«Санкции могут стать импульсом для развития востока России»

На волне

— Сергей Степанович, вы как-то говорили в интервью нашей газете, что после присоединения Крыма к России политическая карта мира однозначно изменилась. Точнее, изменилась политическая полярность. Но сейчас мы видим другую сторону медали – на украинском юго-востоке льётся кровь, остановить которую пока не получается. Почему?

— А всё очень просто – к власти в Украине, на мой взгляд, пришли люди, чётко зависимые от указаний из США. Поэтому они будут делать всё возможное, чтобы не допустить федерализации своих юго-восточных областей. Ведь исконно пророссийские территории, связанные с нашей страной прочными семейными, культурными и языковыми узами, вряд ли могут прийти в восторг от противостояния с Россией под эгидой НАТО.

Новые руководители Украины, пришедшие к власти на волне государственного переворота, это, конечно, осознавали. Но они не могли представить масштабов бедствия. Думаю, вряд ли кто-то прогнозировал, что сопротивление ополченцев ДНР и ЛНР примет такой затяжной характер. Но факт остаётся фактом – народ сопротивляется.

— Почему вы говорите о государственном перевороте в Украине? Зачем использовать идеологические штампы? Давайте уж называть вещи своими именами – на киевский майдан пришли те, кого достал режим Виктора ЯНУКОВИЧА, его семьи и его донецких земляков. Люди устали от тотальной коррупции, от беспредельной наглости власти. И смели эту власть. Разве не так?

— Вот с этим я согласен. Более того, я считаю, что большинство украинцев, стоявших на майдане,— это были порядочные люди, патриоты своей страны. И они, действительно, смели воровскую власть. Но именно на этой волне вышеупомянутые мной украинские политики совершили государственный переворот, то есть выполнили заказ своих зарубежных спонсоров. Они просто использовали ситуацию в своих целях. Так, собственно, бывает при всех революциях.

Давайте вспомним февраль 1917 года. Он что, просто так, ни с того ни с сего образовался? Нет, конечно, в то время царизм достал даже откровенных монархистов. И не надо идеализировать «Россию, которую мы потеряли», перевороты в благополучных странах не происходят, к ним нужны предпосылки. Среди царских чиновников не было коррупции? Чушь, на военных поставках тогда только ленивый не наживался. В итоге народ это окончательно достало, и случилось то, что случилось.

А вот теперь – важный момент. Следующим этапом был октябрь 1917 года, когда к власти пришли большевики, люди, безусловно, решительные и смелые, но абсолютно циничные, готовые на всё, ради достижения своих целей. Не случайно вопрос о немецких деньгах на русскую революцию по-прежнему актуален для наших историков. Но вот тут-то и возникает та самая коллизия, при которой революцию делают одни, а её плодами пользуются совсем другие люди. Среди матросов Балтфлота и рабочих питерских заводов, штурмовавших Зимний, немецких шпионов наверняка не было. Как и люди с киевского майдана, они, наверняка, искренне и бескорыстно хотели перемен к лучшему. Только за их спинами стояли те, кто использовал ситуацию в своих и не только в своих целях. Думаю, я ответил на ваш вопрос.

— Но почему чуть ли не при любом изменении ситуации где-то за рубежом мы начинаем выискивать «пятую колонну»?

— Тут опять же всё просто. Но давайте по порядку. И теперь я вам задам несколько вопросов. Как вы считаете, Украина занимает чрезвычайно выгодное географическое положение в Европе?

— Ну, видимо, да.

— Пойдём дальше – используют ли сверхдержавы выгоды, которые им сулит присутствие в менее развитых странах?

— Безусловно, иначе эти сверхдержавы не были бы сверхдержавами.

— Отлично, продолжим – в Госдепе США и ЦРУ США держат идиотов?

— Сомневаюсь.

— А я не сомневаюсь – там работают очень умные люди, настоящие профессионалы. И вот теперь итог – должны ли, хотя бы по логике, умные, профессиональные люди из правительственных структур США использовать все возможности, чтобы максимально нарастить своё присутствие в интересующей их Украине? Думаю, ответ на вопрос лежит на поверхности. И давайте не будем ходить вокруг да около,— пока существуют сверхдержавы, именно они будут диктовать миру свою политику. Это нормальный процесс, так всегда и было, с самых древних времён. Поэтому борьба за влияние в Украине —это нормальное определение сфер влияния между Россией и США.

Если бы мы с вами были гражданами Соединённых Штатов, то отстаивали бы американскую политику. Но мы – граждане РФ, поэтому логично, если мы будем думать о выгоде для своей страны. Тем более что мы в Украину войска не вводим. Владимир ПУТИН лично попросил Совет Федерации отменить постановление о предоставлении ему права на использование военной силы в Украине. Так что в Малороссии народ сам решает свою судьбу. Мы просто морально поддерживаем население юго-востока, а также оказываем помощь беженцам из этих регионов. Где тут вмешательство в дела другого государства? Но при этом именно на нашу территорию залетают украинские снаряды и именно наших пограничников обстреливают украинские силовики. А адекватного ответа мы, к сожалению, не даём.

— А что, нужно и их обстрелять?

— Зачем обязательно обстреливать? Есть и другие эффективные методы воздействия. Вот их и надо использовать максимально полноценно. Хотел бы я посмотреть на руководство США, если бы на территорию одного из их штатов угодила хоть одна пуля, например, из Мексики. Думаю, мексиканцам бы не поздоровилось.

Где рука Москвы?

— Итак, Россия «только морально» поддерживает украинский юго-восток?

— А кто доказал обратное? Присутствие граждан России в ополчении ДНР и ЛНР не говорит о вмешательстве РФ во внутренние дела Украины. Это личный выбор конкретных людей. Вот если какой-нибудь житель Киева завербуется к сомалийским пиратам, это же не будет означать, что власти Украины поддерживают сомалийских пиратов? Что же касается действующих офицеров ГРУ на территории ДНР и ЛНР, здесь мы опять же сталкиваемся со слухами.

— Как вы считаете, идеологическую войну руководители ДНР и ЛНР выигрывают?

— Скорее, проигрывают. К сожалению. И это, кстати, говорит в пользу того, что там нет системного российского присутствия.

— Объясните.

— Идеологическая война выигрывается не оружием, а технологиями, в первую очередь политическими. И вот если бы в руководстве той же ДНР оказались не личности с туманными биографиями, а, например, пожилая учительница, вдова знатного шахтёра (регион-то традиционно шахтёрский), погибшего в забое, ситуация, даже в европейских странах, воспринималась бы совсем по-другому. Понятно, что процессом рулила бы не эта учительница, но мы ведь сейчас рассматриваем внешний фон, что для идеологической войны самое важное.

Я вот сейчас циничные вещи говорю, но политика вообще штука циничная. И любой хороший политтехнолог мог бы создать на площадках ДНР и ЛНР суперкрасивую идеологическую картинку для тех же американских или европейских потребителей информации. И уже американцы и европейцы отправляли бы гуманитарную помощь бойцам в Донецке и Луганске.

— А при чём тут российское присутствие, точнее, его отсутствие? Вы же и об этом сказали?

— В России имеются талантливые политтехнологи, которые могли бы разыграть эту карту. Да и советский опыт у нас есть, когда при смене режима в той или иной стране находили местного, вполне симпатичного, условно говоря, ЧЕ ГЕВАРУ. Для Латинской Америки был востребован образ бородатого партизана, для ДНР сыграл бы роль образ учительницы. Но этого, в нашем случае, не произошло. Так о какой «руке Москвы» мы рассуждаем? Если бы эта «рука» присутствовала, всё было бы сделано гораздо тоньше и красивее.

Минус в плюс

— Могут ли международные санкции сказаться на экономической ситуации в России?

— Да, могут. Но у нас есть и другой шанс – превратить эти санкции в мощнейший импульс для развития нашей страны на десятилетия вперёд.

— Каким образом?

— А мы с вами, на страницах вашей же газеты, уже говорили о том, что сейчас Россия может наконец-то окончательно определиться – какой регион мира ей наиболее выгоден. Вот мы в течение двух десятилетий стремились занять достойное место в европейском пространстве. А зачем? Что нам это дало? Для Европы мы, в любом случае, будем чужаками. В любом случае, повторюсь. Да, нас пытаются использовать в своих целях, но это игра в одни ворота. Та же история и с США, которые ни при каком раскладе не допустят усиления потенциала своего основного конкурента.

Другое дело – АТР. Россия занимает настолько выгодное географическое положение в Азии, что с нами вынуждены считаться все. И Китай, и Япония, и обе Кореи, и другие страны. Плюс ко всему именно РФ на своих восточных окраинах обладает мощнейшими сырьевыми ресурсами, да вдобавок ко всему ещё и прямыми выходами в море, то есть портами. Помимо этого, наш Дальний Восток сам по себе является уникальным транспортным коридором: Европа – Азия; Азия – Европа.

И всё это – наши преимущества, позволяющие нам стать равноценными партнёрами для подавляющего большинства азиатских государств. Но давайте не забывать – мир не стоит на месте. Ещё недавно та же Индия считалась этакой мировой провинцией, а сегодня это – государство с более чем серьёзно развивающейся экономикой. Пройдёт лет десять, и с Индией будут считаться все сверхдержавы. Так вот если мы сумеем уже сейчас чётко застолбить там свой интерес – результат будет потрясающим. Та же история и с Монголией, там тоже идут очень интересные и перспективные процессы.

— В Монголии?

— А чему вы удивляетесь? Знаете, самое последнее дело в политике и макроэкономике – снобизм. Вот когда в семидесятые годы в мире шла речь о японском автопроме, многие смеялись. Мол, да никогда Япония даже близко не приблизится к качеству автомобильной промышленности Германии или США. Результат известен. Поэтому я и говорю – сотрудничать нужно со всеми странами, где у нас может быть потенциальный интерес даже в отдаленном будущем. И АТР для этого – оптимальный вариант.

— Всё это звучит красиво. Но федеральная власть до сих пор не может определиться, а каким образом нужно развивать собственный Дальний Восток, не говоря уж о системной интеграции в АТР. Это так?

— К сожалению, это так. Лично у меня складывается впечатление, что наша государственная машина работает только в режиме ручного управления. Повернёт Владимир Путин руль вправо – поедет вправо, повернёт влево – поедет влево. И это касается не только ключевых позиций, что было бы оправдано. Нет, даже в мелочах чиновники ждут указаний президента. Или, что ещё хуже, придумывают абсолютно неработоспособные схемы.

Вот что происходит с Дальним Востоком? Я не раз озвучивал свою позицию, что здесь не надо изобретать велосипед. Всё просто – государство должно определить стратегические, долгосрочные задачи для развития региона, с учётом всех его особенностей. Сырьевых, транспортных и прочих. Что нужно для этого? Прежде всего система государственного планирования, то есть Госплан в современном формате. Есть базис для создания такой структуры? Безусловно, не зря же было создано Минвостокразвития, вот пусть эта структура наконец-то займётся серьёзным делом.

— А нужно ли было вообще создавать, скажем так, дальневосточное министерство?

— Нет, конечно. Создание министерства развития Дальнего Востока было большой ошибкой российского правительства. Сами подумайте, зачем плодить чиновничьи структуры в регионах, когда уже существует платформа, на основе которой можно создавать нормальные, работоспособные подразделения? Ну организуйте вы управление по делам Дальнего Востока Минрегиона со штатом опытных специалистов, и пусть этот механизм крутится на благо нашей территории.

 К чему формировать отдельное министерство с непонятными функциями и расплывчатыми задачами? У нас что, самоцель плодить лишних чиновников? Министерство по делам Дальнего Востока, Министерство по делам Северного Кавказа, Министерство по делам Арктики… Одни министерства, а толку нет. Складывается впечатление, что правительство сознательно дезориентирует президента и укрепляет свои позиции за счёт создания всевозможных надстроек.

Но и это ещё не всё. Ладно, создали вы Минвостокразвития, все с этим уже смирились. Но вместо того, чтобы наладить эффективную работу с использованием нормального инструментария, чиновники увлеклись какими-то странными играми. Речь идёт о формировании непонятных агентств с маловразумительным функционалом. И получается странная вещь – и министерство-то лишнее, так на его основе создаются ещё и лишние подразделения. Вот до чего дошло.

— Так что, теперь Минвостокразвития нужно ликвидировать?

— Видимо, теперь уже поздно. Раз создано, пусть работает, но работает в реальном формате и занимается реальными делами. Тем же государственным планированием. Тогда и толк будет.

— Ладно, предположим, что современный Госплан на базе Минвостокразвития будет создан. А кто станет осуществлять саму деятельность по системному развитию Дальнего Востока? Чиновники?

— Ни в коем случае! Для системной и конкретной работы, как мы с вами уже и говорили, и необходима госкорпорация развития Дальнего Востока. С одной стороны, она будет действовать в качестве прямого агента российского государства, а с другой — станет использовать в своей деятельности именно бизнес-формат.

Конкуренция интересов

— Что такое прямой агент государства? Уполномоченная структура по поиску инвесторов?

— Не только, хотя поиск максимально интересных для нашей страны деловых партнёров должен стать для госкорпорации задачей номер один. Но, помимо этого, такая структура должна предлагать инвесторам проекты «под ключ», то есть брать на себя все согласования с федеральными, региональными и муниципальными органами власти. Вот тогда мы сможем ставить перед своими потенциальными зарубежными партнёрами выгодные для нас условия. Плюс ко всему госкорпорация может стать основой для развития регионального бизнеса, поскольку она не будет обладать собственными производственными мощностями и ей придётся использовать потенциал местных подрядчиков. А тут уж речь идёт о решении целого комплекса задач – бюджетных, промышленных, социальных, кадровых, в конце концов.

И вот итог – при таком раскладе мы получим максимально полноценный инструментарий для развития Дальнего Востока, где Минвостокразвития будет отвечать за стратегическое планирование, а госкорпорация – за реализацию наиболее масштабных проектов. А контроль эффективности такой деятельности станет вести полномочный представитель президента РФ в ДФО.

— Кстати, ходят слухи, что институт полпредов может быть ликвидирован?

— По крайней мере, в федеральных органах власти есть лица, заинтересованные в таком сюжете. Но для нас это будет печальным вариантом. Если в девяностые годы отсутствием государева ока активно пользовалась олигархия, то теперь это может использовать в своих целях чиновничество. Институт полпредов крайне необходим.

Он не связан с местными элитами, что, кстати, уже не раз демонстрировалось при конфликтах полпредов с губернаторами.

С одной стороны, в таком противостоянии нет ничего хорошего, все должны работать на единый результат. А с другой — это говорит о настоящей независимости представителей президента. Так и должно быть. Тем более у нас уже были прецеденты в девяностые годы, когда президентскими полпредами в каждом субъекте назначались чиновники, связанные с региональными элитами. Так, например, получилось в Приморье, где наместником главы государства стал начальник краевого УФСБ Виктор КОНДРАТОВ. Ошибочность этого шага федеральная власть осознала сама. Ведь руководитель регионального подразделения любой федеральной структуры так или иначе, но попадает в зависимость от губернатора. Иначе и быть не может, они с ним постоянно контактируют по работе. А в этом случае всегда образуются некие связки.

Так что полпред президента должен быть независимым. Плюс ко всему в аппарате любого полпредства есть ещё и собственный контрольный департамент, обладающий серьёзными полномочиями. Вот поэтому полпреды и должны заниматься не статистикой, а реальным делом по контролю деятельности региональных властей. От этого выиграют все, в первую очередь население территории.

— Что мешает созданию госкорпорации?

— Конкуренция интересов, я бы так это сказал. Президенту предлагают тот вариант закона развития Дальнего Востока, при котором нужно будет менять чуть ли не всю правовую основу России. Но это неправильно. На территории единого государства законность тоже должна быть единой. Можно и нужно вносить изменения в существующие правовые акты. Но делать под каждый регион свой закон – кардинальная ошибка. Как ошибочна и идея ТОРов, которые станут искусственно дробить единую территорию на никому не нужные мелкие части.

Но истина, как обычно, находится на поверхности, и она чрезвычайно проста – нужны стратегическое планирование, системные инструменты и президентский контроль. Это придаст мощный импульс развитию России на её восточных рубежах.

Беседовал Александр Матвеев