Новые технологии и экономическая рентабельность — это синонимы

Бизнес-газета «Наш регион — Дальний Восток» № 07 (167), июль 2021

В текущем году у золотодобывающего предприятия ООО «Гран» — 30-й промывочный сезон в Магаданской области. «Гран» — одна из известных старательских организаций Колымы. Но самое интересное заключается в том, что коллектив компании во главе со своим руководителем Юрием Игнатьевичем БАБИЕМ постоянно совершенствует обогатительные технологии, что существенно повышает экономическую рентабельность в золотодобыче.

Как это было  

Для начала — небольшая ремарка. ООО «Гран» работает в Тенькинском районе, в распадках притоков реки Тенька. При этом золотодобыча ведётся на двух участках — Дусканья и Анич. Кстати, металл здесь (на прииске Дусканья) мыли начиная с тридцатых годов прошлого века. Но в 1953 году прииск был законсервирован, а через четыре года добычу стал вести коллектив прииска имени Тимошенко, после этого — другие отраслевые предприятия. При этом в советские годы промывка осуществлялась гидроэлеваторными приборами ПГШ-30, ПГШ-50 и ПГШ-75. Ремарка неслучайна, поскольку специалисты объединения «Северо-Восток Золото» уже давно доказали — при использовании такого оборудования в хвосты уходит порядка 30% металла. Так что когда в 2005 году лицензию на отработку техногенных отвалов Дусканьи приобрёл «Гран», предприятию предстояло извлечь те самые 30% золота. И вот что показательно: до этого, за несколько десятилетий, на месторождении было добыто порядка 13 тонн благородного металла, а коллектив «Грана» всего за 15 лет добыл здесь не менее трёх тонн золота. Впрочем, к этому мы ещё вернемся. А пока — впечатления от командировки.

Старательский принцип

Первое, что бросается в глаза, когда приезжаешь в вахтовый посёлок «Грана» на Дусканье, — идеальный порядок. На первый взгляд может показаться: ты не на территории производственного предприятия, а где-то на частном подворье у рачительного хозяина. Да так оно, собственно, и есть. Юрий Игнатьевич Бабий — хозяин, безусловно, рачительный. Аккуратные домики, чистые дорожки, безупречно сложенные поленницы дров, капитальные теплицы, беседки — всё это нельзя не заметить. Только рачительность эта — именно старательская, когда во всём чувствуется не просто рационализм, но ещё и забота о каждом работнике. Труд у старателей тяжёлый, поэтому их производственная отдача зависит и от бытовых условий, на которых в артелях стараются не экономить. Но на общем фоне «Гран» выделяется чрезвычайно ярко, что стало заметно, когда мы поселились в общежитии. Хотя какое уж тут общежитие? Настоящая трёхзвездочная гостиница с номерами, где есть все удобства — санузел, душ, горячая вода. Даже бельё на удобных кроватях не просто чистое, а новое, в упаковке. То есть отдыхать можно с полным комфортом.

Или вот момент… Как правило, артели расположены в труднодоступных местах, где связи нет в принципе. «Гран» не исключение, однако здесь нет ощущения изолированности от внешнего мира, поскольку спутниковый интернет работает прекрасно.

Итак, после длинной дороги мы привели себя в порядок, и нас повели обедать. Что тут можно сказать? Если общежитие у «Грана» — это, без преувеличения, гостиница, то столовая — однозначно ресторан. По крайней мере, если принимать во внимание разнообразное меню. В первых и вторых блюдах мяса — от души, салаты — только из свежих овощей, в качестве десертов — свежая выпечка с ягодами. Ну а жажду можно утолить самодельным квасом и морсом.

После обеда мы пошли прогуляться по территории. Заглянули в теплицы, где растут огурцы, помидоры, зелень… Сразу видно: здесь всё делается с умом и с душой, поэтому свежими овощами коллектив «Грана» обеспечен полностью, как и мясом, ведь на предприятии ещё и свиней держат. Так что на стороне приобретают, по сути, только крупы, остальными продуктами старатели обеспечивают себя сами. Да и вся жизнь в посёлке выстроена абсолютно автономно. И с умом, добавим ещё раз. Даже порядок на территории поддерживается в том числе с помощью системы видеонаблюдения. А если говорить в целом, то нельзя не отметить — быт в «Гране» сочетается из давно сложившихся старательских правил и новых технологий.

Кстати, мы побеседовали с несколькими работниками предприятия. Все они говорили: в «Гране» не просто созданы прекрасные условия для коллектива. Здесь каждый отдаёт себе отчёт: если ты добросовестно относишься к своим обязанностям, то в случае необходимости всегда сможешь обратиться к руководству с просьбой о помощи. Юрий Игнатьевич Бабий никого в беде не оставит. Такой вот он, старательский принцип.

Основа производства

Побывали мы и на двух участках «Грана» — на Дусканье и Аниче. Первый, как уже говорилось, отрабатывается с 2005 года. Сейчас запасов здесь осталось немного, но они есть, их хватит ещё на несколько сезонов. Плюс ко всему сам участок расположен рядом с вахтовым посёлком, на котором функционирует и основная ремонтная база предприятия.

На сегодняшний день на Дусканье работают три обогатительных комплекса на основе промприбора ГГМ-3.

На участке Анич (отрабатывается с 2015 года) задействованы семь обогатительных комплексов на основе ГГМ-3, три обогатительных комплекса на основе ГГМ-5 и два обогатительных комплекса УПП-100.

Кроме того, на участках функционирует большой парк техники, состоящий из 23 погрузчиков, шести бульдозеров Komatsu D375, трёх бульдозеров Shantui SD32, двух бульдозеров Shantui SD16 и одного бульдозера Komatsu D85, а также самосвалов — 16 КамАЗов, 6 Shacman, трёх RAW и восьми экскаваторов.

Но техника сама по себе — это полдела. Главное, что Юрий Игнатьевич Бабий и его коллектив постоянно совершенствуют обогатительные технологии. Так, они изобрели и внедрили обогатительный комплекс УПП-100, аналогов которому в России фактически нет. Более того, УПП-100 постоянно дорабатывается. В результате объём промывки песков существенно увеличивается, а также появляются возможности для практически стопроцентного извлечения мелкого золота. Всё это стало возможным благодаря внедренческим новациям ООО «Гран».

Почти стопроцентный результат

О том, как функционируют обогатительные комплексы УПП-100, мы побеседовали с Юрием Игнатьевичем БАБИЕМ.

— Каким образом у вас налажен процесс обогащения?

— Мы работаем в основном на техногенных площадях, где содержание золота низкое, порядка 0,1—0,2 грамма на кубометр горной массы. Исходя из этих показателей мы и выстраиваем свою работу. В частности, это касается объёма промывки. Ведь чтобы при столь низком содержании добыть за короткий сезон 250—300 килограммов металла, требуется промыть не менее трёх миллионов кубометров песков. Понятно, что в этом случае рентабельность гораздо ниже, нежели при отработке целиковых площадей, поэтому необходимо полностью менять подход к производственному процессу. Это мы и делаем — научились промывать большие объёмы золотоносных песков. А сейчас основная задача — повысить качество обогащения, чтобы минимизировать потери золота. Собственно, разработанный нами обогатительный комплекс УПП-100 для этого и предназначен.

— Как происходит сам рабочий процесс?

— Начну с того, что УПП-100 устанавливают на возвышенность (50–60 метров) для обеспечения каскадности технологической схемы, чтобы пульпа передвигалась самотёком. Поэтому для установки УПП-100 необходимо отсыпать площадку высотой 50 метров либо установить комплекс на природную возвышенность — склон горы или сопки, уступ террасы и так далее. В нашем случае мы специально отсыпали возвышенность, и сейчас хвосты уходят самотёком.  

Что же касается самой схемы обогащения, то в качестве примера приведу один из наших обогатительных комплексов УПП-100 на Аниче. Он состоит из тяжёлого инерционного грохота ГИТ-53, трёх отсадочных машин МОД-3, трёх концентрационных столов СКО и двух центробежных концентраторов «Мезон». Суточный объём промывки здесь составляет 2500—3000 кубометров. Для сравнения: тот же промприбор ГГМ-3 промывает порядка 1500 кубов в сутки.

— И как работает УПП-100?

— Для загрузки золотоносных песков мы изготовили большой бункер и установили на него вибратор, потому что для качественного обогащения очень важна максимально равномерная подача песков на обогатительный комплекс. Далее: больше половины песков поступает из бункера на грохот благодаря именно равномерному вибрированию. А оставшаяся часть песков размывается гидромонитором, которым управляет оператор обогатительной установки.

После того как пески поступили на ГИТ-53, происходит разделение кускового материала, что называется, по крупности. В конструкции грохота есть три сита, расположенные одно над другим. Первое сито — 50 мм, второе — 30 мм, третье — 15 мм. А вот сейчас — интересный момент. При стандартной настройке технической схемы ГИТ-53 весь песок, который остаётся на всех трёх ситах снизу (надрешётный продукт крупностью более 15 мм), уходит в хвосты, а подрешётный подаётся по лоткам на отсадочные машины. Но здесь есть слабые места. Во-первых, самородки размером более 15 мм уходят в хвосты. Во-вторых, подрешётный продукт (менее 15 мм), который поступает на отсадочные машины МОД, как правило, содержит большое количество тяжёлого железного шлиха. В результате быстро забивается «постель» отсадочной машины, и она перестаёт выполнять свою функцию по извлечению золота.

— Как вы решили эту проблему?

— Мы доработали схему и подсоединили к грохоту два шлюза глубокого наполнения. Первый — это самородкоулавливатель. В него поступает весь надрешётный материал со второго сита (30 мм) и третьего сита (15 мм). Таким образом, была создана «ловушка» для крупного золота.

Что же касается второго шлюза, то он забирает подрешётный продукт с последнего сита и в процессе промывки выполняет функцию фильтра, улавливая при этом всё крупное золото. Кроме того, в нём осаждается весь тяжёлый шлих, что предотвращает забивание железным мусором «постели» МОД.

— Какие задачи удаётся выполнить на этом этапе?

— Я бы сказал, основную задачу по извлечению золота, потому что 80% металла (крупностью более 2 мм) удерживается в шлюзе глубокого наполнения как раз на этом этапе.

— А в остальном концентрате крупного золота нет?

— Совершенно верно! Крупного металла не остаётся, поэтому предприятия, как правило, завершают процесс промывки именно на этом этапе. Но мы пробуем извлечь из концентрата оставшиеся 20% мелкого золота и продолжаем работу.

На втором этапе очищенный от тяжёлого шлиха концентрат распределяется на три отсадки и поступает на «постель» отсадочных машин, где извлекается ещё 2—3% золота. То есть в совокупности мы получаем порядка 82—83% металла. Но мы идём дальше — подрешётный продукт, из которого в процессе отсадки извлечено лёгкое золото, далее поступает на концентрационные столы. Там удаётся получить ещё порядка 15% мелкого металла. В совокупности это минимум 97% золота, и ещё около 2% мы получаем после того, как хвосты обогащения подаются в два «Мезона».

Таким образом, нам удаётся добиться почти стопроцентного результата обогащения на наших установках, и это опять-таки положительно отражается на экономической рентабельности.

— У вас две такие установки?

— Вторую мы запустили относительно недавно, и она более производительная, чем первая. Да, есть ещё один важный момент в эффективном обогатительном процессе. На обоих комплексах мы делаем съёмку (всухую) раз в четыре дня, для того чтобы шлих не попал на отсадки. Делается всё вручную, буквально лопатами, после чего концентрат доставляем на доводку на шлихообогатительную установку (ШОУ). За исключением этого технического перерыва, комплексы работают круглосуточно, без остановок, как и обогатительные установки на основе ГГМ-3 и ГГМ-5 работают в безостановочном режиме. Перерыв делается  для снятия продукта со шлюзов, что также является одним из способов повышения рентабельности.

Глина — бочка — комплекс

— Насколько известно, сейчас вы включаете в схему комплексов большую скрубберную бочку. Для чего?

— У нас много месторождений, где золотоносный пласт захватывает кору выветривания рудных зон, представленную очень плотной глиной. Мощность этих зон доходит до восьми метров с равномерным содержанием золота. На ГИТах такие глинистые пески промыть сложно — до 40% металла будет уходить в хвосты. Соответственно, глину нужно «взбуторить», или, проще говоря, размыть, чтобы освободить золото. Вот почему для подготовки песков мы включили в схему обогатительного комплекса скрубберную бочку с глухим ставом, с производительностью промывки не менее 300 кубометров в час. Кстати, обычно производительность бочки составляет порядка 120 кубометров, но у нас нестандартное решение — диаметр бочки составляет 3 метра, длина — 13 метров, а вес — 30 тонн.

— Как это работает?

— Если коротко, то крупная фракция (валуны) задерживается в бочке, и глина размолачивается до дисперсного состояния, а для загрузки бочки мы сварили большой бункер и оборудовали его мощным вибратором. Причём вот что показательно — производительность бочки такова, что даже если самосвал будет разгружаться каждые пять минут, она успеет переработать глинистые пески.

— Как производится загрузка?

— Загрузка идёт в бункер-питатель с вибратором. Далее масса поступает на решетку (125 мм), где происходит разделение песков: всё, что более 125 мм, грубо говоря, выбрасывается, а всё, что менее 125 мм, проваливается вначале в бункер, затем в бочку, после чего выдаётся на инерционный грохот. Далее производится обогащение по той схеме, о которой я уже рассказал. Более того, благодаря такому дополнению объём промывки может быть увеличен до 4800 кубометров в сутки.

— Получается, вы постоянно модернизируете своё обогатительное оборудование?

— Безусловно! Наш план — заменить все 15 обогатительных установок на основе ГГМ-3 и ГГМ-5 на 5—6 обогатительных комплексов УПП-100. Это полностью обеспечит сегодняшний уровень добычи в 300 килограммов в год.    

Сильное звено

Впрочем, как отмечает сам Юрий Игнатьевич Бабий, количество техники и её марка — вопрос второй. Главное — рациональное использование, чтобы процесс золотодобычи был рентабельным. Вот характерный пример. Сейчас многие золотодобытчики приобретают мощные сочленённые самосвалы: Caterpillar, Volvo, Liebherr. Да, это хорошая техника. Но и цена у нее тоже «хорошая» — от 350 до 500 тысяч долларов. При этом КамАЗ может перевезти такое же количество песков, но стоит он восемь миллионов рублей. Та же история и с расходом топлива. Если «сочленённик» потребляет его в сутки 700—800 литров, то лёгкий китайский самосвал Shacman — 130 литров. А при сегодняшних ценах на топливо такая экономия, разумеется, положительно отражается и на рентабельности. Вот почему здесь предпочитают использовать лёгкие самосвалы. Да, аналогичная техника есть и у таких производителей, как Volvo или Scania. Но стоит она в любом случае раза в четыре дороже, чем тот же Shacman.

Впрочем, на экономическую рентабельность в горном деле влияет множество факторов. Например, Юрий Игнатьевич Бабий и его специалисты высчитали — нерентабельно передвижение горной массы бульдозером далее, чем на 30 метров. Так же нерентабельно передвигать горную массу погрузчиком далее, чем на 100 метров. И эти расчёты себя полностью оправдали. Крайне важны грамотное распределение и человеко-часов, и человеко-машин, и многое другое. Как подчёркивает Юрий Игнатьевич Бабий, экономическая рентабельность — это совокупность многих производственных факторов. В «Гране» такая совокупность — уже реальность. И это несложно доказать.

Ирина ШИРЯЕВА,
Александр МАТВЕЕВ