом вреде, наносимом природе недропользователями. И всё это — бездоказательно, на уровне слов, мол, реки загрязняют. Но здесь и так контроль жесточайший, надзорные органы проверяют золотодобытчиков крайне тщательно, зачастую даже излишне жёстко. Но в любом случае, когда международные экологические организации публикуют данные, что на Дальнем Востоке загрязнено семь тысяч километров рек, а в Сибири — три тысячи километров рек, должны предоставляться доказательства в виде научных исследований. А их нет и быть не может, потому что это — откровенная чушь.

— Кто за этим стоит?

— Думаю, некие зарубежные силы. Неслучайно информационными вбросами занимаются именно международные структуры. Рудная золотодобыча и так во многом контролируется иностранными компаниями. А если будет запрещена работа на россыпях, для экономики и социальной сферы России наступят очень тяжёлые последствия.

— Какие?

— Судите сами: на россыпях сейчас добывают 82 тонны золота. Нетрудно подсчитать, сколько денег недополучит бюджет России. Второй момент: в россыпной золотодобыче заняты порядка 40 тысяч человек. То есть эти рабочие места будут ликвидированы. Также нелишне отметить: старатели, как правило, ведут свою деятельность в отдалённых местах и приносят местным посёлкам огромную пользу. В этих населённых пунктах зачастую вся жизнь на золотодобыче завязана. И что будет, если оттуда уйдут артели? Впрочем, международным экологам это не интересно. Их вряд ли заботит ситуация в России. А вот если удастся взять под контроль большую часть добываемого в нашей стране стратегического ресурса, ликвидировав при этом россыпную золотодобычу, иностранная сторона будет довольна. Так что задачи здесь далеко идущие. Но мы-то должны заботиться об интересах своей Родины. Это для нас главное.

Новый закон

В Бодайбо мы встречались с руководителями нескольких золотодобывающих предприятий: ЗАО ГПП «Реткон», «Друза», артели старателей «Витим», «Лена», «Иркутская» и других. Как выяснилось, позицию Союза старателей России во главе с Виктором Ивановичем Таракановским поддерживают практически все участники отраслевого рынка. К тому же проблем у них более чем достаточно. Одна из них как раз связана с компенсационным лесовосстановлением, которое Правительство РФ утвердило своим постановлением № 566 ещё в мае 2019 года. И здесь — небольшое, но важное отступление от темы.

Накануне нашей командировки мы подготовили специальный выпуск, посвящённый этой проблеме, и направили запросы в несколько государственных структур, в том числе заместителю председателя Правительства РФ — полномочному представителю президента РФ в ДФО Юрию ТРУТНЕВУ. А уже аппарат полпреда, в свою очередь, попросил Министерство природных ресурсов и экологии РФ разъяснить ситуацию. По крайней мере, ответ мы получили из Минприроды России, от директора департамента государственной политики и регулирования в области лесных ресурсов А.Н. ГРИБЕННИКОВА.

Он отметил, что компенсационное лесовосстановление — это часть федерального проекта «Сохранение лесов», который реализуется в рамках национального проекта «Экология». Цель в нём намечена глобальная — восстановить к 2024 году «выбывающие» леса на 100%. По принципу «гектар вырублен — гектар восстановлен». Правда, почему-то не разъяснялось, по какой причине заниматься этим должны именно недропользователи. А далее г-н Грибенников заявил, что 2 июля 2021 года был принят ФЗ-303 «О внесении изменений в Лесной кодекс Российской Федерации в части совершенствования воспроизводства лесов и лесоразведения», Он также и разъяснил, каким образом сейчас будут восстанавливаться леса. Цитируем:

«Увеличение сроков выполнения обязательств по «компенсационному» лесовосстановлению с одного года до трёх лет при условии проведения агротехнических уходов за созданными лесными культурами в течение трёх лет после их посадки.

Уточнение, что обязанность осуществления «компенсационного» лесовосстановления возникает только при переводе лесных участков из состава земель лесного фонда в земли иных категорий.

Установление возможности выполнения «компенсационного» лесовосстановления на договорной основе специализированными лесохозяйственными учреждениями.

Исключение обязанности по «компенсационному» лесовосстановлению в случае осуществления рубок лесных насаждений при осуществлении геологического изучения недр».

А далее А.Н. Грибенников подчеркнул, что Минприроды готовит нормативно-правовой акт, предусматривающий отмену постановления правительства № 566.    

Проблемы общие

Подчеркнём ещё раз: проблем у недропользователей хватает и без лесовосстановления. Это и ситуация с районными кондициями, при которых стало намного сложнее ставить запасы на баланс, и порой излишнее «внимание» к недропользователям со стороны надзорных органов, и кадровый голод, и многое другое. И всё это характерно не только для Сибири.

Отработав в Бодайбинском районе, мы направляемся дальше — в Бурятию. Но выехать из Бодайбо — задача непростая. В районе, где добывается большая часть сибирского золота, нет… моста через реку Витим. Людям приходится пользоваться паромной переправой. Тут уж невольно вспомнишь тех, кто пытался (и пытается) частично перераспределить НДПИ в пользу регионов и районов. Ведь когда богатейшие территории от добычи природных ресурсов не получают ничего — это как минимум несправедливо.

Впрочем, дорога от «золотого» Бодайбо в Иркутской области до «золотого» Таксимо в Бурятии также была, мягко говоря, далека от совершенства, и нередко возникала опасность вместе с машиной улететь в ближайший кювет. Но — обошлось. А дальше нам повезло. Мы побывали на одном из лучших отраслевых предприятий — в артели старателей «Западная». И нам, впервые в журналистской практике, удалось спуститься под землю, поскольку компания ведёт добычу металла подземным способом. В преддверии Дня шахтёра это было даже символично. Да и в целом на участке Кедровый мы увидели много интересного. Подробности можно прочитать в отдельном материале «Золотое сияние Кедровки».

Ну а наш дальнейший путь лежал в Амурскую область.

Зарубежный вопрос

До Тынды мы также добирались с приключениями. На этот раз «порадовала» железная дорога. В поезде, в котором нам пришлось ехать более суток, вагон-ресторан почему-то отсутствовал, и проблему питания пассажирам приходилось решать самим. А это в пути довольно проблематично.

Ну да ладно, к трудностям нам было не привыкать, и до Тынды мы всё-таки добрались.

Здесь у нас состоялось несколько встреч с руководителями производственных компаний. При этом многие из них в будущее смотрят с оптимизмом, поскольку рассчитывают на реализацию амбициозного государственного проекта «Восточный полигон». Ведь расширение пропускной способности железной дороги — однозначный плюс для промышленности.

Но и проблем у горняков хватает. Кадровая беда — главная из них. Как говорят недропользователи, позавчера не хватало высококвалифицированных специалистов, вчера — квалифицированных, а сейчас не хватает никаких.

Кроме этого, из-за некоторых административных барьеров в регион не могли въехать граждане Украины, традиционно работающие в золотодобыче Приамурья. Да ещё и ситуация с COVID-19 свою лепту внесла. С другой стороны, нет худа без добра — закрытые из-за пандемии границы минимизировали одну из главных проблем в золотодобыче Амурской области — здесь почти не стало нелегальных старателей из Китая. И это откровенно радует старателей легальных.

Ждёт ужесточение

А ещё в Амурской области проявляют серьёзную активность представители надзорных органов. Речь идёт об охране окружающей среды, которая сопровождается большими штрафами, налагаемыми на недропользователей. Более того, экологи региона и вовсе требуют ограничить добычу россыпного золота и выдачу поисковых лицензий. При этом власти приостанавливают (в судебном порядке) деятельность золотодобытчиков на отдельных участках. Так, в июле под ограничительные меры попали ООО «Хэргу», АО ЗДП «Коболдо» и ООО «Три П».

Наши коллеги с отраслевого портала NEDRADV попросили прокомментировать ситуацию члена Общества России по недропользованию и партнёра юридической компании «Шаповалов Петров» Алексея ВАКУЛЕНКО:

— Общая причина привлечения к ответственности недропользователей — загрязнение водных объектов взвешенными веществами. Уже тот факт, что надзорные органы не сами вынесли постановление о привлечении компаний к ответственности по ст. 7 КоАП РФ, а передали дела на рассмотрение суда, говорит о том, что они изначально хотели применения самой жёсткой санкции к нарушителям. В данном случае речь идёт о приостановке деятельности предприятий. Определяя размер наказания за нарушение, суды исходили из степени угрозы дальнейшего загрязнения водных объектов, а также из того, что у компаний могла отсутствовать разрешительная документация на пользование водными объектами. На это указывает объективная сторона инкриминируемого им нарушения — самовольное занятие водного объекта или его части либо использование его без документов.

Компании обжаловали судебные решения, но пока безрезультатно. КоАП предусматривает оспаривание постановлений о привлечении к административной ответственности — как не вступивших, так и вступивших в законную силу. Если мы говорим о возможности послабления привлечения к ответственности крупных налогоплательщиков за причинение вреда окружающей среде, то этого нет и, думаю, не будет. Например, в последнее время у всех на слуху было рекордное взыскание компенсации вреда окружающей среде с дочерней структуры «Норникеля». Более того, ответственность за совершение экологических нарушений ужесточается. В планах Минприроды увеличение штрафов за экологические правонарушения и актуализация методики расчёта ущерба объектам окружающей среды.

Добавим от себя: конечно, экология — это святое. Но почему-то надзорщики не обращают внимания на мнение многих специалистов, которое озвучивается регулярно — нормативы, связанные с предельно допустимыми концентрациями (ПДК) вредных веществ, давно устарели. Да и в целом позиция — штрафовать за нарушение, а не предупреждать его — вряд ли может привести к позитивным сдвигам в экономике. Хотелось бы, чтобы и эта непростая тема прозвучала на Восточном экономическом форуме, который пройдет 2—4 сентября во Владивостоке.

Вот такая она получилась, наша командировка. Не за горами поездка в другие золотые регионы восточной России, о чём мы обязательно расскажем.

Александр МАТВЕЕВ