«Золотой магнит» для инвестиций

Через тернии к золоту

— Роман Петрович, как вы начали заниматься золотодобычей?

— Я родился в посёлке Октябрьском Зейского района Амурской области, где золотодобыча велась в течение полутора столетий. В советские годы здесь функционировал знаменитый прииск «Октябрьский», одно из крупнейших в регионе предприятий в системе треста «Амурзолото». Увы, более 20 лет назад он прекратил своё существование. Но это предприятие было очень хорошей кузницей кадров для нескольких поколений золотодобытчиков. Кроме того, мой отец Пётр Мартинович ДЭКСНЕ всю жизнь посвятил старательскому труду, и я с раннего детства видел, как добывается золото.

— То есть вы как потомственный старатель получили горное образование?

— Совершенно верно: после окончания школы я поступил в Покровский горный техникум. Получив диплом, стал работать на руднике «Пионер» горнорабочим. Через год перешёл в структуру «Дальгеологии» на должность горного мастера, а чуть позже — мастера участка.

— Участок находился в Амурской области?

— Один — в Амурской области, в Селемджинском районе, а второй — в Хабаровском крае, в районе имени Полины Осипенко.

— Далековато от Зеи.

— А мне было интересно. Геология — это же и романтика, и тяжёлый труд одновременно. Но именно на участках и приобретается необходимый опыт. Однако, когда родилась первая дочь (сейчас в нашей семье три девочки), я решил искать работу на месте, то есть на малой родине. Вот только становиться наёмным сотрудником не хотелось. Уже тогда появилась мысль заняться золотодобычей. А тем временем мой отец Пётр Мартинович с коллегами работал на подряде у артели «Восточная». У них было три старых трактора Т-130, один так же далеко не новый бульдозер Komatsu D355 и насосная. И у меня появилась мысль поработать самостоятельно, но где-то рядом. Чтобы, с одной стороны, самому испытать старательский азарт и прочувствовать все тягости и радости труда золотодобытчика, а с другой — чтобы всегда можно было обратиться за советом и помощью к профессионалам с большой буквы.

— Получилось?

— Да, нам выделили небольшой участок, дали в аренду кое-какую старую технику и предложили промывать «хвосты». В итоге за лето мы с помощником намыли 50 граммов золота. Затем перешли на другой участок. По итогу сезона заработали по 500 тысяч рублей.

Новый подход

— И что дальше?

— Отработав на подряде, мы зарегистрировали свою фирму. Но на собственные лицензии поначалу даже не рассчитывали. Да, пытались выходить на аукционы. Но цены на лицензии взвинчивались до 50 и более миллионов рублей, приобрести их было нереально. Помог случай. Кто-то рассказал отцу, что одна московская компания лицензией обладает, но золото не добывает, и что китайские предприниматели хотели купить эту организацию, но у них не получилось. Как водится, стороны не сошлись в цене. На всякий случай позвонили москвичам. И удалось договориться. Компания была приобретена нами за 5 миллионов рублей. Вместе с лицензией, разумеется, и с запасами в объёме 50 килограммов золота.

— Но у вас же даже техники не было?

— Подчеркну ещё раз — техника была у отца. Да, старая, некоторые машины были выпущены аж в 1965 году, и нам пришлось приложить руки, чтобы их восстановить. Гидроэлеватор тоже сами изготовили. И проявил он себя неплохо. Вот с таким оборудованием мы и приступили к работе.

— Итак, когда начали непосредственно мыть золото?

— В 2017 году. Но поскольку начинали, как я уже говорил, без необходимых в таких случаях ресурсов, вначале долго ремонтировали технику, затем долго производили вскрышу и лишь за два месяца до окончания сезона приступили к промывке. При этом здесь был ещё один, можно сказать, судьбоносный для нашей компании момент. В первый год работы мы взяли в аренду экскаватор. Что нас здорово поддержало, ведь мы не могли заранее производить вскрышные работы, а с экскаватором такая возможность появилась. С этого и началось наше техническое развитие.

— А сколько золота добыли в первом сезоне?

— Итог — первые 10 килограммов металла.

— Для двухмесячной промывки, да ещё и при таких скромных возможностях нового предприятия, — достойный результат.

— Львиная доля успеха принадлежала моему отцу. Без преувеличения, огромный опыт Петра Мартиновича и позволил нам при, действительно, очень скромных возможностях добыть первое золото. Скажу больше: в дальнейшем мы стали регулярно увеличивать производственные показатели. В 2018 году объёмы добычи составили 20 килограммов, ещё через год — 30 килограммов драгметалла. А по итогам прошлого сезона мы отправили на аффинаж 60 килограммов золота. Та же история повторилась в нынешнем сезоне.

— А когда стали приобретать собственную технику?

— Уже в 2018 году, когда приобрели в лизинг экскаватор. И тогда же наладили на участке ночное освещение, чтобы перейти на работу в две смены, что существенно повысило производительность. Плюс ко всему уже после сезона 2017 года, имея арендованный экскаватор, мы смогли заранее сделать вскрышу и раньше начать следующий сезон. Кстати, по аналогичной схеме мы работаем до сих пор.

— Итак, компания работает вот уже семь лет. Нетрудно догадаться, что почти все заработанные средства вы вкладывали и продолжаете вкладывать в её развитие. Это так?

— Конечно, а как иначе? В частности, мы приобрели четыре экскаватора (Caterpillar и Komatsu), шесть бульдозеров (Shantui, Komatsu и «Четра»), два погрузчика SEM, автомобиль «Урал», 25-тонный кран «Урал», бензовоз, буровую установку УРБ, ещё один промывочный прибор… И это не полный перечень — мы регулярно обновляем свой технический парк. Без этого нельзя — если хочешь развиваться, техника должна быть современной и надёжной. 

— Но ведь приобрести столь современную технику за свои средства крайне проблематично?

— Да, поэтому используем лизинговые схемы. Только в прошлом году мы примерно на 100 миллионов рублей в лизинг техники приобрели.

— Вы сказали, что приобрели ещё один промприбор. Где покупали?

— На одном из иркутских предприятий. Это скруббер-бутара, а такое оборудование хорошо подходит для болотистых, глинистых почв. Объём извлечения драгметалла также неплохой, да и потери по возможности минимизируются. Мы присматривались и к китайским аналогам, но российское оборудование всё-таки лучше.

— Как вы считаете, если вести речь о технике, санкции отражаются на работе золотодобытчиков?

— Да, всё непросто. Сейчас на рынке можно приобрести лишь китайское оборудование. Также негативно сказываются и колебания курса валют, в результате чего зарубежная техника сильно подорожала.

Местная специфика

— Где находится ваш участок?

— Он располагается недалеко от посёлка Октябрьского. И трудятся у нас в основном жители этого населённого пункта, которых мы ежедневно завозим на участок вахтовками. Хотя сложности тоже есть. По пути находится речка, пересекать которую можно лишь вброд. Увы, мост там отсутствует.

— Запасы приращиваете?

— Ну а как же? Приращиваем, причём регулярно. Хотя изначально это было непросто. Помню, четыре года назад приобрели маленькую буровую установку и стали пробовать работать. Но высокой производительностью допотопная УГБ-50 не отличалась, да и опыта соответствующего у нас не было, приходилось всё делать, что называется, на коленке. А потом пригласили профессионального геолога Дмитрия БОЧКАРЁВА, с которым мы познакомились ещё в «Дальгеологии». Он сформировал, на мой взгляд, отличную геологическую службу. Так что теперь прирост запасов для нас — дело привычное. Скажу больше: сейчас у нас есть порядка 20 поисковых лицензий. Вроде бы позитивная история, ведь и недропользователи, и государство заинтересованы в восполнении минерально-сырьевой базы. Но здесь возникает серьёзная проблема, и связана она с российской бюрократией. Чтобы перевести поисковую лицензию в добычную (в формате первооткрывателя), требуется много времени. В результате мы не можем добывать золото даже там, где оно есть.

— Но ведь по регламенту на перевод отводится 40 дней?

— Это по регламенту. А на деле уходит гораздо больше времени. У нас есть один участок, на который мы оформили документы первооткрывателя. В принципе, могли бы начать там вскрышные работы уже в этом году, чтобы заранее подготовиться к добыче. Могли бы и технику закупить, и ГСМ завезти, и вахтовый посёлок обустроить, поскольку участок отдалённый. Но как это делать, если непонятно, когда лицензию переведут в добычную категорию? Вот процесс и тормозится, хотя новый промприбор мы уже приобрели. И теперь не знаем, когда начнём работать.

— Какой выход из ситуации?

— Вопрос не ко мне. Надеюсь, что ситуация будет меняться в лучшую строну. Ведь, подчеркну ещё раз, мы добываем стратегически важный для государства ресурс. И государство должно быть заинтересовано в том, чтобы новые площади регулярно вводились в эксплуатацию. Тем более что узких мест в нашей отрасли и так хватает.

— Что вы имеете в виду?

— При проведении разведки часто попадаются техногенные площади. Но на такие россыпи нельзя оформить первооткрывательство, а, соответственно, нельзя перевести лицензию в добычную. Можно лишь бурить, предоставлять данные и в лучшем случае получить какую-то копеечную сумму за ГРР. Но кто пойдёт на это? Мы же приращиваем запасы не для того, чтобы на них смотреть, а для добычи.

— И что делать?

— Есть информация, что 24 марта 2024 года будут приняты поправки в ФЗ «О недрах», благодаря которым эта проблема решится. Надеемся на позитивное развитие событий, поскольку при истощении минерально-сырьевой базы, а также при низких содержаниях золота работа на техногенных россыпях уже давно стала как никогда актуальной.  

Общие проблемы

— А что можете сказать о содержании на вашем участке?

— Оно у нас довольно низкое — доходит до 0,1 грамма золота на кубометр горной массы. Но это общая беда старателей Дальнего Востока, как и истощение запасов в целом. Неслучайно многие компании осваивают, главным образом, техногенные участки. Увы, целиковых площадей остаётся всё меньше и меньше.

— Ваши коллеги говорят, что основная проблема в золотодобыче связана с кадрами. Специалистов катастрофически не хватает. Согласны с такой оценкой?

— Целиком и полностью. Не хватает всех — бульдозеристов, экскаваторщиков, водителей, слесарей, токарей, электриков, геологов, маркшейдеров. Беда ведь в том, что люди уезжают с Дальнего Востока. И уезжают далеко не худшие специалисты, а те, кто может найти себе работу в любом регионе. То есть востребованные профессионалы. Так что с кадровым голодом сталкиваемся постоянно. С другой стороны, мы в своей компании создаём условия для привлечения специалистов. Это, во-первых, достаточно высокие зарплаты. Во-вторых, как я уже говорил, наш участок находится недалеко от Октябрьского, и большинству людей не приходится месяцами жить в вахтовом посёлке. Они работают в обычном режиме: дом — работа — дом. Это тоже большой плюс, ведь далеко не каждый может по 7—8 месяцев находиться в отрыве от семьи. И даже приезжие у нас живут в Октябрьском, где имеются магазины, связь и вся необходимая инфраструктура. В-третьих, условия труда у нас отличные. Так что в качестве работодателя мы вполне конкурентоспособны.

— Помимо отца, у вас работают и другие родственники?

— Так оно и есть. Дядя в нашей компании отвечает за снабжение. Он также в свое время трудился на прииске «Октябрьский» и имеет большой опыт работы в должности механика-дизелиста. А брат (он у меня IT-специалист) занимается учётом и внедрением различных программ, что позволяет совершенствовать технологическую часть в нашей работе. Брат вообще моя правая рука в нашей компании.

— Сколько золота планируете добывать?

— Ну, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. И плох тот старатель, который не планирует добывать минимум тонну золота. 

— Что позволяет вам работать столь эффективно, да ещё и постоянно развивать компанию?

— Совокупность факторов. Это и технологическое совершенствование, и повышение технических возможностей, и постоянная работа над внедрением эффективных логистических схем, и привлечение опытных специалистов, и изучение передовых отраслевых опытов, и использование современного научного потенциала, и многое другое. Всё это — ежедневная, кропотливая работа.

— Последний вопрос на сегодня: что нужно, на ваш взгляд, сделать, чтобы остановить отток населения с Дальнего Востока? Платить людям как можно больше денег?

— Не совсем так. Да, в советские годы, когда все предприятия были государственными, такая схема работала. Но сейчас-то бизнес частный. Как государство отрегулирует зарплатную часть? Не все же работают в бюджетной сфере. А бизнес способен платить столько, сколько зарабатывает. Выход в другом. Первое — создавать условия для развития частного сектора экономики на Дальнем Востоке, чтобы у нас были возможности для выплаты высоких зарплат. Когда местные жители будут получать в 2—3 раза больше, чем на западе России (включая Москву), никто отсюда не уедет. И второе — необходимо развивать инфраструктуру в дальневосточных населённых пунктах, чтобы люди могли отдыхать так же, как в Благовещенске, Хабаровске или той же Москве. Вот мы, например, занимаемся ещё и ресторанным бизнесом. Даже систему доставки организовали. Вот вам пример, когда золотодобыча является стимулом для развития инфраструктуры, когда она становится «золотым магнитом» для социальных инвестиций. Если золотодобывающая отрасль будет прибыльной, то я не исключаю, что появятся у нас и современные развлекательные центры, и кинотеатры нового поколения, и спа-салоны, как в столице, и всё, что нужно для комфортной жизни. Зачем тогда людям уезжать отсюда? Честно говоря, несколько лет назад я сам плани-ровал с семьёй переехать в Благовещенск. Но потом понял — нет, не поеду. И построил в Зее дом, где мы с семьёй и живём. Вот такая она, наша производственная и семейная история. 

Беседовал Александр Матвеев

ПО ВОПРОСАМ ТРУДОУСТРОЙСТВА И СОТРУДНИЧЕСТВА  ОБРАЩАТЬСЯ ПО ТЕЛЕФОНУ

+7 914 572 48 12 (Роман Петрович)