Забота о восполнении ВБР — дело благородное, но неблагодарное

Вклад предприятий, готовых обеспечивать контрактами на выращивание молоди государственные рыборазводные заводы, в общее дело по восстановлению популяции кеты нисколько не меньше, чем у предприятий, имеющих собственные рыборазводные заводы. Поэтому необходимо законодательно закрепить за такими предприятиями их право на ресурс.

Николай ЛЫСЯК, генеральный директор ООО «Янтарное»

Правила игры в промышленном рыболовстве, как известно, меняются стремительно. В общий котёл проблем свою лепту зачастую вносят разные ведомства: от профильных министерств до научных и надзорных структур. Как лавировать среди административных рифов и не столкнуться с непорядочностью отдельных чиновников, в интервью с генеральным директором ООО «Янтарное» (Сахалинская область) Николаем ЛЫСЯКОМ.

Динамика не радует

— Николай Сергеевич, мы беседовали с вами в 2017 году и говорили о том, как изменилось положение дел в рыбопромышленной отрасли Сахалина. А что можно сказать о дне сегодняшнем?

— Я думаю, все коллеги будут со мной согласны, что ситуация в отрасли сложилась просто катастрофическая. Это касается и нормативной базы, и ситуации с браконьерством, а также с рыборазводом, с которым нас фактически обманули.

— То есть как это? Давайте по порядку.

— Все мы прекрасно знаем о плачевном состоянии популяции лосося на Сахалине, особенно кеты, и особенно в Долинском районе.  Вполне логично, что в 2017 году Федеральное агентство по рыболовству издаёт приказ № 109 от 4 апреля, в котором в числе прочих указывает очень важный момент: «…обеспечить подписание договоров с юридическими лицами в целях осуществления искусственного воспроизводства водных биологических ресурсов за счёт средств юридического лица…».

— И вы пошли на заключение договоров?

— Конечно, мы же сознательные! Я тогда ещё руководил Ассоциацией рыбаков Долинского района, и к нам обратилась директор СахНИРО Галина РУДАКОВА. В разговоре с нами она подчеркнула, что государственные рыборазводные заводы находятся в плачевном состоянии, им нужна поддержка со стороны рыбаков. И наша компания ООО «Янтарное» и другие предприятия района пошли им навстречу.  В тот момент мы прекрасно понимали, что ситуация аховая, что рыбы нет, и если не вести работу по её воспроизводству, то и оставшуюся потеряем. Да и к тому же нас попросили работать в этом направлении и обещали, что, заключив договоры, мы в будущем обеспечим себе пропорциональные объёмы добычи ресурса.

— А кто обещал, если не секрет?

— Это  и Сахалинрыбвод, и Сахалино-Курильское территориальное управление. Не хочу называть конкретных лиц, но их круг был немаленький. И условия проговаривались чётко: мы заключаем с Сахалинским филиалом ФГБУ «Главрыбвод» договор на выращивание молоди кеты на производственных площадях ЛРК «Найба», тем самым через 3—4 года получая возможность эту кету добывать.

Более того, у нас есть письмо за подписью  заместителя председателя правительства Сахалинской области А.Н. МАКОЕДОВА на имя руководителя Федерального агентства по рыболовству И.В. ШЕСТАКОВА, в котором очень чётко прописано: «…учитывая важность увеличения популяции кеты в рамках искусственного воспроизводства и в целях популяризации данного вида деятельности со стороны рыбопромышленных предприятий Сахалинской области, что не только увеличит количество пропускаемой молоди кеты, но и увеличит объём заказов на закладку молоди кеты сахалинскому филиалу ФГБУ «Главрыбвод», в целях компенсации затрат на приобретение молоди кеты, понесённых предприятиями, просим вас рассмотреть вопрос об определении рыбопромыслового участка ООО «Янтарное» местом добычи (вылова) кеты в 2018 году, а также рыбопромысловых участков других рыбопромышленных предприятий, осуществляющих выпуск молоди кеты, приобретённой на лососёвых рыбоводных заводах в рамках искусственного воспроизводства, местом добычи кеты в последующие годы…».

Хотели как лучше

— А сколько мальков в общей сложности выпустило ваше предприятие?

— В 2017 году мы сделали заявку на выращивание порядка 2 миллионов 115 тысяч штук мальков кеты и 110 тысяч штук мальков горбуши. В 2018 году нам вырастили только кету — 1 миллион 100 тысяч штук, а в 2019 году мы выпустили 1 миллион 260 тысяч штук малька кеты. В общей сложности получается, что за эти три года мы отправили в реку Баклановка Долинского района около 4 миллионов 260 тысяч штук мальков кеты.

— А какие затраты вы понесли за эти три года?

— Почти 12 миллионов рублей. Согласитесь, для нашего предприятия сумма немаленькая. Но работа важная, нужная, я бы даже сказал, необходимая для нашей реки. И мы бы её продолжали дальше — идея-то благая, и выстроенная схема нам казалась вполне прозрачной, а главное, эффективной. Мы заключаем договор с государственным, я это подчёркиваю, государственным заводом, оплачиваем его услуги и выпускаем уже готового малька в реку обитания, в нашем случае в Баклановку. Помимо этого, мы ещё помогаем заводам осуществить закладку, поскольку они же пустые стоят из-за дефицита биоматериала. Ведь для того, чтобы заполнить производственные объёмы Соколовского и Березняковского цеха ЛРК «Найба», нужно порядка 160 тонн производителя, но половозрелые особи до этих заводов не доходят, потому что в устье реки Найба стоят три рыбоучетных заграждения (РУЗ). То есть изымать рыбу там нельзя, хотя  в этом районе находится полноценный рыбопромысловый участок (РПУ). Впрочем, это тема отдельного разговора, так же как и ситуация с браконьерами. Мы же говорим непосредственно о рыбоводстве.  

— Что касается рыбоводства, то это дело и правда благородное...

— Благородное, только неблагодарное. Кету нам ловить никто не позволит — нет у нас прав на это, несмотря на все письма, разговоры и обещания. И несмотря на наши затраты.

— А почему вы не можете ловить кету?

— Ответ один: если бы у вас был собственный рыборазводный завод, то мы бы разрешили промысел кеты, но у вас же его нет. А договоры ваши — это только бумага. Да, вы молодцы, спасибо, что завод заказами обеспечивали и для реки большую пользу принесли, но ловить рыбу не имеете права. Вот примерно так нам отвечают.

— Но тогда какой смысл поддерживать государственные заводы?

— В том-то и вопрос. Исходя из логики чиновников, все государственные рыборазводные заводы необходимо закрыть, а каждому рыбаку нужно построить свой завод по воспроизводству рыбы, чтобы обеспечить себя объёмами добычи. Но это же нерационально и экономически невыгодно. Для крупных компаний с большими объёмами добычи такой вариант, наверное, оптимальный, а средним предприятиям было бы выгоднее работать с государственными заводами. Но мы имеем то, что имеем.  

Где кета?

— Подождите, а как же тогда вы ловили кету раньше? Почему только сейчас выяснилось это обстоятельство?

— А вот здесь вырисовывается ещё одна показательная история. В мае этого года Министерство сельского хозяйства РФ издаёт приказ № 267, где в п. 45 указывает: «Разрешённый прилов водных биоресурсов, для которых общий допустимый улов не установлен (за исключением морских млекопитающих, крабов, креветок и видов водных биоресурсов, на добычу (вылов) которых установлены полный, временный или сезонный запреты), допускается в количестве, не превышающем 49 % от общего веса улова за одну операцию по добыче (вылову) (за исключением тихоокеанских лососей, разрешённый прилов которых при добыче (вылове) других видов рыб допускается в количестве, не превышающем 2 % от общего веса улова за одну операцию по добыче (вылову)…»

То есть если раньше в случае оформления заявки на добычу условных 100 тонн горбуши правила позволяли нам 49 тонн кеты забрать приловом, то сейчас у нас эту возможность забрали. И вот что важно: директор СахНИРО В.Ю. ЖАРИКОВА полностью уверена, что это канцелярская ошибка, и даже написала письмо в Минсельхоз с просьбой разъяснить данное новшество. Насколько мне известно, ответ пока так и не получен.

— То есть получается, что объёмы на вылов кеты фактически не предусмотрели?

— Нет, не совсем. Случилась канцелярская казуистика, которую, кстати, первыми заметили пограничники. А когда это выяснилось, наше рыбацкое сообщество справедливо и громко возмутилось. Получается, что прилов в 49 % убрали, а объёмы выделили только на горбушу. А кета-то где? Мы сразу же написали  заявления, и нам дали возможность с 1 августа по 5 сентября взять порядка 250 тонн летней кеты. Вот и выходит, что уж случайно или специально, доподлинно неизвестно, но таким образом в этом году рыбакам поменяли способ получения разрешения на вылов летней кеты.

— А как обстоит дело с разрешением на вылов кеты осенней?

— Пока непонятно. Заявление мы, конечно, на осеннюю путину написали — на 100 тонн кеты. Рассматривают. Ну уж если нам даже те положенные 6 тонн по возврату 2017 года не светят, чего в данном случае можно ожидать?

За спасибо

— Это те 6 тонн, что положены за выращивание мальков?

— Да, мне наука, а если точнее, руководитель СахНИРО и его два научных сотрудника сделали примерный (негласный) подсчёт, какие объёмы нам положены за выпуск молоди 2017 года.

Мы ведь почему раньше этот вопрос не поднимали? Возврата ждали. Как раз три года прошло с момента первого выпуска, наш малёк вырос, и мы были уверены, что в этом году нам объёмов вылова добавят соразмерно объёмам выпуска молоди. А на деле сами видите, какова ситуация.

— То есть получается, что вы просто так потратили немалые деньги, без какой-либо выгоды для себя?

— Получается, так. Спасибо нам, конечно, сказали за нашу отзывчивость и альтруизм. Только всякое желание пропадает продолжать подобное сотрудничество с государством.

Конкретики нет

— Неужели вопрос никак не решить?

— А как его решить, если нас фактически обманули? Обещание дали, а как до дела дошло, твердят одно: «Покажите документ, по которому вам гарантируют дополнительные объёмы. Рыборазводные мощности у вас отсутствуют, ни одно ведомство в документах на себя таких обязательств не берёт, законом вам никаких «пряников» тоже не преду­смотрено».

Но мы не теряем надежды, что новый руководитель СКТУ и нынешний глава региона смогут разобраться в этом вопросе. Мы ведь не требуем чужого — мы просим дать разрешение на вылов «своей» кеты. Мы её с малька вырастили, пусть и на государственном заводе по договору.

А пока в сухом остатке выходит, что приловы убрали, дадут ли разрешение на вылов кеты в следующем году, неизвестно, а за малька, на выращивание и выпуск которого мы потратили серьёзные деньги, мы не получим ровным счётом ничего, кроме спасибо.

— Получается, что на следующий год конкретики по добыче кеты для ООО «Янтарное» нет?

— Так в том-то и беда! Посудите сами: для организации грамотной работы предприятия нам необходимо хоть какое-то понимание ситуации. Мы же должны планы на следующий год выстроить. Дадут ли в 2020-м те же 250 тонн или вернут приловы в 49 % или ни того, ни другого не оставят и дадут объём на вылов только тем, у кого стоят рыборазводные заводы? Это же форменный бардак получается, по-другому не скажешь.

Нам как работать в следующем году? Коллектив предприятия — 90 человек (рыбаков и работников завода), которых не должно волновать, что кто-то поменял в очередной раз правила игры и работы, а значит, и заработной платы для них не будет.  

А завод нам как загружать? У него производственные мощности рассчитаны более чем на 5 тонн консервов и 1,5 тонны пресервов ежесуточно, а добавьте в этот список пельмени, котлеты, икру, головы и прочее. Мы выпускаем свыше 220 наименований продукции — консервов только более 15 видов. А это немалые объёмы, которые нужно обеспечивать сырьём, и кета в этой массе занимает отнюдь не меньшую часть. Это мы сейчас с вами уже о глобальных вещах говорим — об импортозамещении и продовольственной безопасности страны.

«Отдайте реку!»

— Николай Сергеевич, а в вопросах браконьерства есть какие-то сдвиги?

— К сожалению, на мой взгляд, хвастаться нечем. Нерестилища, как я уже говорил, по-прежнему полностью не заполняются, рыборазводные заводы даже полноценную закладку который год не могут сделать — не хватает биоматериала «благодаря» браконьерам, «вырезающим» ВБР.

У надзорных ведомств и силовиков сил и средств для полноценного охвата всех РПУ и контроля за нерестилищами, как и прежде, не хватает.  Мы, понимая это, практически на каждом совещании предлагаем: «Отдайте Найбу, и мы будем её охранять!» Тогда в этот же год и Соколовский, и Березняковский заводы заполним сырьём, и себе поймаем, и на «доступную рыбу» останется. Но нас же не слышат.

— Как вы считаете, какие шаги необходимо сделать, чтобы всё-таки отрегулировать непростые моменты в работе рыбопромышленников  Сахалина?

— В первую очередь нужно перестать искусственно делить рыбаков на тех, кто имеет право на лимиты кеты, и тех, кто этого права лишен. А, как мы знаем, единственный критерий этого права — наличие рыборазводного завода. Это неправильно, ведь те предприятия, которые готовы обеспечивать контрактами на выращивание молоди государственные заводы, ничем не хуже тех, кто имеет рыборазводные заводы, и вклад их в общее дело по воспроизводству популяции кеты нисколько не меньше. Поэтому необходимо законодательно закрепить за такими предприятиями их право на ресурс.

Второй, не менее важный момент: нужно всё-таки разобраться с порядком распределения объёмов вылова кеты на будущий год. Это должен быть предельно чёткий, понятный, а главное, постоянный механизм. А то, честно говоря, работать уже не просто сложно, а почти невозможно. Не знаешь, чего ожидать и к чему быть готовым, а это ни бизнесу, ни государству, ни конечному потребителю на пользу не идёт.

Ну и, конечно, необходимо законодательно закрепить за рыбаками право и обязанность по охране биоресурса на своих рыбопромысловых участках, попутно серьёзно ужесточив санкции в отношении нарушителей. Вот тогда у реки появится хозяин.

Я уверен: если эти меры будут приняты, мощный положительный эффект для экономики не заставит себя ждать. Но самое главное, чтобы чиновники различных уровней всё-таки прислушивались к руководителям отраслевых предприятий, ведь мы не просто сталкиваемся с этими проблемами — мы ими живём.

Серафима ЛОПАТИНА