«Закон „О недрах“ пережил свой век. Нужны понятные правила игры»

Бизнес-газета «Наш регион — Дальний Восток» № 12 (131), декабрь 2017

Завершается 2017 год, в который легендарному объединению «Северовостокзолото» исполнилось бы 60 лет. Но в начале печально знаменитых 90-х годов, как и многие другие значимые для страны структуры, СВЗ было развалено до основания. Из успешно работавших одиннадцати горно-обогатительных комбинатов остался только один — Сусуманский. Исчез, был растащен, разбазарен и Ягоднинский ГОК в одноимённом районе Магаданской области. Именно там наш сегодняшний собеседник, один из корифеев золотодобычи на Колыме в наши дни, Сергей БАЗАВЛУЦКИЙ в 1975 году начал трудовой путь на своей второй родине. А приехал он сюда из мест тёплых и солнечных — из Кривого Рога. С тех пор прошло 43 года, сегодня созданную им артель старателей «Кривбасс» знают на всём Северо-Востоке и не только. Мы решили поговорить с Сергеем Семёновичем о том, как всё начиналось, что происходит в артели и в золотодобыче сейчас и о многом другом.

Слова «откат» не было

— Сергей Семёнович, как вы вообще решились в своё время на столь кардинальное изменение жизни — уехать из Кривого Рога на край земли? Да ещё с женой и крошечным ребёнком?

— В молодости легче совершаешь такие поступки, хотя я и сейчас достаточно решительный человек. А тогда… Это и желание жить самостоятельной жизнью, и, чего уж говорить, романтика. У меня был вызов с Ягоднинского ГОКа, за плечами Криворожский горный техникум, семь лет подземного стажа. Вот так 8 февраля 1975 года я вместе с женой Людмилой и сыном Семёном, которому было тогда год и три месяца, впервые в жизни попал на Колыму. И теперь в родные края езжу только в отпуск.

Объединение «Северовостокзолото» тогда переживало свой расцвет — в 1974 году в системе СВЗ было добыто рекордное количество золота — 83,2 тонны! Этот показатель так и не был никогда перекрыт.

В СВЗ успешно работали одиннадцать ГОКов, в его состав в общей сложности входило 34 предприятия, это было целое государство в государстве. Люди ехали сюда со всей страны,— работать в объединении «Северовостокзолото» было почётно. Собственно говоря, на Колыме мало людей, которые не были бы связаны с СВЗ.

Работать в ГОКе я начал горным мастером подземных горных работ. А «подземщик» — это элита горного дела, кто поработал в шахте, тот сможет работать на любом участке.

— Скажите, а чувствуется различие между «правилами игры» в отрасли в то время и сегодня?

— Да не то слово — чувствуется. Небо и земля. Мы работали, что называется, от чистого сердца, каждый был заинтересован в общем результате. И контроль был строгий, честный и со стороны руководства ГОКа, и со стороны партийных органов, какую бы грязь на них не лили сегодня.

Наши золотодобытчики и сейчас работают на совесть — если это дело не любить, то сил на него не хватит, но о том, что делается «наверху», говорить не хочется. Мы ведь слова такого — «откаты» не знали, слышали только, что где-то в загнивающем капитализме такое есть. А сейчас! У меня порой ощущение, что идёшь-идёшь вперёд, а потом всё ниже и ниже сгибаешься, и вот — тупик. Назад — нельзя, только вперед, а для этого надо платить деньги, «заносить», как сегодня говорят.

Началось это с эпохи горбачёвых, ельциных, чубайсов, а теперь вся Россия гниёт. И если мы сообща не справимся с этим, ПЛОХО ПРИДЁТСЯ СТРАНЕ. Но начинать чистить чиновничий аппарат должно высшее руководство государства. Мы можем только поддержать. Да и то, если нас услышат. Но нас пока не слышат.

Дама, семёрка, туз

— Сергей Семёнович, к тому времени, как в 1993 году вы вместе с сыном Семёном организовали артель, вы были уже, что называется, «матёрым» золотодобытчиком. А если вспомнить первые годы вашей работы на Ягоднинском ГОКе, ну, к примеру, на участке «Молодёжный» прииска «Бурхала»?

— Да, непростое было время. Меня направили на «Молодёжный» в помощь Владимиру Михайловичу ЛЫСКОВЦУ, который был там бригадиром. А контингент на участке собрался специфический — воровской, да ещё бывшие полицаи и власовцы отрабатывали там свои грехи. Подземная выработка была совсем низкой, и руководство прииска это, естественно, удовлетворить не могло. Мы с Владимиром Михайловичем стали наводить порядок, но было это нелегко.

Как-то раз выдали рабочим зарплату, а на следующий день половина из них не вышла на работу — засели играть в карты, и было понятно, что пока всё не спустят, в шахту их не загонишь. Вот Владимир Михайлович мне и говорит: «Ты как, Сергей, в карты умеешь играть?» — «Могу», — отвечаю. И договорились мы, что назавтра я с утра отправлюсь в общежитие и постараюсь обыграть блатных до нитки.

— Не страшно было?

— А я и сейчас-то ничего не боюсь, а тогда и вовсе страха не знал. В общем, «разул» я этих любителей азартных игр, и поплелись они на работу.

И всё же нам удалось постепенно переломить ситуацию, стал я выдавать по восемь циклов против трёх, которые делали прежде, а участок «Молодёжный» занял первое место в областном социалистическом соревновании. Вот так и «воспитывали» своих работяг — кнутом и пряником.

— Про вас и сейчас говорят, что вы человек жёсткий, спуску не даёте…

— А что это значит — жёсткий? Не надо путать с жестокостью. Да, я люблю во всём порядок и в артели поддерживаю его строго. Лентяи, тем более пьяницы у нас не держатся. Зато для добросовестных людей, которые работают с полной отдачей, ничего не жалею. Заработки у нас, можно сказать, самые высокие среди артелей, условия жизни во время сезона — и в городе не всегда такие есть, питание — бесплатное, все продукты — свежайшие, со своих ферм и теплиц. Не случайно у нас текучки практически нет, основной состав приезжает из года в год, а если кто и уволится, то через год-другой просится обратно.

Было у кого учиться

— Давайте к сегодняшней жизни артели ещё вернёмся, а пока скажите: как вам пришло в голову в 1993 году, когда всё рушилось, начиная с СВЗ и заканчивая страной, создать новое предприятие? Да ещё не торговое, для чего всегда время, а золотодобывающее?

— А вот так и пришло. Ягоднинский ГОК, как и само Северовостокзолото, умирал. Я считал и считаю, что и СВЗ, и ГОК можно и нужно было сохранить, было бы желание. Но, видимо, нашлись люди, которым их исчезновение было выгодно. Последним честным и квалифицированным директором ГОКа был Сергей Павлович ГОРБУНОВ, ныне, к сожалению, покойный. Но он был очень эмоциональным человеком, наверное, поэтому его и удалось сместить определённым людям.

Последним руководителем СВЗ был Валерий Николаевич БРАЙКО. Но даже и он, при всём своём авторитете и профессионализме, не смог противостоять злой воле тех, кто разрушал Северовостокзолото. Из одиннадцати горно-обогатительных комбинатов, входивших в СВЗ, сегодня работает только Сусуманский ГОК, спасибо Владимиру Кирилловичу ХРИСТОВУ, который ценой неимоверных усилий смог сохранить предприятие.

Спасти Ягоднинский ГОК у меня, естественно, возможности не было, но сохранить золотодобычу на Колыме, в нашем районе, надо было любой ценой. Вот поэтому мы с моим сыном Семёном и организовали артель «Кривбасс», а работать начали на всё том же участке «Молодёжный», хорошо мне знакомом. Мы, кстати, и сегодня там моем золото, и, несмотря на всеобщее истощение россыпей, с неплохим результатом — используем новые технологии, совершенствуем свои промприборы.

— Трудно было в первые годы существования артели?

— Трудно — это мягко сказано. Но я всю свою жизнь умел добиваться поставленной цели, и сын, по счастью, унаследовал это качество. Так что мы, упёршись, тащили и тащили этот воз. Конечно, помогали те люди, которые поверили в артель, пошли за нами. Да и учителя у меня были в своё время хорошие. По сей день вспоминаю с благодарностью многих из тех, с кем свела жизнь: Вазгена Аршаковича КУБАТЬЯНА — директора прииска «Бурхала», Давида Львовича ДВОРКИНА — его заместителя, Николая Григорьевича ЗЛОБИНА — главного инженера этого же прииска, Валерия Прокопьевича ПАРАМОНОВА — начальника участка «Молодёжный»; директора прииска «Штурмовской», где мне довелось работать, Владимира Николаевича НЕНАХОВА, главного инженер прииска «Штурмовской» Всеволода Никифоровича ЛОПАНЧУКА, горных мастеров карьера № 1 Григория Григорьевича КЛИМЕНКО и Александра Александровича ЕРЕМЕЕВА. Всех перечислить трудно. Многих из них уже нет в живых, но память об этих людях жива.

Вот так и пробивались с боями, но артель крепла, уровень добычи рос, теперь мы добываем порядка 750 килограммов металла ежегодно, а то и больше, только налогов в бюджеты всех уровней каждый год платим 300–400 миллионов рублей.

— Наверное, это очень приятно, когда сын идёт по стопам отца, понимает его и поддерживает?

— Конечно. Семён — моя правая рука, он мыслит на современном уровне, окончил Криворожский горнорудный институт, специалист высокого класса. И прошёл он в артели все ступени старательского мастерства, семь лет работал на самых тяжёлых участках: на промриборе, бульдозеристом, на подземке. А теперь рядом работает начальником участка «Молодёжный» и внук, мой полный тёзка — Сергей Семёнович БАЗАВЛУЦКИЙ, который окончил тот же институт, что и его отец.

— За годы жизни и работы на Колыме у вас сложилась большая семья. Кто в доме хозяин?

— Не могу сказать, что я всегда командир, но слово моё вес имеет. А семья действительно большая: сын, две дочери — Катерина и Алёна, четверо внуков, внучка и правнучка. И конечно, мне очень повезло с женой — Людмилой Афанасьевной. Тёплая атмосфера в доме, уют, добрая поддержка во всём — её заслуга.

Не надо мешать старателям!

— Сергей Семёнович, у старателей сегодня очень много проблем. Чего стоит хотя бы история с разведочно-эксплуатационными полигонами! Вас удовлетворило решение агентства «Роснедра» по этому вопросу?

— Далеко не в полной мере. Чиновники приняли хитрое, половинчатое решение — вроде бы упрощённый способ согласования проектов ОПР, но всё равно с подсчётом запасов. Мы устали объяснять, что на «техногенке» невозможно достоверно подсчитать запасы, проходка РЭПами была оптимальным вариантом. Но кто-то как будто специально добавляет старателям трудностей и препятствий, или уж они вообще ничего не понимают в деле, за которое взялись. Хотя кое в чём понимают. Думаю, собака зарыта как раз там, где у чиновников от недропользования нюх прекрасный. Они всё делают для того, чтобы напрячь старателей, подтолкнуть их к системе «откатов», — как же они, любимые, останутся без этого.

Посмотрим, как нам удастся пройти согласование проектов ОПР по новой схеме, но я вам скажу, что всякие «замы» и «помы» оставили себе достаточно лазеек, чтобы прижать нас, если им захочется.

У нас вообще огромное количество несуразностей в законодательстве в сфере недропользования. К примеру, по существующим кондициям содержание золота на куб горной массы должно быть не менее 0,11 грамма. Если ниже, ГКЗ не поставит запасы на госбаланс, поскольку их отработка будет считаться нерентабельной. Но ведь это бред! Любому человеку, который хоть что-то понимает в золотодобыче, ясно, что рентабельность отработки запасов может определять только само предприятие.

Поясню на примере нашей артели. В этом сезоне мы отработали на содержаниях 0,09 грамма на куб горной массы. Но экономика в артели нормальная, это было для нас рентабельно благодаря новым технологиям, которые мы внедряем.

Для сведения: если рентабельной считается выработка двух килограммов золота на одного члена артели, то у нас четыре килограмма на каждого, включая вспомогательные службы.

Всё дело в том, что мы за последние шесть лет провели огромную работу по оптимизации производства. Полностью обновили наш парк тяжёлой техники, сконструировали и построили свой промприбор для добычи мелкодисперсного золота, успешно движемся в этом направлении. Так зачем же диктовать нам условия постановки запасов на баланс? Оставьте вы этот вопрос на усмотрение старателей, не мешайте работать! Но нет, надо обязательно показать свою власть, продемонстрировать свои «глубокие познания». А познаний-то и нет, отраслью, к сожалению, руководят люди, зачастую имеющие о ней сугубо теоретическое представление.

Как тут не вспомнить объединение «Северовостокзолото»? Уж где-где, а там профанов не было. Руководили СВЗ и его структурами люди, прошедшие путь от самых азов золотодобычи до её вершин. Они нелепых решений не принимали.

И опять о «техногенке»

— Сергей Семёнович, «Кривбасс» — одна из самых успешных артелей Колымы, вы один из корифеев среди старателей, продолжатель лучших традиций золотодобычи. Как вы оцениваете перспективы разработки россыпных месторождений в нашем регионе?

— Это непростой вопрос. С одной стороны, россыпи истощаются, это факт, который не оспоришь. С другой — определённые перспективы даёт применение подземного способа добычи, и мы уделяем этому особое внимание.

Но основное богатство скрыто в техногенных месторождениях. Вы же знаете, что половина всего россыпного золота в Магаданской области приходится именно на «техногенку». Не зря вокруг этого вопроса сломано столько копий. И если здравый смысл победит, если нам удастся добиться внесения изменений в закон «О недрах», то мы будем обеспечены работой на долгие годы.

Однако пока мы видим как раз обратное: создаётся впечатление, что чиновники от недропользования делают всё возможное для того, чтобы затруднить доступ к месторождениям техногенного происхождения. Вот интересно, кому это выгодно? Явно не государству, а значит, и не народу России.

Одни ищут, другие отчитываются

— Вы сказали, что у вас постоянный слаженный коллектив. Значит ли это, что вы не испытываете кадровых проблем, о которых говорят сегодня на всех предприятиях?

— Такой проблемы у нас, по большому счёту, действительно нет — к нам люди идут охотно, за своё место держатся. Но вы же понимаете, старатели, как и все, уходят на пенсию, у них возникают разные жизненные обстоятельства. Коллектив должен обновляться, в него должны вливаться новые силы, так сказать, свежая кровь. И тут я должен сказать, что в наши дни найти хорошего, квалифицированного бульдозериста или экскаваторщика не так-то просто. Разрушение системы профессионально-технического образования было одним из основных просчётов «нового» государства в своё время. Равно как и пришедшая тогда в упадок подготовка специалистов горного дела. Да что говорить, если и геологоразведка, и золотодобыча в целом были практически уничтожены.

Сегодня, конечно, ситуация получше, но это благодаря стараниям самих золотодобытчиков. А если говорить об участии государства, то порой создаётся впечатление, что оно только тем и занимается, что вставляет нам палки в колёса.

Во-первых, никто всерьёз не занимается восполнением минерально-сырьевой базы. Поисковые работы не ведутся, геологоразведка свёрнута до минимума. А то, что ставится на госбаланс, так это, опять же, сами старатели за свой счёт ведут ГРР и защищают запасы в ГКЗ. Причём созданная как раз для этих целей Росгеология, на мой взгляд, занимается очковтирательством. Артели Магаданской области поставили на баланс, допустим, 500 килограммов золота, а Росгеология отчитается за прошедший год как раз за эту цифру. И никому нет дела, что сам холдинг в наращивании минерально-сырьевой базы не участвовал. А деньги где, ребята?

Второй момент — непомерные энерго- и транспортные тарифы и поборы. Ну, сколько можно писать и говорить о так называемом налоге на ось? За что с нас берут огромные деньги? За проезд по разбитой федеральной трассе «Колыма»? И уж хотя бы привели её в порядок на эти деньги… Но им всегда находится другое применение, а дорогу эту у нас как называли «дорогой смерти», так и называют.

— Сергей Семёнович, можно ли предполагать, что появятся какие-то льготы для тех, кто добывает для страны стратегический металл — золото?

— Не могу не сказать о том, что наше государство как-то странно распределяет льготы, налоговые в частности. Существует положение, что для тех компаний, которые инвестируют в дальневосточные проекты 50 миллионов рублей за три года, предусмотрены небывалые налоговые послабления. Но почему же это касается только «вновь прибывших» компаний? А как же мы, те, кто многие десятилетия работал на этой земле, вкладывал в неё не только деньги, но и душу? Почему нам-то нет никаких налоговых льгот?!

Вот, к примеру, мы за период с 2011 по 2017 год инвестировали в артель три миллиарда 700 миллионов рублей. Это что получается, мы не внесли никакого вклада в развитие золотодобычи, а значит, и экономики Колымы? Ну, что ж, давайте дадим льготы тем, кто вложится сюда, соберёт «урожай» и благополучно уедет в более тёплые края. А своим — ничего. Но это отдельная тема для разговора, и мы ещё об этом поговорим.

Так мало того, совсем недавно появилась информация, что собираются ввести налог на полевое довольствие для старателей. Ну, куда уж дальше?

— Но вот энерготарифы всё же снизили…

— Как будто вы не понимаете, как это было сделано! Сначала подняли с 1 июля 2016 года стоимость киловатта с 5,62 рубля до 7,72, а через год, задним числом, во исполнение указа Президента РФ о выравнивании тарифа с 1 января 2017 года, снизили до 4,72. Так что понизился тариф не сильно, но и на этом спасибо.

А налог на добычу полезных ископаемых применительно к «техногенке»? Почему мы должны платить его второй раз — ведь он уже был уплачен при первичной отработке? А бесконечные согласования, экспертизы, за которые надо платить немалые деньги? Долго можно говорить на эту тему. Но, по-моему, ясно одно — государство должно навести порядок в отрасли, мы хотим работать по чётким, понятным и справедливым законам, написанным так, чтобы ни один чиновник не смог трактовать их по своему усмотрению.

Закон «О недрах» пережил свой век, его следует кардинально обновить, только тогда золотодобытчики смогут спокойно добывать стратегический металл, а не тратить время, нервы и деньги попусту. Обо всём этом мы с вами говорили не раз, но беда в том, что ничего не меняется.

Всё в артели — самое лучшее

— И всё же артель «Кривбасс» всегда остаётся на высоте. Как вам это удаётся?

— Каторжным трудом. Старатели вообще люди, которые привыкли много, очень много работать. Для нас сезон — это напряжение всех сил, каждый должен выкладываться полностью, иначе ничего не получится. А в нашей артели по-другому не бывает. Поэтому и результат есть.

— Сергей Семёнович, помимо того что «Кривбасс» славится и достижениями, и железной дисциплиной, у вас ведь практически натуральное хозяйство. Зачем такая морока?

— Как это — зачем? Человек, который отдаёт все силы артели, должен иметь возможность и отдохнуть в комфортных условиях, и в столовой получить, как это прежде называли, «вкусную и здоровую пищу». Вот поэтому я и обзавёлся постепенно и фермой, и теплицами и не бросаю это дело. Вот теперь у нас и мёд свой, прижились у нас пчёлки. А помимо этого, вы же знаете — у нас и молоко, и мясо, и овощи, арбузы, и даже виноград — всё своё. Конечно, такое хозяйство весьма хлопотное, но зато приятно сознавать, что люди обеспечены всем самым лучшим.

— Артель «Кривбасс» получила признание и за огромную помощь, которую вы оказываете Ягоднинскому району. Известно, что вы даже пытались реализовать программу переселения людей из брошенных посёлков, и не ваша вина, что этого не случилось.

— Всё, как всегда, упёрлось в непробиваемую стену равнодушия. А помощь мы действительно оказываем всем, кто в ней нуждается. Хочу напомнить, что российские золотодобытчики всегда были меценатами, и я не нарушу этой традиции. Мы не только платим большие налоги, но и ведём адресную поддержку населения.

— Два слова про ваше увлечение футболом. Ведь турниры на приз «Кривбасса» славятся на всю Колыму, к вам съезжаются не только спортсмены, но и руководители области здесь частые гости.

— Да, футбол для меня не просто увлечение. Это образ жизни, который переняли почти все сотрудники артели. Мы построили два прекрасных стадиона, оборудованных на самом современном уровне, у нас замечательная команда игроков. И к нам действительно съезжаются со всей области на наши турниры, это событие для всех любителей спорта.

Спорт помогает мне всегда и во всём. Характер, умение идти к цели — всё это даёт футбол. Замечу, что эти качества нам, северянам, особенно нужны.

А если говорить о традициях, то в объединении «Северовостокзолото» спорт тоже был в почёте. Так что всё логично. СВЗ давно нет, но то, что там было заложено, осталось в людях, и не только в тех, кто успел поработать в легендарном объединении.

Беседовала Ольга ГЛАЗУНОВА