Трагедия «Дальнего Востока» — о гибели людей и правосудия

Суд над теми, кто был отправлен за решётку в связи с гибелью БАТМ «Дальний Восток», привлёк внимание многих людей по всей стране. И мы это можем утверждать обоснованно — после выхода каждой статьи, посвящённой этому делу, сайт нашего издания едва ли не обваливался из-за слишком большого числа посетителей. Читатели искренне возмущались: как можно на основании явно дутых фактов осудить невиновных?

Но нам интересно ещё и другое — почему судьи на Сахалине столь откровенно отмахивались от правды? И по какой причине они с упорством, достойным лучшего применения, игнорировали конкретные факты? Объяснение, на наш взгляд, может быть только одно — региональные судьи просто боялись «проштрафиться» перед руководителями Следственного комитета России и Генеральной прокуратуры РФ. Это, конечно, наши предположения, но они обоснованы. Ведь следствие вели именно сотрудники центрального аппарата СКР. А обвинительное заключение утверждалось непосредственно в Генпрокуратуре. Видимо, только поэтому судьи и закрыли глаза на вопиющие нестыковки в этом деле. Такое вот оно, независимое правосудие по-сахалински. Редакция газеты «Наш регион –— Дальний Восток»

Наше издание продолжает отслеживать ситуацию, связанную с одной из самых крупных морских катастроф современности. Речь идёт о гибели в Охотском море траулера «Дальний Восток». Но дело усугубляется ещё и тем, что виновными за эту трагедию были назначены люди, не имевшие к ней никакого отношения. В итоге за решёткой оказались шесть человек. Об этом мы писали достаточно подробно в нескольких номерах издания. Сегодня мы предоставляем слово адвокату одного из подсудимых Евгению ЕФИМЧУКУ, который планомерно, факт за фактом доказывает — в данном деле крушение потерпел не только траулер, но и справедливость. Поскольку за решёткой оказались заведомо невиновные.

О «гуманности» суда

— Процесс по делу гибели БАТМ «Дальний Восток» был уникальным по многим причинам — по количеству погибших и пострадавших, по резонансу в профессиональном сообществе. Мы (сторона защиты.— Ред.) были максимально доступны для комментариев, сами писали статьи, предоставляли для публикации фотографии, видеосъёмки, заключения экспертиз, обвиняемые из СИЗО отвечали на вопросы журналистов, репортёров приглашали на судебные заседания. Придавая огласке ход процесса, я надеялся, что публичность не даст исказить факты, что суд не сможет игнорировать доказательства невиновности подзащитных так явно и очевидно для всех.

Тактика не сработала — областной суд оставил в силе решение городского. Наказание обвиняемым не снизилось даже на месяц. Освобождение из-под стражи семидесятилетнего Александра КУДРИЦКОГО стало не актом милосердия или признанием его невиновности, а объективной необходимостью, — с такими заболеваниями, как у него, держать в колонии или СИЗО запрещено законом. Как результат, в сентябре он оказался в коме в областной больнице острова, здоровье не выдержало.

А ведь до того, как его в ноябре 2017 года по приговору суда заключили под стражу, он был болен, но на свободе ему оказывали квалифицированную помощь, и его состояние не вызывало опасений. Удивительно то, что о его заболеваниях судье Галине МАСТЕРКОВОЙ было известно, но это обстоятельство было проигнорировано ею при вынесении приговора. В результате через шесть месяцев нахождения в СИЗО Александру Ивановичу Кудрицкому диагностировали заболевание, которое не позволяет содержать его под стражей, и областной суд выпустил Александра Ивановича на свободу. Сейчас за его жизнь борются врачи, но прогнозировать исход никто не берётся. Стоит ли подобное судебное решение таких жертв?

Об искажении фактов

— Если говорить о впечатлениях, то все мы испытали разочарование и удивление. Я искренне не понимаю, как можно публично, на глазах у общественности трактовать безусловные обстоятельства иначе, чем они являются. Мы не то чтобы привыкли к этому, просто часто встречаемся с тем, что подобное происходит кулуарно. Поэтому и не особо удивляемся. Но в данном случае моё изумление обосновано. Сейчас у меня на руках заверенная копия протокола судебного заседания апелляционной инстанции, и я не понимаю, как происходившее в процессе соотносится с выводами, которые сделала судебная коллегия. Речь не идёт о заблуждении. Назвать чёрное белым — это противоположность правде, а не неудачная её трактовка. Суд просто исказил факты. ВАСИНА, КУДРИЦКОГО, БОРИСОВА, ХАРЧЕНКО и НИКОДИМЕНКО осудили в первую очередь за некие нештатные вырезы в бортах судна, которые, по мнению суда, привели к тому, что судно затонуло. Мы представили в суд подлинную электронную версию фотографий судна в большом разрешении, на которых видно — отверстий нет. Мы рассчитывали, что это исчерпывающее доказательство, которое раз и навсегда опровергнет обвинение. Это константа. Но на что мы точно не рассчитывали, так это на то, что сами снимки никто и не станет опровергать, а суд будет искать способ, как фотографии сначала не увидеть, а когда ознакомиться с ними всё же пришлось, утверждать, что ничего не видно.

О триумфе абсурда

— История с фотографиями просто триумф абсурда. Мы много раз рассказывали журналистам, что в момент выхода БАТМа на промысел (он вышел из порта 30 декабря 2014 года) судовладелец заказал профессиональному фотографу фотосъёмку судна. Тот сделал несколько десятков снимков в самом большом разрешении. На них можно рассмотреть каждую трещинку в борту траулера. Мы сделали фото общедоступными, размещали их в Интернете для скачивания и предлагали читателям: найдите нештатные вырезы, если они есть.

В суде первой инстанции на экране монитора мы увеличивали корпус судна, и капитан Борисов показывал каждое видимое отверстие в бортах, поясняя их технологическое предназначение. Все они соответствовали проекту судна.
Кажется невероятным, но обвинение продолжало утверждать: в борту судна были нештатные вырезы. Защита обращала внимание на бесспорные доказательства, а в ответ слышала от судьи Галины Мастерковой: суд во всём разберётся. В итоге всё получилось, как обычно. Судья сделала вид, что не заметила фотографий и ни слова не сказала о них в приговоре. Наши снимки оказались доступны для всех, но стали невидимы для суда.

Об «объективности» апелляции

— Я ходатайствовал об исследовании фотографий в апелляционной инстанции, но получил отказ. Судебная коллегия в составе Евгения БРИК, Светланы ПЕРЕВОЗНИКОВОЙ и Владимира ЛАВЛИНСКОГО ответила, что раз суд первой инстанции их уже смотрел, то нет необходимости знакомиться с ними повторно, а суд апелляционной инстанции во всём разберётся. Но фотографии видела всего лишь судья Мастеркова, которая в приговоре это не отразила. Каким образом Брик, Лавлинский и Перевозникова смогут оценить эти фото, если они их не видели, а Мастеркова ничего не написала о них в приговоре? К тому же я уже слышал фразу — суд во всём разберётся, и осознавал её итог. Именно поэтому любым путём пытался создать условия, при которых судебная коллегия увидела бы фотографии.

Во время допроса, свидетель — старший помощник капитана судна ТОММЕ, уверенно говорил о целостности корпуса судна. Я попросил предоставить ему фотографии судна на бумажном носителе и в электронном виде. Суд долго выяснял у меня основания такого ходатайства, даже ушёл на перерыв. Когда вернулся, то удовлетворил ходатайство частично — свидетелю разрешили показать только распечатанные фото. А исходники, которые можно максимально увеличить, решили не показывать.

О фактах и только фактах

И вот в апелляционном определении появилась запись: поскольку на бумажных фотографиях судно значительно уменьшено, на них просто не видно вырезов. Вырезов не видно, но они есть, вы просто их не видите!

Звучит абсурдно, но всё так и было. Хочу процитировать протокол заседания, из которого видно, как сильно судьи не хотели осматривать в апелляционном процессе фотографии, а когда их всё-таки пришлось отсмотреть, исказили факты:

«Адвокат Ефимчук Е.А.: Прошу предоставить нам возможность предъявить свидетелю фотографии судна БАТМ „Дальний Восток“, находящиеся в материалах дела. Они есть и на бумажном носителе, и в электронном виде. Я прошу дать нам возможность предъявить и бумажный носитель, и фотографии в электронном виде по той причине, что в электронном виде фотографии можно увеличить до любых размеров, они имеют большое разрешение. И я хочу задать свидетелю вопрос, имеются ли на судне какие-либо дополнительные вырезы, не предусмотренные конструкцией этого судна.

Председательствующий — адвокату Ефимчуку Е.А.: Евгений Александрович, свидетель чётко сказал, что никаких дополнительных вырезов при нём не производилось. Вы хотите предоставить ему фотографии, которые были сделаны после его списания с судна?

Адвокат Ефимчук Е.А.: Нет, до списания. Я хочу предоставить ему фотографии судна, которые были сделаны во время его захода в порт Владивосток. Свидетель говорит, что он на судне находился до 30 декабря, фотографии сделаны 29 и 30 декабря. Я объясню более подробно. Сторона защиты, отстаивая интересы своих подзащитных, имеет возможность и право представлять неограниченное количество доказательств, подтверждающих их невиновность. В данном случае показания свидетеля о том, что в бортах судна нет вырезов, нами уже предоставлены, я хотел бы подтвердить их с помощью материальных доказательств.

Председательствующий — адвокату Ефимчуку Е.А.: Вы представляли данные доказательства в суде первой инстанции?

Адвокат Ефимчук Е.А.: Да, ваша честь, в суде первой инстанции к материалам дела были приобщены 97 фотографий судна БАТМ „Дальний Восток“ на электронном носителе и 10–12 фотографий, сделанных на бумажном носителе.

Председательствующий — адвокату Ефимчуку Е.А.: Свидетель неоднократно в своих показаниях утверждал, что на 30 декабря 2014 года, то есть на момент его списания, никаких изменений в бортах судна не производилось. Теперь вы хотите, чтобы свидетель обозрел фотографии от 29 и 30 декабря и сказал, что их действительно не было, правильно?

Адвокат Ефимчук Е.А.: Неоднократно прокурор утверждал и продолжает утверждать, что в борту судна были сделаны вырезы. Мы же не согласны с этим. Поэтому в данный момент показания свидетеля о том, что вырезов не было, противоречат тем сведениям, которые нам представляет обвинение и некоторые свидетели обвинения. Я хочу проверить верность показаний свидетеля, он должен посмотреть и сказать, может, он что-то забыл».

В судебном заседании был перерыв на пять минут. После перерыва судебное заседание было продолжено.

И вновь цитата из протокола: «Судебная коллегия, совещаясь на месте, определила: ходатайство адвоката Ефимчука Е.А. удовлетворить частично. Предоставить на обозрение свидетелю фотографии судна БАТМ „Дальний Восток“, находящиеся в материалах уголовного дела. В удовлетворении ходатайства об обозрении фотографий, находящихся на электронном носителе, отказать, поскольку, как следует из протокола судебного заседания, данный флеш-накопитель, на котором имеются фотографии, действительно был приобщён к материалам дела, однако после этого адвокат Ефимчук Е.А. заявил ходатайство о приобщении фотографий в бумажном виде, которые, как указано в протоколе, имеют отношение к материалам дела. Данные фотографии и будут представлены на обозрение свидетеля».

Ну и, наконец, цитата из выводов судебной коллегии:

«Согласно материалам дела, габаритная длина судна составляет 104,5 метра, высота борта — 10,2 метра (том 116, лист дела 29). Вырезы в бортах судна, согласно показаниям потерпевших и свидетелей, были небольшие, примерно 20 x 30 см. Фотографии судна, приобщённые и исследованные в судебном заседании по ходатайству стороны защиты, представлены на листе бумаги формата А4 размером 21,0 x 29,7 см. Таким образом, размер судна на фотографии многократно уменьшен, как и имеющиеся в бортах вырезы. Учитывая размеры вырезов, при столь многократном уменьшении бортовые вырезы на фотографиях становятся фактически микроскопическими, а потому и не видны при осмотре фотографий (стр. 58 апелляционного определения)».

Об ответственности

— На мой взгляд, всё это — прямое сокрытие доказательств невиновности осуждённых, и повод для реакции, как минимум, квалификационной коллегии судей. Фактически это неуважение ко всем, кто участвовал в этом процессе прямо или опосредованно, кто следил за происходящими событиями. Мне кажется, это фиаско трио судей в защиту первого соло. Лучше бы они не акцентировали на этом внимание, ведь теперь за это надо держать ответ.

О кассации

— Хочу, чтобы меня правильно поняли, — и в суде первой инстанции, и в апелляции мы не проиграли. Нас, что называется, засудили. Мы продолжаем подавать жалобы по инстанциям, это позиция всех осуждённых, и они не остановятся, пока не исчерпают все предусмотренные законом возможности. Сейчас все осуждённые направили жалобы в президиум Сахалинского областного суда, надеемся, что эта инстанция не поступит, как предыдущая. Но даже если в нашем регионе всё решено окончательно и бесповоротно, остаётся Верховный суд и, как альтернатива, Европейский суд по правам человека.

Я не склонен винить систему. Есть достаточно грамотных, опытных и профессиональных судей, которые заслуживают уважения. Конкретные решения принимаются конкретными людьми. И нельзя рассуждать, что время, мол, такое. Время нормальное, бывало гораздо хуже. Если кто-то чувствует себя неприкасаемым, то это неверное и неосторожное суждение. Времена меняются, меняются и нравы.

О публичности

— Мне неоднократно говорили, что мы зря публично боремся с несправедливостью в суде, что там всё равно примут решение такое, которое нужно. Пусть так, но если никому не стыдно, для меня тем более нет поводов стесняться рассказывать правду. Пусть правду знает общество и на основании своих выводов понимает, по каким принципам и за что осудили пятерых человек по делу о крушении БАТМ «Дальний Восток» и кто их осудил. Но я всё ещё надеюсь на то, что, может быть, в этом беззаконии всё-таки кто-нибудь разберётся.

Фактически сторона защиты с помощью документов опровергла версию следствия о наличии на судне конструктивных изменений, которая со стороны обвинения в материалах дела подтверждалась лишь голословно. В таком виде было составлено обвинительное заключение Главным следственным управлением СКР, в таком виде обвинительное заключение было утверждено Генеральной прокуратурой Российской Федерации. Но когда следствие составляло обвинение, а прокуратура его утверждала, фотографий в деле не было, мы добыли их уже в ходе судебного процесса, опровергнув тем самым выводы следствия. А далее, на мой взгляд, сработал фактор ложной субординации.

О тактике

— Сахалинский суд не взял на себя ответственность сделать вывод, что следствие не разобралось в причинах трагедии, а прокуратура при утверждении обвинительного заключения просто не поняла, что следствие проведено недостаточно полно. Именно поэтому считаю, что суд выбрал для себя тактику не вмешиваться в то, что сделано в центральных аппаратах, и попросту закрыть глаза на то, что по своей сути обвинение потерпело крушение так же, как и траулер. По этим же основаниям есть надежда на справедливость в Верховном суде Российской Федерации, который вполне может указать на несправедливость следствия и последующих судебных решений.

Об аналогиях

— Кстати, суд уже принимал решение, на которое следствие не рассчитывало. В сентябре 2016 года, во время проведения предварительного следствия, мой подзащитный Алексей Васин был этапирован генералом ИСКАНЦЕВЫМ с Сахалина в Москву в следственный изолятор «Матросская тишина», где ему незаконно продлевался срок содержания под стражей. Нам понадобилось три с половиной месяца, чтобы доказать незаконность подобных действий. Но в этот период его содержание под стражей было продлено Басманным судом города Москвы, а затем незаконно Московским городским судом, и это же решение было оставлено в силе апелляционной инстанцией Московского городского суда.
Только в январе 2017 года президиум Московского городского суда удовлетворил нашу жалобу, отменил все указанные мною судебные решения как незаконные, и Алексея Васина освободили из-под стражи. Представитель следственного комитета тогда даже не явился на заседание президиума Мосгорсуда, а Васина, которого привезли в Москву под конвоем на самолёте, выпустили из СИЗО с обязательством самостоятельно прибыть на Сахалин. Он оказался резко не нужен следственному комитету, хотя за его содержание под стражей прежде развернулась целая битва.
Надеюсь, что сейчас и с этим делом справедливо разберутся, если не на Сахалине, так в Москве.

Подготовил Александр МАТВЕЕВ