«Закрыть море — всё равно что лишить человека воздуха»

Подготовка Стратегии промысла тихоокеанских лососей уже стала предметом оживлённых дискуссий. И это ещё мягко сказано, поскольку после неожиданного предложения представителей рыбохозяйственной науки закрыть Амурский лиман для промышленного рыболовства против такой инициативы выступили и отраслевой бизнес, и жители приамурских поселений, и главы посёлков. Такое редкое единодушие объясняется страхом потерять единственно возможную работу (то есть рыбалку), а также лишиться социальной поддержки со стороны отраслевых компаний. Впрочем, это далеко не все возможные минусы. Об этой непростой ситуации мы побеседовали с президентом Ассоциации предприятий рыбной отрасли Хабаровского края Сергеем РЯБЧЕНКО.

Странная история

— Сергей Михайлович, давайте вспомним, что произошло 17 февраля текущего года в Хабаровске. То есть понятно, что в этот день состоялось совещание по подготовке Стратегии промысла тихоокеанских лососей на 2022 год. Но почему, на ваш взгляд, представители ХабаровскНИРО предложили закрыть Амурский лиман для промышленного промысла?

— Вопрос, как вы понимаете, не ко мне. Но интересно другое, и чтобы всё было понятно, давайте вспомним события конца прошлого года. По результатам осенней путины представители ряда экологических организаций (в частности, WWF) сделали «вывод» — наука ошиблась в своих прогнозах. Дескать, прогнозировали подход 13 тысяч тонн лососёвых, а выловлено было всего лишь 5 тысяч 700 тонн. По-русски это называется «перепутали зелёное с горячим».

То есть экологи-общественники, будучи дилетантами в рыбацком деле, смешали два разных момента — подходы рыбы и рыбный промысел. Могу привести пример: на Нижнем Амуре во время путины добыча активно шла всего 3—4 дня.

Остальное время пришлось на отсутствие рыбы в заездках, штормы и проходные дни, когда рыбалка останавливалась. Но ведь рыба в эти периоды не стояла на месте и не ждала, когда её можно будет поймать, — она спокойно двигалась выше. Об этом свидетельствует нормальное заполнение главной нерестовой реки — Амгуни. Однако экологи-любители всё перевернули с ног на голову и через отдельных представителей коренных малочисленных народов Севера развязали настоящую информационную войну, выставив в роли главных врагов промышленников и учёных. В качестве же «аргумента» общественники предъявили такой — верхние нерестилища заполнены не были, и опять-таки крайними сделали предприятия, работающие в лимане. Но это же чистой воды бред! Даже по официальным данным, в лимане заездками было выловлено менее половины от утверждённого объёма лососёвых — около двух тысяч тонн. Три тысячи тонн пришлись на долю тех, кто использует в качестве орудий лова плавные сети. То есть не в низовьях, а как раз выше по Амуру.

Хотя и это лишь верхушка айсберга. Ещё не менее 5—6 тысяч тонн рыбы уничтожили браконьеры. Представители отраслевых ассоциаций озвучивают эту проблему в течение многих лет — необходимо тщательно охранять как нерестилища, так и пути миграции рыбы на нерест. В противном случае, даже если лиман будет полностью закрыт и вся кета пойдёт вверх по Амуру, до нерестилищ она просто не доберётся — её вырежут браконьеры, чей промысловый объём вполне сопоставим с промышленным.

— Тем не менее, как вы говорите, экологи во всем обвинили промышленников?

— Не экологи, поскольку экология — это наука, а общественники, для которых их деятельность, на мой взгляд, давно превратилась в политику. Представители ведущих рыбопромышленных ассоциаций и объединение коренных малочисленных народов Приамурья провели круглый стол с участием всех заинтересованных сторон — правительства края, территориального управления Росрыболовства, ХабаровскНИРО, региональных и федеральных парламентариев, КМНС, тех же общественников. Мы профессионально донесли до участников свою позицию и внимательно выслушали все остальные мнения. Скажу больше: сами промышленники выразили готовность снизить промысловую нагрузку. Соответственно, «урезать» орудия лова, увеличить количество проходных дней и так далее. По результатам круглого стола был подписан меморандум, в котором сконцентрировались наши основные предложения — сместить рыбалку как можно ближе к устьевой части Амура и взять под тщательную охрану нерестилища, а также пути миграции рыбы на нерест. Вроде бы все друг друга услышали и даже согласились с очевидными плюсами такой схемы. В том числе и представители рыбохозяйственной науки, то есть ХабаровскНИРО. Насколько известно, при формировании стратегии учёные планировали закрыть промысел от Амгуни и выше, увеличить количество проходных дней и сократить длину крыльев заездков в лимане. Мы с этим были полностью согласны. Но уже в феврале «экологи» из WWF провели пресс-конференцию, на которой потребовали закрыть промышленный лов в Амурском лимане и в реке Амур, а буквально через неделю в Хабаровске состоялось то самое совещание, с которого мы и начали наш разговор. Самое интересное, что учёные… фактически поддержали WWF. Они представили какую-то таблицу, которой даже не было в раздаточных материалах, и предложили не распределять объёмы промышленного рыболовства в лимане. Проще говоря, полностью закрыть промысел в этом районе, а ещё проще — закрыть море, что является парадоксом. Я всё это неслучайно так подробно рассказал, но без предыстории сложно будет понять и историю самого вопроса.

С ног на голову

— Сейчас в СМИ и социальных сетях люди реально негодуют, особенно те, кто живёт на Нижнем Амуре. Они возмущены предложением закрыть лиман — неслучайно коллективные письма уже уходят в разные органы власти: и в федеральные, и в региональные. Такая реакция была ожидаема?

— Вполне! Людей, конечно же, понять можно — на Нижнем Амуре рыболовство всегда было основным видом хозяйственной деятельности. Чуть ли не единственным, кстати говоря, поскольку ни животноводство, ни овощеводство, ни иные аграрные направления там не развиты в силу природно-климатических явлений. Поэтому для народа в Николаевском районе рыбалка — это всё. Это зарплаты, это возможность содержать свои семьи, это сама жизнь, по большому счёту. И что будет, если промысел запретят? А я вам скажу: многие так и будут рыбачить, просто из работников легальных предприятий они превратятся в браконьеров. Лично у меня язык не повернётся в этом упрекнуть людей — их семьи никто кормить не будет. Понимаю я и глав поселений, возмущённых таким развитием событий. Сами знаете, насколько нищие бюджеты отдалённых населённых пунктов. Для таких сёл присутствие предприятий — просто спасение. Более того, руководители отраслевых компаний прекрасно понимают, что и региональная казна тоже ограничена. Поэтому берут на себя социальную ответственность по содержанию посёлков — дороги грейдируют, топливо и всё необходимое доставляют, людей на своих судах перевозят, рыбой нуждающихся обеспечивают… Кстати, краевой проект «Доступная рыба» формируется в том числе за счёт предприятий Нижнего Амура — ежегодно, в плановом формате. Да и во внеплановом тоже — вспомните прошлый год, когда представители КМНС оказались без кеты и горбуши. Кто тогда по первому призыву регионального руководства безвозмездно выделил лососёвых? Именно промышленники. Я даже не говорю сейчас о том, что легальный промысел способствует сохранению ресурса в целом. Ведь когда здесь официально работают отраслевые предприятия, ни один браконьер и близко не подойдёт. То есть рыбаки контролируют свои участки и тем самым минимизируют объёмы неучтённого промысла. В противном случае теневые дельцы будут вырезать ресурс непосредственно в низовьях Амура, а нерестилища как были пустыми, так и останутся.

— Как вы считаете, власти всё это понимают?

— И федеральные, и региональные органы власти сейчас ведут поиск соответствующих моделей. Надеюсь, наша позиция также будет услышана. Ведь речь идёт о деле государственной значимости, поскольку рыбопромышленный сектор — один из базисов продовольственной безопасности страны. Особенно в такой непростой период, как сейчас.

Чей интерес?

— Как вы считаете, почему WWF занимает такую позицию?

— Знаете, я всю жизнь работаю в рыбопромышленном секторе. В том числе 11 лет руководил комитетом рыбного хозяйства правительства края. Поэтому привык оперировать фактами, а не домыслами. Хотя, конечно же, у меня есть версия, какие интересы на российском Амуре защищает данный фонд. Но вопрос даже не в этом. Сохранением водных биологических ресурсов и регулированием промысла должны заниматься профессионалы, обладающие образованием, системным опытом, технологиями, оборудованием и так далее. Ну не делают же у нас операции врачи-любители на основании того, что видели по телевизору, как держать в руках скальпель? Так почему неизвестно откуда взявшиеся «экологи» присваивают себе право раздавать научные прогнозы в сферах биологии и ихтиологии? А главное — с какой стати к ним должны прислушиваться? Дилетантизм — крайне губительное явление. Вот что важно понимать, ведь биологические процессы сложны и многогранны. Сейчас выясняется, что в районе Аляски резко снизилась популяция лососёвых. Ученые связывают это с потеплением воды, моделируют ситуацию и на наш регион, а общественникам всё это и непонятно, и неинтересно.

— Кстати, общественники уже не говорят о том, что весь ресурс в лимане уничтожается при помощи заездков?

— Периодически разговоры возникают на уровне банальных обсуждений в интернете. Именно разговоры, ничем не подкреплённые. Хотелось бы спросить: интересно, а кто-нибудь из представителей WWF был на заездке? Отвечу — нет, хотя приглашали. Впрочем, по большому счёту, в этом вопросе поставлена точка — в результате системных научных исследований (в частности, Большой амурской экспедиции) и учёные, и руководители Росрыболовства, и сенаторы Совета Федерации РФ официально признали: заездки — наиболее экологически безопасные орудия лова, не влияющие на снижение ресурса. Но даже при этом за короткое время количество заездков сократилось в два с половиной раза. Мы готовы, при необходимости, и в дальнейшем минимизировать промысловую нагрузку. Поймите правильно: рыбопромышленники, как никто, заинтересованы в сохранении ресурса. В своё время мы первые поддержали закрытие летнего промысла лососей. И сейчас считаем, что его нельзя открывать. Предложили нам урезать крылья заездков — тоже не вопрос, надо так надо. Подчеркну ещё раз: мы поддерживаем разумные ограничительные меры, но считаем: полностью закрывать Амурский лиман — это за гранью здравого смысла.

Нет претензий

— Представители КМНС в своё время также призывали к запрету промышленного промысла. Сейчас ситуация изменилась?

— Во-первых, такую идею озвучивали далеко не все представители КМНС. Например, Объединение по защите культуры, прав и свобод коренных малочисленных народов Приамурья полностью поддержало наши предложения по смещению рыбалки как можно ближе к устьевой части Амура. И по охране нерестилищ, кстати. Эта организация также подписала коллективный меморандум и выступает против закрытия Амурского лимана.

В первую очередь потому, что в Николаевском районе живёт большое число представителей КМНС, которые, между прочим, работают в отраслевых компаниях. Что же касается тех, кто против… Ну, каждый преследует свои цели. Не хочу это комментировать.

— А как быть с интересами КМНС?

— Хочу отметить, что в проекте стратегии, о которой мы говорим, интересы представителей КМНС никаким образом не ущемлены. Законодательство предусматривает работу по федеральному реестру, поэтому подлинные КМНС, имеющие право осуществлять вылов по своим лимитам, должны успешно реализовать это право.

Всё в комплексе

— Итак, давайте подытожим. Какие у вас предложения по формированию Стратегии промысла тихоокеанских лососей на 2022 год?

— Вернуться к варианту, который согласовывался всеми заинтересованными сторонами. Первое — промышленное рыболовство должно быть закрыто и для сетей, и для заездков выше устья реки Амгунь. Таким образом, рыба спокойно заполнит нерестилища.

Второе — мы согласны со снижением промысловой нагрузки, имеется в виду с «урезанием» крыльев заездков и с увеличением количества проходных дней. Ведь когда в 2020 году мы работали по подобному варианту стратегии, верхние нерестилища были заполнены, закладка на рыбоводных заводах достигла высоких показателей — в 73 с лишним миллиона икринок, и, как следствие, скат малька увеличился в четыре раза.

Третье — необходимо тщательно охранять и нерестилища, и пути миграции рыбы на нерест. Да, инспекторов рыбоохраны не хватает, поэтому было бы целесообразно действовать по схеме перекрёстных полномочий, когда соответствующий функционал налагается на представителей и других надзорных структур, действующих в единой связке с сотрудниками правоохранительных органов. Мы же готовы, в свою очередь, включиться в этот процесс и наладить работу как стационарных, так и передвижных постов, информирующих надзорщиков о фактах незаконного промысла. Кроме того, рыбаки готовы выделять катера, горючее и всё необходимое для содействия в эффективной охране. Сообща мы сможем защитить наш нерестовый фонд. Но есть один нюанс.

— Какой?

— На мой взгляд, при принятии решений власть должна принимать во внимание взвешенную позицию профессионалов, а не экологов-любителей. Тогда и толк будет.

Мнение профессионала

Промысел в амурском лимане не критичен для прохода лососёвых на нерест

Свою позицию высказал известный учёный, доктор биологических наук, член общественного совета при Федеральном агентстве по рыболовству Игорь ХОВАНСКИЙ:

— На мой взгляд, научных оснований для закрытия Амурского лимана нет, и промысел в этом районе не препятствует проходу лососёвых на нерест. Да, результаты осенней путины 2021 года свидетельствуют о некотором снижении ресурса, что неудивительно, если принять во внимание четырёхлетний цикл и, соответственно, итоги путины 2017 года. Однако сейчас есть все предпосылки для нормального заполнения нерестилищ. Другой вопрос, что эти нерестилища, как и пути миграции рыбы на нерест, требуется системно охранять. И это важнейшая задача. Также необходимо снижать промысловую нагрузку, в том числе и в лимане. Но снижение промысловой нагрузки не означает ничем не обоснованное закрытие этого района для промышленного рыболовства. Причём сохранение и приумножение ВБР должно носить комплексный характер. Далеко не последнюю роль здесь играет бесконтрольное рыболовство по всей акватории, в том числе общин (или лжеобщин) КМНС. Увы, это уже приобрело масштабный и бесконтрольный характер. Один из вариантов решения проблемы — организовать специально отведённые места, где КМНС могут рыбачить под контролем инспекторов. Ну и, конечно же, требуется развивать искусственное воспроизводство ВБР — с привлечением как можно большего числа жителей прибрежных посёлков, вне зависимости от национальности. Это наверняка позитивно скажется как на социально-экономических факторах, так и на приумножении ресурса.

Александр Матвеев