Найти свою нишу

— Федор Яковлевич, а каких специалистов не хватает непосредственно вашему предприятию?

— В первую очередь механизаторов и линейщиков, то есть тех специалистов, кто может работать непосредственно на объектах. Плюс ко всему нам, как и практически всем промышленным компаниям, вообще на хватает квалифицированных рабочих. По моему мнению, основой для реализации любых проектов должно стать профтехобразование. Именно профтехобразование, которое наша страна благополучно «похоронила» еще в девяностые годы. И без возрождения этой системы (но уже в современном формате) ни о каком поступательном развитии даже мечтать не приходится. Это, так сказать, один момент. Второй — упор в подготовке инженерных кадров нужно делать не в количественном, а в качественном разрезе. Вот сейчас говорят о том, что в России ежегодно выпускается 200 тысяч инженеров. Да хоть миллион! Главное-то заключается в другом — а насколько подготовлены все эти специалисты для работы в производственном секторе? Вот что должно стать основой в системе технического образования — не количество, а непосредственно качество. Но основная проблема нашего производственного сектора заключается не в том, кого нам недостает здесь и сейчас. Сегодня «благодаря» перекосам в отечественном законодательстве мы не знаем, что будем делать даже в ближайшей перспективе, не говоря уж о более отдаленных сроках. Допустим, мы выиграли конкурс и работаем на одном объекте. Соответственно нам нужны конкретные специалисты для ЭТОГО объекта. А завтра мы нацелились на другой объект. По сути, нам нужно заранее подготовиться к этой деятельности, в том числе пригласить тех рабочих и ИТР, которые могут понадобиться. Но заниматься этим мы не будем, потому что наличие редких для дальневосточного рынка специалистов (теплотехников, например) не является в России конкурентным преимуществом. И нет у нас никаких гарантий, что мы выиграем аукцион благодаря своим реальным (я это подчеркиваю, реальным) отраслевым плюсам. В том числе и кадровым. Придет на торги руководитель фирмы-однодневки, собьет цену в разы и станет победителем. А мы, с нашими кадрами, останемся ни с чем. Да, начиная с 2014 года российские отрасли переходят на контрактную систему, но, по большому счету, проблему это не решит, поскольку эта во многом повторяет уже существующие ошибки, изначально заложенные в ФЗ-94. Впрочем, и это тоже верхушка айсберга. А главная беда заключается в другом — на сегодняшний день долгосрочные наработки на Дальнем Востоке не дают нам реальной картины происходящего. По сути, мы не видим, а какие именно объекты будут появляться на отраслевой карте территории через пять, десять или двадцать лет? Соответственно, не знаем, какие сотрудники нам понадобятся в тот же период. И руководители технических вузов тоже этого не знают. Поэтому я убежден — система профессионального образования должна быть вплотную привязана к потребностям рынка. Причем на многие десятилетия вперед. И во главу угла здесь должны быть поставлены конкретные вещи. С цифрами и прочими экономическими выкладками. Вот тогда и будет понятно, каких инженеров должны готовить наши учебные заведения. 

— Но ведь сейчас и говорится, что дальневосточным вузам нужно сосредоточиться непосредственно на обучении инженеров?

— А каких инженеров? Это же очень общее понятие. Прямо как в спорте — арбитр в хоккее вряд ли сможет судить матч на Кубок УЕФА. Хотя он вроде бы именно судья, а футбол, как и хоккей, это тоже спорт. Но это РАЗНЫЕ виды спорта, каждый со своей спецификой. И судьи там тоже РАЗНЫЕ. Вот я и говорю, что слова о необходимости готовить технических специалистов — это всего лишь громкие фразы. А нужна конкретика. 

— Что нужно для реализации таких образовательных проектов?

— По сути, нам нужно возвращаться к системе планирования, при котором губернаторы и руководители федеральных министерств четко обозначат, что, где, когда и как у нас будет строиться через 10 или даже 20 лет. Но чтобы не быть голословным, я мог бы озвучить несколько предложений. Во-первых, требуется провести аналитическое исследование и сопоставить — какие ИТР есть на Дальнем Востоке сегодня и какие объемы производственных работ выполняются в нашем регионе в настоящее время. Во-вторых, требуется проанализировать статистику естественной убыли населения, с учетом тех, кто уехал отсюда в европейскую часть страны. В-третьих, помимо вышеперечисленного надо провести системный анализ статистических данных по выпускникам технических вузов, уже работающих на производстве. В-четвертых, при формировании соответствующей программы было бы целесообразно сопоставить — а какова потребность в технических кадрах имеется у дальневосточных предприятий и какие промышленные проекты здесь будут развиваться в дальнейшем? Тут есть еще один серьезный момент. Такая программа должна в обязательном порядке учитывать реализацию краткосрочных производственных проектов с привлечением компаний из западных регионов России. Они ведь тоже здесь работают. И если огульно включить их занятость на местном рынке и их кадровый потенциал в модель развития Дальнего Востока, это исказит общую картину. Наконец, в-пятых — вс это (дефицит кадров, потребности рынка и производственные перспективы территории) и должно стать основой для государственного заказа вузам на подготовку конкретных (именно конкретных) специалистов. 

— Кто должен подготовить такую кадровую программу?

— Государство, конечно же, ведь именно у представителей власти есть все возможные данные, на основании которых можно будет провести серьезную аналитическую работу. 

— Вот сейчас подписана государственная программа развития Дальнего Востока. Но многие уже критикуют этот документ. По принципу — преференции получат госмонополии, а местные предприятия опять окажутся «за бортом». Как вы относитесь к этой полемике?

— А я вообще не люблю что-либо критиковать. Так и представляется картина — вольготно сидишь в мягком кресле с чашкой кофе и свысока кого-то похлопываешь по плечу. Нет, это не мой принцип. Каждый должен заниматься своим делом. А уж если ты что-то предлагаешь, то будь добр — делай это профессионально и взвешено. Тем более что относительно госпрограммы вообще рано делать какие-либо выводы. 

— Как вы считаете, у России есть шанс стать хорошей, известной в мире, образовательной площадкой?

— А почему нет? Но для этого мы должны сами ответить на простой вопрос — чего именно мы хотим добиться? И лишь после этого спокойно занимать свою нишу. Давайте вспомним историю — еще меньше 100 лет назад Англия была страной-колонизатором, с чрезвычайно развитым индустриальным потенциалом. Соответственно основной упор в британском образовании делался на обучение морских и сухопутных офицеров, а также технических специалистов, которые работали как в империи и ее колониях, так и в других государствах. В России, например. Но ситуация изменилась, и на первое место в Британском Содружестве стали выходить другие вещи. Имеются в виду финансовые рынки. И всё, система подготовки специалистов стала меняться. И мы знаем, что лучшие мировые экономисты прошли Кембриджскую или Оксфордскую школы. Мы вряд ли тут станем вполне конкурентными. Да нам это и не нужно. А вот сделать приоритетной подготовку технических кадров — для нас вполне возможно. Но это дело не одного десятилетия.

— Что для этого требуется?

— Прежде всего государственная воля. Но фундаментом тут должна стать даже не система образования, она-то как раз приложится сама собой, а именно воспитательный момент. Могу сказать, что при всех недостатках советской системы у нее был один огромный плюс. Она с детства прививала ребенку чувство коллективизма и ответственности за свои поступки. Модель ведь была какая? Твой пионерский отряд соревнуется с другим отрядом. И ты знаешь, что если сделаешь что-то не так, то подведешь даже не себя самого, а своих товарищей. Мы были частью единого целого — своего отряда, своей дружины, своей страны. И потом уже с этим настроем мы шли в техникумы и институты, на заводы и стройки. Другой пример — нас воспитывали в духе нестяжания. Нам с детства закладывали в головы простую, но такую классную, мысль — отдавай людям всё, что можешь. Свои силы, свое время, свою душу. Но это же христианский принцип. Получается, что нас в атеистической стране воспитывали по нормам христианской морали. И не словами воспитывали, а делом. Вспомните хотя бы тимуровское движение. И я хочу сказать — это была очень действенная система. Которой нашему, теперь уже крайне индивидуалистическому обществу, где всё общение ушло в социальные сети и скайп, крайне не хватает.

— Но ведь Интернет — это теперь уже неотъемлемая часть нашей жизни?

— Это не просто часть жизни, Интернет вообще помогает развитию гражданского общества. И это хорошо. Просто я хочу сказать, что нам нужно уметь выстраивать воспитательный процесс в двух плоскостях. С одной стороны, перенести в нашу среду всё лучшее, что было в советские времена. С другой — пользоваться всеми современными ресурсами для воспитания свободного человека. Тогда образование у нас станет качественным, экономика развитой, а жизнь — прекрасной.