«На геологоразведке у нас не экономят, это — наш базис»

Бизнес-газета «Наш регион — Дальний Восток» № 04 (123), апрель 2017

Природные богатства Камчатского края до сих пор полностью не изучены. Но в любом случае специалисты отмечают — минерально-сырьевой потенциал региона чрезвычайно велик. И здесь наверняка будут проявляться новые запасники полезных ископаемых. Хотя даже имеющиеся месторождения позволяют отраслевым компаниям работать не только «здесь и сейчас», но и на более отдалённую перспективу. На вопросы бизнес-газеты «Наш регион — Дальний Восток» ответил главный геолог АО «Золото Камчатки» Валерий ГАШТОЛЬД.

Показательная  динамика

— Валерий Витольдович, сколько всего золота было добыто на ваших предприятиях?

— По итогам 2016 года — почти пять с половиной тонн. Для Камчатки это очень хорошие показатели. И мы будем наращивать производственные объёмы.

— Основной объём золота приходится на Аметистовый ГОК?

— Совершенно верно. Одноимённое месторождение находится на севере Камчатского края, в Пенжинском районе. В 2015 году здесь была запущена первая очередь горно-обогатительного комбината. Это крупнейший ГОК на Камчатке, его проектная мощность составляет 600 тысяч тонн руды в год. За четыре месяца 2015 года было добыто 500 килограммов золота и 1 тонна серебра. А по итогам 2016 года — около 3 тонн 800 килограммов только золота. Ну, а в 2017 году на Аметистовом планируется добыть более четырёх тонн «жёлтого металла».

Ещё очень важный момент — на Аметистовом ГОКе были перекрыты планы не только по объёму производства, но и по извлечению золота. По проекту соответствующий показатель составлял 92 процента. А у нас уровень извлечения уже превысил 95 процентов. Такая вот динамика.

— Что можно сказать об Агинском ГОКе?

— Агинский ГОК работает вот уже более 10 лет. Соответственно, запасы на местных месторождениях постепенно истощаются и объёмы добычи снижаются. Например, в 2016 году здесь было добыто около 1 тонны 700 килограммов металла. А в году текущем этот показатель составит порядка 1 тонны 600 килограммов золота. По сути, здесь теперь дорабатываются фланги. Хотя даже при таком раскладе у нас есть возможность продлить жизнь ГОКа минимум на 10 лет.

— За счёт чего?

— В первую очередь за счёт использования остаточных запасов руд месторождений —Золотое, Кунгурцевское, Оганчинское и Южно-Агинское. А ведь есть ещё и запасы руды Бараньевского месторождения, на котором в этом году мы провели дополнительное заверочное колонковое бурение. И убедились, что утверждённые в ГКЗ запасы (в объёме 30 тонн золота) соответствуют действительности. Если всё пойдёт по плану (а сомневаться в этом не приходится), то уже в 2018 году первая руда с Бараньевского месторождения попадёт на Агинский ГОК.

— А каково содержание золота на Бараньевском месторождении?

— Достаточно высокое — более 8 граммов на тонну. Это весьма приличные показатели.

— Не предполагалось ли, что там будет введён в эксплуатацию собственный горно-обогатительный комбинат?

— Изначально так и планировалось. Речь шла об абсолютно самодостаточном объекте. Но впоследствии концепция была изменена. Принято решение, что руда будет перерабатываться на Агинском ГОКе. Это и правильно, ведь в таком случае мы продлеваем жизнь действующему объекту. Не говоря уж о том, что такой подход позволил сэкономить серьёзные инвестиционные средства. Фабрику строить не нужно, создавать какую-то иную постоянно действующую инфраструктуру — тоже. Хотя объём инвестиций здесь также впечатляет. Например, тут будет проложена дорога, по которой руда пойдёт на Агинский ГОК. Сами понимаете, это однозначно серьёзные вложения.

— Сколько золота даст Бараньевское месторождение?

— Не менее 1 тонны 200 килограммов в год. Такие у нас плановые показатели.

Для  чего  нужны  геологи

— Валерий Витольдович, давайте поговорим непосредственно о геологических проектах АО «Золото Камчатки». На каких основных объектах работают геологи вашей компании?

— Группа компаний «Золото Камчатки» владеет одиннадцатью лицензиями на разработку рудных месторождений, расположенных в трёх рудных узлах на территории Камчатского края — Северном, Центральном и Восточном. На двух узлах, как я уже отметил, успешно функционируют предприятия — Агинский ГОК и Аметистовый ГОК. И на каждом из них мы ведём разведочные работы двух типов. Первый тип — это эксплуатационная разведка, которая всегда сопровождает добычу. Цель её — чтобы планы, которые верстают горняки, стали более надёжными ещё и с геологической точки зрения. По принципу — сколько планируется добыть золота, столько и должно быть добыто.

Второй тип разведки — это когда в пределах действующих лицензионных площадей мы выявляем «белые пятна», изучаем их и планомерно приращиваем запасы. Это позволяет продлить жизнь действующих месторождений.

— А сколько средств у вас инвестируется в геологоразведку?

— В 2017 году в группе компаний «Золото Камчатки» в геологоразведку планируется вложить порядка миллиарда рублей. Из них около 600 миллионов будет вложено непосредственно в колонковое бурение. И ещё столько же — в другие виды ГРР.

— Серьёзные показатели.

— У нас не принято экономить на геологоразведке. Руководство понимает, что это — базис для любого горнодобывающего предприятия. И этим всё сказано.

— Каким образом структурирована ваша геологическая служба?

— На каждом из действующих объектов — на Агинском и Аметистовом горно-обогатительных комбинатах действуют самостоятельные геологические службы, включающие по два геологических подразделения, которые занимаются либо эксплуатационной, либо опережающей разведкой.

Например, на Центральном узле (в него входит Агинский ГОК) в геологическом отделе работают около 20 человек. На северном узле (в него входит Аметистовый ГОК), с учётом больших объёмов, геологическая служба также более многочисленна. Она состоит из более 60 человек. Но в неё же входят и те, кто обслуживают буровые станки.

Ещё могу отметить, что у нас функционируют подразделения опережающей разведки и подразделение эксплуатационной разведки. Помимо этого, мы привлекаем здесь и подрядные организации.

— Какие?

— Ещё относительно недавно — в 2014–2015 годах объёмы бурения у нас были скромными. По крайней мере, если говорить о тех работах, которые выполняют подрядные организации. Подрядчиков на бурение мы приглашали только на Центральный узел. Но с вводом в эксплуатацию крупного Аметистового ГОКа планы поменялись. Буровые объёмы увеличились в разы. В 2017 году на Кумроче мы планируем пробурить более 16 тысяч погонных метров, а на Аметистовом — уже более 35 тысяч погонных метров. Подрядчик на буровые работы выбран в условиях жёсткого конкурса. Это достаточно крупное предприятие, но и профильные объёмы здесь серьёзные.

— Какой объём бурения запланирован в этом году на Центральном узле, коль скоро планируется масштабная эксплуатация Бараньевского месторождения?

— Только силами этого же подрядчика здесь планируется пробурить 23 тысячи погонных метров. И ещё 20 тысяч погонных метров будет пробурено нашими собственными станками. Вот и считайте, объёмы колонкового бурения только на Центральном узле — это 43 тысячи погонных метров. В настоящее время дополнительно рассматривается вопрос об увеличении объёма бурения ещё на 10 000 погонных метров.

— Сколько геологов работает в управляющей компании «Интерминералс»?

— В общей сложности порядка 15 человек, включая меня, как руководителя, заместителей, ведущих геологов и других технических сотрудников.

Кумроч  —  объект  перспективный

— Многие специалисты отмечают, что лицензия на месторождение Кумроч была бы востребована в самых серьёзных горнодобывающих компаниях. Почему?

— Это чрезвычайно интересный и однозначно перспективный объект. Я бы сказал, наша изюминка. Во-первых, потому, что мы в состоянии довести запасы месторождения Кумроч до 100 тонн. Некоторые считают это слишком оптимистичными прогнозами, но я уже вижу эти объёмы. И убеждён, такие перспективы вполне реальны.

Во-вторых, содержание здесь также довольно высокое. И это уже доказано. Судите сами, даже три грамма на тонну считается рентабельным содержанием. А в нашем случае речь идёт о 8–10 граммах на тонну.

—Кто будет производить основной объём геологоразведочных работ?

—Для реализации таких проектов мы проводим конкурсы и определяем подрядные организации. Если говорить непосредственно о Кумроче, то подрядчики здесь уже выбраны. Это несколько крупных компаний, обладающих мощным техническим потенциалом и богатым отраслевым опытом.

— Получается, речь идёт о целом комплексе геологоразведочных работ?

— Да, это так. Бурение, подготовка проб, их отправка в лабораторию, аналитика, геологическое сопровождение — всё это у нас и производится в полном объёме. Только так и можно получить необходимые результаты. Тем более на объектах, которые являются стратегическими. А Кумроч — это именно стратегический объект.

— В течение какого времени будут проводиться эти работы?

— Наши геологические программы рассчитаны на три года. Это — оптимальный период для решения серьёзных отраслевых задач.

— Какие-то работы на Кумроче в прошлом году велись?

— Конечно! И тут проявилась чрезвычайно интересная картина. Вот смотрите, мы планировали пробурить шесть километров и получить прирост в объёме 15 тонн. А пробурили всего три с половиной километра. Но при этом прирост составил более 12 тонн. Так что Кумроч — объект чрезвычайно перспективный. И 100 тонн запасов — это вполне реальная цифра.

С  дальним  прицелом

— Что можно сказать о перспективах Ветроваямской и Малетойваямской площадей?

— Это, действительно, перспективные проекты. Причём я имею в виду достаточно отдалённую перспективу. Дело в том, что в России постепенно начинается отработка месторождений типа «хай сульфидейшн». Это принципиально иной тип запасников полезных ископаемых. Принципиально иной, я это специально подчёркиваю! Постараюсь объяснить, в чём разница. Мы работаем на привычных для нас месторождениях золотокварцевой минерализации. И Аметистовое, и Агинское, и Кумроч, и другие объекты — это всё структуры жильной минерализации (кварцевые жилы, на которые накладывается процесс сульфидной минерализации с золотом).

Месторождения «хай сульфидейшн» (в том числе Ветроваямское и Малетойваямское) — принципиально иные структуры. Это большие поля монокварцитов (вторичных кварцитов) с чрезвычайно серьёзными объёмами и площадями, но невысоким содержанием золота в руде. Если привычные для нас на Камчатке отраслевые параметры составляют 5–12 граммов на тонну, то в этом случае они колеблются в пределах 1–3 грамма на тонну. Соответственно, в этом случае приходится применять принципиально иные технологии переработки.

Второе отличие от привычных схем — двуслойная структура месторождений «хай сульфидейшн». Верхний слой — это поле монокварцитов с содержанием золота от 1 до 3 граммов на тонну. Нижний, на глубине от 150 до 500 метров — медно-порфировое оруденение с содержанием золота до полутора граммов и содержанием меди от 0,8 до 1,3 процента на тонну.

— Каким образом вы это выяснили?

— Как каким образом? Бурили скважины и проводили изучение. Иного варианта здесь просто нет.

— А в чём ценность таких месторождений?

— Основная ценность как раз в двухслойности месторождения. Верхняя часть, в этом случае, это исключительно золотые запасы, а нижний слой — запасы золота и меди. Причём медь здесь является основным компонентом, а золото — вторичным.

— Как отрабатываются такие месторождения?

— Карьерным способом. При этом глубина карьеров составляет 500–600 метров. Применяются здесь, конечно же, и иные специфичные технологии.

— В чём заключается сложность добычи меди на таких месторождениях?

— Главным образом, в исключительной энергетической затратности таких объектов. При добыче меди на месторождениях типа «хай сульфидейшн» генерирующие мощности должны давать на выходе сотни мегаватт энергии. В том числе и поэтому для нас такие работы — вопрос даже не завтрашнего, а скорее, послезавтрашнего дня.

— Что делается на Ветроваямской и Малетойваямской площадях непосредственно сейчас?

— Там мы буровые работы не ведём. Делать это пока рано. Сейчас наша задача — это геофизика, которая позволит нам выявить наиболее перспективные участки. И лишь после того, как они будут оконтурены, мы приступим к бурению. Кстати, буровые технологии здесь также иные. Глубина скважин здесь достигает 550–600 метров. Это большие глубины. Для сравнения: в условиях обычных золотосеребряных месторождений глубины скважин не превышают 300 метров.

— Но ведь поиск меди ведётся только на Ветроваямской и Малетойваямской площадях?

— Не только. Искать медь мы планируем и на других наших лицензионных объектах. Я же говорю, это вопрос отдалённой перспективы.

— Исходя из нашего разговора можно констатировать: ваша группа компаний работает не только на день сегодняшний, но и с дальним прицелом?

— А у нас просто нет другого выхода. Любое горнодобывающее предприятие должно постоянно наращивать свой ресурсный потенциал. Причём даже не на годы, а на десятилетия вперёд. Только в этом случае можно добиться настоящего успеха. А без серьёзной геологической службы это невозможно. Благо, в АО «Золото Камчатки» геологии уделяется самое пристальное внимание. Что и создаёт условия для системного развития всей группы компаний.

Беседовал Александр МАТВЕЕВ