«Радиационная безопасность — задача государственная, то есть наша»

Бизнес-газета «Наш регион — Дальний Восток» № 10 (119), октябрь 2016

Дальний Восток был и остаётся в стратегическом отношении одним из наиболее значимых регионов нашей страны. В том числе, а возможно и в первую очередь, это касается вопросов обороны. В АТР интересы России напрямую соприкасаются с интересами таких государств, как США, Китай, Япония, Республика Корея, КНДР… И защита наших рубежей невозможна без современных технических средств и вооружений. Что, разумеется, подразумевает использование ядерного топлива. Отработанное ядерное топливо, а также твёрдые и жидкие радиоактивные отходы нуждаются в качественной и предельно безопасной утилизации. Такую работу могут проводить только специалисты высочайшей квалификации. Не случайно ещё в 2000 году правительство РФ издало распоряжение об учреждении Дальневосточного центра «ДальРАО» (филиала «РосРАО», которое, в свою очередь, входит в корпорацию «Росатом»). В настоящее время этой структурой руководит один из самых известных адмиралов России, бывший командующий Тихоокеанским и Балтийским флотами, а также Восточным военным округом Константин СИДЕНКО. И вот о чём мы с ним побеседовали.

Крайне важно

— Константин Семёнович, специалисты вашего филиала работают только в Приморском крае?

— Нет, не только. Дальневосточный центр является специализированным предприятием по обращению с радиоактивными отходами и, естественно, находится там, где базируется атомный подводный флот ТОФ и в местах его ремонта, а это Приморье и Камчатка.

— Если всё-таки говорить неспециализированным, простым языком, то в чём заключаются функциональные задачи вашего предприятия?

— Предприятие занимается комплексной утилизацией подводных лодок и судов атомного технического обслуживания, которые завершили свой жизненный цикл. При их утилизации, естественно, образуются твёрдые и жидкие радиоактивные отходы (ТРО и ЖРО). ТРО помещаются в специальные контейнеры и хранятся в специализированных хранилищах, а ЖРО очищаются до состояния, которое позволяет их сливать в акваторию моря. На предприятии для этих целей построен современный комплекс по переработке ЖРО, в котором используются современные наработки института химии ДВО РАН.

Что же касается отработанного ядерного топлива (ОЯТ) — на сегодняшний день его на Дальнем Востоке нет; в 2014 году мы вывезли последний 42-й эшелон ОЯТ и передали его на НПО «Маяк». Экологическая безопасность на Дальнем Востоке является государственной задачей, в связи с этим к предприятию особое отношение со стороны руководства страны, и поэтому предприятие активно развивается, вводятся в эксплуатацию новые объекты.

— А какие это объекты?

— Это: строительство стапельного места № 2, которое позволит увеличить ёмкость хранения блоков реакторных отсеков (предположительное время хранения до 70 лет); современный комплекс переработки жидких радиоактивных отходов; строительство центральной лаборатории; строительство регионального центра кондиционирования и долговременного хранения радиоактивных отходов; строительство пункта технического обслуживания автомобильной техники; строительство социальных объектов.

— Каковы в целом объёмы переработки ЖРО и ТРО?

— Это не секрет. Тем более что сорбент, который мы изготавливаем на нашем предприятии, позволяет перерабатывать жидкие радиоактивные отходы сложного физико-химического состава, что подразумевает особый учёт и контроль. Так вот, за 15 лет было очищено от радионуклидов и слито в акваторию бухты более 12 тысяч 400 кубометров воды.

— Кстати, а это правда, что в бухте Сысоева ваше предприятие, как говорят специалисты, провело большую работу по реабилитации загрязнённых земельных участков?

— Совершенно верно! Но чтобы не быть голословным, давайте оперировать цифрами. Когда наше предприятие принимало от ВМФ объект в бухте Сысоева, на этой территории находилось 15 участков, загрязнённых радионуклидами. Их общая площадь составляла 38 тысяч 100 квадратных метров. За 15 лет наши специалисты провели полную реабилитацию этой территории, очистив 38 тысяч 137 квадратных метров земли. То есть было реабилитировано всё, что загрязнялось десятилетиями.

— Что можно сказать о работе с твёрдыми радиоактивными отходами?

— Здесь также проводится целый комплекс профильных работ. Более того, наше предприятие, которым ещё до моего прихода сюда руководил замечательный специалист адмирал Николай Иванович ЛЫСЕНКО, продемонстрировало серьёзный прорыв.

Судите сами, ещё 15 лет назад, когда «ДальРАО» только принимало от ВМФ инфраструктурные объекты, твёрдые радиоактивные отходы хранились прямо под открытым небом, в проржавевших насквозь контейнерах. Теперь ситуация изменилась кардинально. Были построены и введены в эксплуатацию новые мощности по безопасному хранению ТРО. Это позволило нам в течение 15 лет разместить на хранение 5 тысяч 798 контейнеров с твёрдыми радиоактивными отходами.

— Ну а теперь, если можно, об отработанном ядерном топливе.

— Об этом я уже говорил, и добавить тут нечего. За 15 лет мы отправили национальному оператору (ПО «Маяк») 42 эшелона с отработанным ядерным топливом. Если же вас интересует суммарная радиоактивность, то она составила, без малого, 100 миллионов Ки.

— Ещё один вопрос — о радиоизотопных термоэлектрических генераторах (РИТЭГ). Вы их тоже храните?

— Да, для этого на нашем предприятии был построен пункт временного хранения выведенных из эксплуатации РИТЭГ. И сейчас он успешно функционирует.

— Временного?

— Ну, это несколько условное обозначение, поскольку наш пункт позволяет хранить

РИТЭГ до 50 лет. Также хотелось бы отметить, что этот объект снабжён всей необходимой инфраструктурой. Это и само хранилище, и автомобильные подъезды, и две перегрузочные площадки, и водоотводы (как наружный, так и внутренний), и освещение (опять-таки, и наружное, и внутреннее), и пожарная сигнализация, и автоматизированная система контроля радиационной обстановки и многое другое.

— Вы сказали о контроле. Что он подразумевает?

— Это полный инструментарный и радиационный контроль. Причём он производится при поступлении РИТЭГ в хранилище. Но и это ещё не всё. Уже в самом пункте хранения радиоизотопные термоэлектрические генераторы подвергаются ещё и полному радиационному обследованию. Иначе в нашей работе нельзя. Впрочем, вопрос безопасности на предприятии однозначно является нашим отраслевым приоритетом.

О безопасности

— Да, об этом я тоже хотел спросить. Но для начала — более широкий вопрос. Можно ли сказать, что все работы, которые ведёт ваше предприятие, абсолютно безопасны для экологии? И для населения Дальнего Востока, само собой разумеется?

— Это так и есть. Экологическая безопасность и для нашего предприятия, и для «Росатома» в целом — вопрос важнейший. Сами понимаете, мы работаем с радиоактивными отходами. А это громадная ответственность. Но начну с того, что наша деятельность полностью сертифицирована, она соответствует всем профильным международным нормам, в том числе и связанным с безопасностью.

Второй момент — обеспечение радиационной безопасности, в нашем случае, стоит, как говорится, на трёх китах: оснащённость специализированными средствами контроля, использование геоинформационной прогностической системы TRACE и соответствие оценке последствий возможных ЧС. Также хочу сказать, что все наши площади максимально зонированы. Опять-таки, это жёсткое требование норм радиационной безопасности. Это касается и закрытых помещений, и открытой территории. Всё разделено по профильным степеням, с установлением предельно допустимых уровней.

Также хочу отметить, что в структуре нашего предприятия работают радиохимическая и радиобиологическая лаборатории, а также группа радиационного контроля и дезактивации. И все эти подразделения оснащены по последнему слову техники. Ну и, конечно же, там работают высококвалифицированные специалисты.

— Нетрудно догадаться, что и охраняются ваши объекты столь же квалифицировано?

— Конечно! Периметр охраняемой территории (а это почти шесть с половиной квадратных километров) оснащён пассивными и активными средствами обнаружения, а также системой видеонаблюдения. При этом каждый из наших объектов имеет ещё и локальные системы защиты.

Серьёзные перспективы

— Константин Семёнович, но ведь всё, что вы рассказали о развитии предприятия, как я понимаю, лишь базис. Перспективные проекты вам лишь предстоит реализовать. Это так?

— Да, это так. Наше предприятие активно расширяется, поскольку перед нами поставлены более чем серьёзные задачи. Один лишь пример — за пять лет нам предстоит утилизировать все многоотсечные блоки отработавших свои ресурсы АПЛ. Неспециалисту даже сложно представить, какой это объём. В связи с этим мы будем вести масштабное строительство новых объектов.

— Каких именно?

— В частности, цеха кондиционирования по утилизации радиоактивных отходов. Причём это будет подразделение полного отраслевого цикла. По сути, речь идёт о максимально полноценном использовании нанотехнологий.

— И когда объект должен быть сдан в эксплуатацию?

— Не позднее 2020 года. Это — вполне реальный срок. Также хочу отметить, что в наших планах строительство сухого дока. В ближайшее время мы должны будем приступить к проектированию этого объекта.

— Цех кондиционирования и сухой док будут располагаться в одном месте?

— Нет. Сухой док в бухте Разбойник, Центр кондиционирования — в бухте Сысоева. Однако сфера обслуживания будет расширена. Имеется в виду утилизация радиоактивных отходов, в том числе хранящихся на Камчатке.

— Но это же тоже ваша площадка?

— Разумеется. И в наших планах вывезти оттуда все твёрдые радиоактивные отходы, а саму площадку рекультивировать.

— Уже известно, какие компании будут участвовать в строительстве объектов?

— Нет, конечно. Объекты серьёзные, и выбор подрядчиков — также серьёзный вопрос. Но ясно одно — предпочтение будет отдано предприятиям, обладающим мощным производственным потенциалом, хорошим отраслевым опытом, необходимыми разрешительными документами и безупречной репутацией.

Без проблем

— Ваше предприятие испытывает кадровый голод?

— Вы знаете, нет, кадрового голода мы не испытываем. Скажу больше, люди в очереди стоят, чтобы к нам устроиться.

— Почему?

— Дело в том, что у нас очень выгодные условия труда. Судите сами, средняя зарплата на предприятии составляет 78 тысяч рублей, что значительно выше, нежели в других производственных компаниях Дальнего Востока. Кроме этого, мы активно используем систему премирования. По итогам выполненных работ, разумеется. То есть если бригада, например, качественно и вовремя произвела утилизацию, она получает премию, которая делится по принципу КТУ. Причём это касается не только сотрудников основных производств, но и тех, кто занят на вспомогательных работах.

Помимо этого, у нас созданы хорошие социально-бытовые условия. Питание, спецодежда, лечение — всё включено. Ну и, конечно же, есть все возможности для профессионального развития. Наши специалисты регулярно проходят стажировки в крупнейших отраслевых центрах страны. Хотя подавляющее большинство из них и так обладают высокой квалификацией. Наши люди, как правило, ранее либо служили на атомных подводных лодках, либо обслуживали АПЛ. Так что своим делом они заняты, можно сказать, с юности. Отсюда и профессионализм, и ответственность.

— А лично вам опыт прошлых лет помогает руководить столь сложным предприятием?

— Безусловно. 43 года службы в ВС, в том числе 24 года на атомных подводных лодках — это тот неоценимый опыт, который в настоящее время очень нужен мне в руководстве ДВЦ.

Беседовал Александр МАТВЕЕВ