«Мы должны выстроить с федеральной властью жёсткий диалог»

Два момента

— Михаил Павлович, вы нередко озвучиваете региональные отраслевые проблемы. Но в то же время в Госсобрании (Ил Тумэн) РС (Я) вы входите во фракцию «Единая Россия». Получается, что, с одной стороны, вы критикуете федеральную власть, с другой — входите в партию власти?

— Во-первых, критика бывает разной. Можно выйти на площадь и орать, что у нас всё плохо. Вот только такой подход непродуктивен. Хотя бы потому, что если ты кого-то или что-то критикуешь, то будь добр — предложи альтернативу. Но для этого нужно быть профессионалом именно в своей области. Грубо говоря, реформировать здравоохранение должны врачи, образование — педагоги, строительство — строители, а энергетику, разумеется, энергетики. Иначе мы получим очередной набор дилетантских законов, которые ничего, кроме проблем, никому не дадут. Ну а, во-вторых, почему вы считаете, что «Единая Россия» — это однородная масса, где все мыслят одинаково? Да, у нас есть и партийная дисциплина, и общая система координат. Но в то же время в партии власти создана широкая платформа для дискуссий. Я вам больше скажу, федеральная власть заинтересована услышать мнение регионов. Ведь только так руководители государства могут получить объективную картину того, что происходит в разных уголках страны. 

— Честно говоря, возникают сомнения, что такой интерес у федеральной власти вообще существует.

— Давайте говорить конкретно. На моей памяти в течение вот уже двух десятилетий представители дальневосточных территорий не раз подступали к федеральным чиновникам и в жесткой форме требовали особого статуса для нашей территории. По принципу — мы живем на краю страны. Поэтому у нас возникает масса проблем. Следовательно, наша территория должна развиваться в особом режиме. Вы даже не представляете, сколько конкретных предложений в этой связи разработали только мы, депутаты Государственного собрания Якутии. А ведь со своими инициативами в Москву выходили и наши коллеги, парламентарии из других субъектов Федерации ДФО. Не говоря уж о руководителях регионов и муниципалитетов. И в итоге была принята программа развития Дальнего Востока. Да, этот документ нужно корректировать. Да, там есть спорные моменты. Но главное заключается в другом — первые лица страны ОФИЦИАЛЬНО признали: Дальний Восток — особая территория Россия. И она будет развиваться по особому сценарию. Причем всё это стало возможным, прежде всего, благодаря партии «Единая Россия», поскольку большинство региональных чиновников и парламентариев, разрабатывавших программу, это именно единороссы. Это всего один пример, когда ЕР буквально «продавила» важную для Дальнего Востока инициативу. У нас таких примеров достаточно. И для меня, как для депутата, главное тут заключается в предельно конкретных вещах — чтобы все мегапроекты работали на благо каждого конкретного жителя. Именно на благо каждого из тех, кто живет в Нерюнгринском районе. Вот поэтому, кстати говоря, я в свое время и вступил в партию «Единая Россия». Это позволяет мне, с одной стороны, решать проблемные вопросы моих избирателей, а с другой — участвовать в создании предпосылок для системного развития нашей территории. Не случайно ЕР называют партией реальных дел. Но такое звание накладывает серьезные обязательства. Мы просто обязаны создать основу, при которой освоение Южной Якутии будет вестись в поступательном формате. Но для этого мы должны выстроить с нашей федеральной властью предметный, продуктивный и, не побоюсь этого слова, жесткий диалог. 

Системный принцип

— А что это за основа?

— До сегодняшнего дня у нас на Севере, да и вообще на Дальнем Востоке, шло формирование самой основы для развития. Именно основы, базиса. А теперь наша цель — создать эффективную надстройку. И вот тут не только можно, но и обязательно нужно озвучивать имеющиеся у нас проблемы. Опять же начну по порядку. Вот сейчас идет речь о серьезных проектах, которые будут реализованы на территории Южной Якутии. Мы обеими руками «за»! Но наша задача, чтобы в этот процесс были вовлечены местные производственные организации. Ведь можно сколько угодно рассуждать о поддержке дальневосточников. Однако всё это лишь красивые слова. Кто такие дальневосточники? Кто такие северяне? Это что, абстрактная субстанция? Нет, конечно, это живые люди, которые работают в конкретных компаниях. Соответственно, если у этих компаний будет работа, если они станут осваивать серьезные объемы (как промышленные, так и финансовые), значит, сотрудники получат не просто стабильную, но еще и достаточно высокую зарплату. Пойдем дальше. Если у человека есть возможность зарабатывать приличные деньги на своей малой родине, в том же Нерюнгринском районе, он никогда отсюда не уедет. Ни на запад России, ни за границу. А зачем? Помните, фразу из известного мультфильма — нас и здесь неплохо кормят. Поэтому крайне важно обеспечить объемами местный производственный сектор. Чтобы мегапроекты работали на благо конкретных территорий. Это и станет основой для системного развития региона. Экономика — вещь простая. Как только где-то намечается реальный промышленный подъем, сразу начинают развиваться и другие направления. Торговля, сфера услуг, социальный сектор. Малый и средний бизнес, в конце концов.

— Но ведь этому процессу уже давно мешает действующее федеральное законодательство?

— Значит, законы нужно менять. В первую очередь ФЗ-94 и ФЗ-223. Кстати, мы, депутаты Ил Тумэн, не раз направляли свои предложения, по этому поводу и в Госдуму, и в Совет Федерации, и в другие властные структуры. Пока, к сожалению, позитивных сдвигов тут нет. Ведь даже контрактная система, которую планируют ввести со следующего года, во многом повторяет существующие нормативные ошибки. Поэтому наша задача заключается в том, чтобы законодательная база была приведена в соответствие с рыночными и региональными условиями. Да и со здравым смыслом, поскольку сегодня возможность работать на Дальнем Востоке имеет кто угодно, кроме самих дальневосточников. Думаю, нет смысла рассказывать, почему сложилась такая ситуация. Все нюансы, связанные с ФЗ-94 и ФЗ-223, хорошо известны всем участникам рынка. Тут стоит привести другой пример. Меньше года назад во Владивостоке проходил саммит АТЭС. Все мы помним, какой шумихой сопровождалась подготовка к этому мероприятию. И что в итоге? Мало того что работу на приморских объектах получили, главным образом, компании из европейской части страны, так они теперь переместились в нашу сторону. Мол, Дальний Восток — место хлебное. Почему бы нам не поработать еще и на юге Якутии. А теперь — внимание! Федеральное законодательство предполагает равные условия для всех участников рынка. Вот только где оно, это равенство? Мы все участвуем в одних и тех же конкурсах. Но при этом я плачу своим сотрудникам те же северные надбавки, а мой коллега — руководитель предприятия из европейской части страны их не платит. Соответственно, на аукционе он может снижать цену хотя бы в этой «вилке». Поэтому повторю еще раз — требуется сделать всё возможное, чтобы при распределении государственного заказа преимущества региональных предприятий были закреплены законодательно. Также нужно учитывать имеющийся технический, технологический и кадровый потенциал участников торгов. И репутацию тоже, ведь в противном случае ни о каком качестве выполненных работ не может быть и речи.

Велосипед давно изобретен

— А можно ли изменить закон таким образом, чтобы преимущества на аукционах получали местные компании? Ведь это противоречит существующим антимонопольным нормативным актам?

— Всё возможно. Причем для нормализации ситуации в регионе не нужно изобретать велосипед. Необходимо просто следовать уже существующим нормативным актам.

— Какие именно?

— В свое время в России были приняты федеральные и территориальные элементные расценки и расчеты с учетом корректировки по индексам инфляции. Так называемые ФЭРы и ТЭРы. Но и это еще не всё. Есть у нас и официально утвержденные государственные элементные сметные нормы на строительные работы. И в этих документах заложены все отраслевые параметры, благодаря которым бюджетное строительство на Дальнем Востоке может развиваться в нормальном режиме. Всё нашло отражение в этой нормативной базе. Но беда в том, что при существующем аукционом формате вышеперечисленные документы не работают. И на электронных площадках ФЭРами и ТЭРами никто не руководствуется. 

— А кто же заинтересован в том, чтобы ФЗ-94 существовал? Государственные заказчики утверждают, что у них тут никакого интереса нет. Мол, для нас главное качество и сроки. Участники рынка тем более недовольны этим законом. Тут вообще всё понятно. Представители социальной сферы буквально стонут от существующих порядков, поскольку они вынуждены даже продукты для больниц, школ и детсадов покупать через конкурсную систему, по методу удешевления. А это — прямая угроза для здоровья людей. Казалось бы, недовольны все. Но закон не меняется. Так чей в этом интерес?

— Думаю, вполне конкретных чиновников.

— То есть тема сворачивается на элементарную коррупцию?

— Не совсем так, хотя без этого тут также не обходится. Не случайно даже Дмитрий МЕДВЕДЕВ в свое время назвал ФЗ-94 законом с коррупционным проявлением. Но вопрос, по большому счету, в другом — в девяносто четвертом законе заинтересовано государство, поскольку оно таким образом формирует цены на рынке. В том числе и на строительном.

Бюрократия в действии

— Многие участники рынка говорят о том, что система власти в России забюрократизирована до предела. Вы согласны с такой постановкой вопроса?

— Бюрократическая система на государственном уровне — это цветочки по сравнению с тем, что происходит в крупных госкомпаниях. В том числе и в сфере энергетики. Чтобы решить элементарный вопрос, в отраслевых холдингах нужно потратить даже не недели, а месяцы. И ладно от этого был бы толк. Например, «Транснефть» обеспечивает своих подрядчиков работой. А вот у нас таких преференций нет. Работу мы ищем на общих основаниях. При этом рынок здесь достаточно насыщенный. Вот раньше в нашем районе и генерацию, и транспортировку, и сбыт, и ремонтную деятельность осуществляла АК «Якутскэнерго». Сейчас в этот процесс вовлечены 15 компаний. А это, соответственно, 15 директоров, 15 секретарш, 15 джипов и так далее. Я сейчас образно говорю, но факт остается фактом.

— Конкуренция, однако.

— А кому она нужна? При конкуренции цены должны падать, а качество товаров и услуг — повышаться. А что происходит у нас? Себестоимость киловатт-часа электроэнергии на Нерюнгринской ГРЭС составляет 1 рубль 12 копеек. А промышленные потребители платят за этот ресурс по 5 рублей. И серьезная доля в накрутках приходится на маржу всех, кто так или иначе вовлечен в отраслевые процессы. Ну и большую роль в этом процессе, разумеется, играет перекрестное субсидирование. Уж сколько раз руководители самого высокого уровня призывали отказаться от этой практики. Однако ситуация остается на прежнем уровне. И ее необходимо выравнивать. Нельзя до бесконечности дотировать одни территории за счет других. Это рано или поздно может привести к коллапсу.

— Но северные улусы Якутии вряд ли когда-нибудь станут финансово самодостаточными?

— А выход только один. Федеральная власть обязана взять на себя ответственность за тех, кто живет и работает в труднодоступных районах Дальнего Востока. Более того, коль скоро центр заинтересован в развитии нашей территории, значит, для этого нужно делать конкретные шаги. Например, выплата тех же коэффициентов на Севере должна стать частью федеральной программы. Наше производство не может до бесконечности нести такую нагрузку. Это подрывает не только сами основы бизнеса, но и напрямую отражается на нашей социальной сфере. В итоге регион перестает быть привлекательным для жизни. И это — печальная данность. Поэтому именно сейчас необходимо формировать системную государственную политику для северных территорий. И я, как депутат Госсобрания (Ил Тумэн) РС (Я), намерен принять в этом самое активное участие. Наш приоритет — это интересы каждого человека, живущего на этой земле. Никакой газ, никакие алмазы не смогут сравниться с ценностью человеческой жизни и человеческого благополучия. Я в этом твердо убежден.

— Последний вопрос — в чем вы видите свою, именно свою, личную, задачу, как депутат Государственного собрания (Ил Тумэн) Якутии?

— Помните, в советские годы нам говорили, что каждый человек в течение своей жизни должен посадить и вырастить хотя бы одно дерево? Это, кстати, была очень правильная воспитательная система. Ведь самое важное заключается в том, что ты оставишь после себя своим потомкам. Так вот для меня моим деревом является мой Нерюнгринский район. Я хочу, чтобы мои земляки никуда не уезжали отсюда. Чтобы они жили здесь благополучно и счастливо. Чтобы наши пенсионеры спокойно встречали здесь свою старость, а молодые люди создавали семьи и рожали детей. И чтобы когда-нибудь, например на столетнем юбилее города Нерюнгри, они вспомнили и о нас. Вспомнили добрым словом. Вот она, моя основная депутатская задача. 

Беседовал Александр МАТВЕЕВ