«Скрытая инфляция уже ощущается»

Странное отношение

— Александр Павлович, что мешает работать изыскателям?

— Начну с того, что общее отношение участников рынков к нашей отрасли довольно своеобразное. К нам относятся, как к рядовым торговым предприятиям. Хотя именно изыскания — это начало любого проекта. Но в итоге искривленный подход к нашей работе сказывается и на финансовом объеме заказов. Мы нередко вынуждены работать на субподряде за жалкие 30–40 процентами первоначальной стоимости проекта. 

— А почему соглашаетесь работать за такие деньги?

— Ну а куда нам деваться? Не соглашусь, найдут других. А у меня ведь на предприятии люди работают. Мне им зарплату платить нужно. Вот и приходится браться за самые незначительные заказы. Тут еще нужно сказать «спасибо» нашему знаменитому и всеми «любимому» ФЗ-94. По-моему, этот нормативный акт планомерно уничтожает производство в нашей стране, особенно на Севере. Мы несколько десятков раз участвовали в торгах, и всегда вынуждены были отказываться от дальнейших шагов, когда стоимость опускалась ниже себестоимости. Я всегда задавался вопросом, как можно браться за работу заранее убыточную? При таком подходе ни о каком качестве и говорить не приходится,— проще говоря, заказчика ожидает откровенная халтура При нашем тяжелом труде, да еще и при наших высоких ценах буквально на все товары и услуги мы можем платить своим полевикам в лучшем случае 60 тысяч рублей в месяц. Для нашей территории это крайне недостаточно. А ведь не каждый человек согласится месяцами работать, что называется, в поле. Это непросто, весь сезон провести в палатке, с комарами и прочими «прелестями». Да за такой труд платить нужно по самому высокому разряду. Но каких-то дополнительных финансовых ресурсов у нас нет. Что заработали — то и получили. А зарабатывать в сегодняшних условиях на Севере — целая проблема. 

— Но ведь у вас и серьезные заказы есть? 

— Конечно, мы работали и продолжаем работать на серьезных объектах. Например, выполняли комплекс инженерно-геодезических изысканий и межевания границ по железнодорожной линии Беркакит—Томмот—Якутск. Аналогичную деятельность мы вели и в рамках строительства подъездного пути к Эльгинскому угольному разрезу. Также наш производственный потенциал был задействован на таком объекте, как ВСТО. И вот сейчас мы приступили к изысканиям для обеспечения строительства новой газотранспортной системы Якутия—Хабаровск—Владивосток, которой «Газпром» уже дал собственное имя «Сила Сибири». Да, наш опыт и наши возможности востребованы среди крупных участников рынка. Все-таки свою репутацию мы нарабатывали в течение 11 лет. Плюс ко всему мы постоянно наращивали свои технические, технологические и кадровые ресурсы. Все это так. Но от проблем никуда не денешься. Вот мы сегодня упомянули Эльгу. А ведь за работу на этом объекте с нами до сих пор не рассчитались.

— О какой сумме идет речь?

— Изначально долг перед нами составлял 62 миллиона рублей. Половину этих средств мы всё же «пробили» через арбитражные суды. А вот другую половину, я чувствую, нам, что называется, простят. Более того, это не единичный пример. 

— Как вы считаете, почему возникают ситуации с такими долгами? 

— По моему мнению, в стране уже давно процветает скрытая инфляция. И мы это ощущаем на собственном бизнесе.

— Некоторые аналитики говорят, что иначе и быть не может. Раздутый чиновничий аппарат, серьезное повышение зарплат в силовом блоке, большие расходы на оборонку — экономика на всё это не может не реагировать. А что вы думаете по этому поводу?

— Я не аналитик, а чистой воды производственник. Но думаю, свою роль сыграла совокупность всех перечисленных факторов. И особенно вливания огромных средств в силовой блок. Я, конечно, помню расхожую фразу о том, что не желающие кормить свою армию будут кормить чужую. Однако если не думать о производственном комплексе, если не вкладывать средства в науку и образование, если не создавать предпосылки для развития промышленности — ничего хорошего нас не ждет.

Образовательный уровень

— Как вы оцениваете сегодняшний уровень выпускников вузов?

— Как крайне низкий. И это еще мягко сказано.

— Но ведь и в советские годы вчерашние студенты не сразу становились специалистами?

Александр КУЛИКОВ:
- Нужно сказать «спасибо» нашему знаменитому и всеми «любимому» ФЗ-94. По-моему, этот нормативный акт планомерно уничтожает производство в нашей стране, особенно на Севере. Мы несколько десятков раз участвовали в торгах, и всегда вынуждены были отказываться от дальнейших шагов, когда стоимость опускалась ниже себестоимости.

— Да, хорошего специалиста надо выращивать непосредственно на производстве. Однако базисная основа в образовании в советские времена была гораздо серьезней, нежели сейчас. И это признают даже сами преподаватели высших учебных заведений. Вот смотрите, я сам заканчивал Новосибирский институт инженеров геодезии, аэрофотосъемки и картографии (НИИГАиК). Сейчас это Сибирская государственная геодезическая академия. И буквально недавно нашему вузу исполнилось 80 лет. Естественно, я был на торжествах, посвященных этому событию. Встречался с однокурсниками, в том числе и с теми, кто теперь в академии преподает. И даже они в один голос говорят — да, интеллектуальный уровень студентов, их профессиональная мотивация, их отношение к будущей профессии, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Могу привести и другой пример. Не так давно к нам на предприятие приезжал подработать даже не студент, а аспирант НИИГАиК. Я уж буду свой вуз по-старому называть, ладно? Отправил я его проводить съемку с нивелиром. Не знаю, как сейчас, а в семидесятые-восьмидесятые годы нивелированию обучали на первых курсах. Там ведь ничего сложного нет, речь идет об определении разности высот между несколькими точками земной поверхности относительно условного уровня. Проще говоря, нивелир помогает определять превышения между точками на физической поверхности земли. И что вы думаете? Этот, без пяти минут кандидат наук, не смог произвести элементарное нивелирование. Ну и куда мы катимся с такими специалистами? О реализации каких грандиозных проектов мы говорим, когда качество образования хромает на обе ноги? Благо есть еще талантливые, целеустремленные ребята, но и они, как правило, или дальневосточники, или северяне. Ребята из других регионов, отработав два-три сезона, уезжают в основном из-за низкой зарплаты, а где ее взять, если то, что заработано и подтверждено актами, потом ждешь 8–15 месяцев. Я их по одному, по два выбираю среди выпускников НИИГАиК и привожу в Нерюнгри. И здесь они проходят хорошую отраслевую школу. А вообще-то ситуация с молодыми специалистами на Дальнем Востоке не радует. И это точно.

Нужен закон

— И как решать комплекс проблем, сложившихся на Дальнем Востоке? Проблем, как я вас понял, в первую очередь законодательных и кадровых?

— Назрела необходимость принимать федеральный закон «Об особом экономическом, социальном и культурном статусе Дальнего Востока», где будут закреплены льготы для регионального бизнеса. Не для пришлых компаний, которые нацелены лишь на освоение средств, а именно для местных предприятий. Ведь мы здесь не только работаем, но еще и живем. Мы кровно заинтересованы в развитии своей территории. И нам небезразлично, что будет с этой землей через десять и более лет. Но чтобы Север окончательно не превратился в безлюдные пространства, необходимо создать условия, при которых местные жители чувствовали бы себя комфортно. А для этого требуется законодательно поддержать местный производственный сектор. На уровне налоговых льгот, например. Еще один вариант поддержки — если государство возьмет на себя выплату северных коэффициентов. Ну и конечно же, надо пересматривать образовательные стандарты. Настало время формирования технической элиты нового поколения. Иначе о какой-то конкурентоспособности нашей страны нам и мечтать не придется.

Беседовал Александр МАТВЕЕВ