«Справедливость уже в том, что наши дети и внуки знают правду — мы невиновны»

Бизнес-газета «Наш регион — Дальний Восток» № 07 (137), июль 2018

Дело о гибели в 2015 году траулера «Дальний Восток» по-прежнему на слуху. Главным образом потому, что в этой катастрофе погибли 69 моряков. Ничего подобного в истории отечественного рыболовецкого флота не было в течение полувека. Но трагедия усугубляется ещё и другим. На скамье подсудимых оказались НЕВИНОВНЫЕ люди. И мы это можем утверждать со всей ответственностью.

В майском номере нашей газеты мы подробно рассказывали обо всех подробностях трагедии. А также о последовавших за этим следственных и судебных разбирательствах. Поэтому коротко остановимся лишь на самых важных моментах.

БАТМ «Дальний Восток» затонул в ночь на 2 апреля 2015 года. Судном в это время командовал капитан Александр ПРИТОЦКИЙ.

По многочисленным свидетельским данным, всё произошло, главным образом, из-за перегруза. Трюмы траулера были, что называется, под завязку забиты минтаем. Однако экипаж поднял на борт трал ещё со ста тридцатью тоннами улова. Плюс ко всему, как рассказывают выжившие очевидцы, люки вентиляции на «Дальнем Востоке» никто не герметизировал. И через них в трюмы хлынула вода. А после того как БАТМ стал крениться, на капитанском мостике поднялась паника. Но даже в этот момент никто не подал сигнал SOS. Также никто не отдал приказ об эвакуации. В итоге траулер буквально «свечкой» пошёл на дно. Спастись удалось менее чем половине членов экипажа. И это при том, что гидрокостюмов и плотов на судне было в избытке, что подтверждается официально. Погиб и капитан Александр Притоцкий.

Однако после того как началось расследование, силовики нашли другого «главного виновного». Им оказался прежний капитан БАТМ «Дальний Восток» Анатолий БОРИСОВ, списавшийся с судна… за три месяца до трагедии. Казалось бы, так не бывает! При чём тут Борисов? Он передал своему преемнику траулер строго официально, по акту приёмки. И никаких вопросов ни у кого не возникало. Они возникли лишь в процессе следствия. Не случайно сам Анатолий Борисов рассказал журналистам, как в самом начале следствия руководитель следственной бригады ИСКАНЦЕВ недвусмысленно дал понять — если бы Притоцкий выжил, то и вопросов бы к экс-капитану не было. А так, с учётом масштабности катастрофы, нужно было любой ценой назначить виновного. Живого виновного!

Вот так в деле появились байки о якобы имевшихся в бортах БАТМ «вырезах», через которые и хлынула вода. Или о каких-то неисправных задрайках. Или об отсутствии двери на входе с палубы рыбного цеха в помещение холодильных машин. Короче, обо всём том, что позже назовут «изменениями конструкций судна». Хотя не нужно быть моряком, чтобы понять — ну не мог траулер в течение трёх месяцев ходить на промысел со всеми этими неисправностями! У нас что, надзорщики в портах вообще ослепли?

Ещё момент. Накануне передачи БАТМ капитану Притоцкому траулер успешно выдержал сильнейший шторм при переходе из Владивостока в район промысла. Как он не затонул ещё тогда, со всеми «вырезами» и «неисправными задрайками»?

И самое главное — за всё, что происходит на судне, отвечает ДЕЙСТВУЮЩИЙ капитан. Не БЫВШИЙ, а именно ДЕЙСТВУЮЩИЙ. Тем более Притоцкий принял «Дальний Восток» от Борисова не за день, а за ТРИ МЕСЯЦА до катастрофы.

Тем не менее Анатолий Борисов оказался крайним. А вместе с ним на скамью подсудимых попали первый заместитель генерального директора ООО «Магеллан» (то есть представитель компании-судовладельца) Алексей ВАСИН, заместитель генерального директора по безопасности мореплавания ООО «Магеллан» Александр КУДРИЦКИЙ, начальник отдела безопасности мореплавания, сертификации и наблюдения за флотом «Сахалинрыбвода» Николай ХАРЧЕНКО и инспектор Федерального агентства по рыболовству Александр НИКОДИМЕНКО.

В защиту всех этих людей выступили тысячи моряков по всей стране. В том числе и сотни опытнейших капитанов. В своих открытых письмах (среди адресатов — Президент РФ Владимир ПУТИН) профессионалы разоблачали весь бред происходящего, буквально на пальцах доказывая, почему подсудимые невиновны. И этим письмам, по сути, цены нет. Хотя бы потому, что каждый из подписантов, с учётом своего опыта, мог быть официальным экспертом в изучении причин любой морской трагедии. Кроме того, большинство авторов ни с Анатолием Борисовым, ни с другими подсудимыми вообще не знакомы. Соответственно, никакой личной заинтересованности тут нет и быть не может.

Также стоит отметить — в защиту обвиняемых выступило большинство тех, кто выжил в катастрофе. Уж их-то точно нельзя заподозрить в стремлении вывести из-под удара виновников гибели БАТМ «Дальний Восток». Наконец, громадную работу провела команда опытных адвокатов, которые буквально камня на камне не оставила от версии обвинения.

Но несмотря на всё это суд первой инстанции, проигнорировав очевидные доказательства невиновности подсудимых, отправил их за решётку на сроки от 5 лет и 8 месяцев до 6 лет и 6 месяцев. И сейчас дело слушается в Сахалинском областном суде. Остаётся лишь надеяться, что апелляционная инстанция отменит однозначно бесчеловечный и явно несправедливый приговор. Но это будет, видимо, не скоро. Почему? Об этом — позже. А пока — другой чрезвычайно показательный момент.

«Мне не в чем оправдываться»

В нашей редакции есть письмо капитана Анатолия Борисова. Это моряк с большой буквы. И просто мужественный человек. По некоторым данным, ему предлагали признать свою вину и отделаться либо условным сроком, либо попасть в относительно мягкие условия колонии-поселения. Он отказался. Потому что невиновен, а идти на сделку с собственной совестью не привык. Наверное, стоит привести текст письма полностью, без купюр. Тогда всем всё станет понятно.

«Долго я пишу это письмо, много бумаги извёл. Но времени у меня сейчас много. Нас, моряков, жизнь научила терпеть и не скулить. Видимо, такова наша судьба. Бывало, годы проводишь в море, а там сталкиваешься с разными задачами, но все они были преодолены, раз я жив и не погубил ни одной жизни. Вот и сейчас терплю и не падаю духом, здоровье плохое, но справляюсь.

Хочу сказать о том, что не всё потеряно, когда люди нас поддерживают, когда коллеги протягивают нам руку помощи. Хорошо, что на свободу выпустили Кудрицкого (месяц назад был освобождён под подписку о невыезде в связи с тяжёлым заболеванием.— Ред.).

Александр Иванович был совсем плох, хочется верить, что врачи ему помогут. Не заслужил он такого обращения, он достойный капитан, нет на нём греха. Только мы с Харченко остались тут из старой гвардии, но не подумайте, не плачемся мы здесь. Терпеть будем сколько надо, а надо дотерпеть до справедливости, услышать, как снимут с нас это порочное обвинение.

Спасибо всем тем, кто нас поддерживает, мы читаем газеты и благодарны людям. И справедливость уже в том, что наши дети и внуки знают правду о нас, знают, что мы невиновны, и от этого спокойнее на душе. Когда ты знаешь, что люди тебе верят, то и терпеть легче, и в тюрьме сидеть проще. Тяжело было в начале, когда в первый раз обвинили. Вот тогда было стыдно, что я действительно в чём-то виноват. Но теперь, как бы ни закончилось дело, мне никогда не будет стыдно, мне не за что стыдиться.

Хорошая статья была в газете про то, ответит ли кто-то за привлечение невиновных. Я знаю, что никто ни за что не ответит, и нет стремления кого-то к этому ответу призывать. Есть желание призвать к справедливости и здравому смыслу, которого очень не хватает.

О моей невиновности уже много раз заявлялось и мной, и адвокатами. Меня не было на судне, я не управлял им в роковой момент крушения. Если бы я им управлял, то катастрофы бы не произошло. Но я в это время сидел уже три месяца на берегу, в своей квартире, за штурвалом стоял Притоцкий, а в тюрьме сижу я. Всё потому, что Притоцкий погиб и его не посадишь, вот и сделали из меня ряженого.

Не стыдно мне нести ответ перед людьми потому, что не было никаких на судне изменений конструкции, из-за которых оно утонуло. Не о чем мне было сообщать Притоцкому в момент передачи судна. Не скрывал я от него ничего. И как-то неказисто меня обвинили в том, что я скрыл от Притоцкого существенные изменения в конструкции судна. То ли сами следователи уже запутались, то ли выхода у них не было, но они сами же написали о том, что Притоцкий управлял судном, зная достоверно об изменениях конструкции. А если он знал, то как же меня судить за то, что я ему не сказал?

Но могу подтвердить ещё раз: конструкцию не меняли так, как указано в деле. Ложь о вырезах опровергается фото, но от их просмотра суд отворачивается, впрочем, как и от нас.

Вся ситуация вокруг нашего процесса заставляет удивляться. Сначала готовишься к одному действию, а разворачивается совсем иное.

Это я про последнее заседание перед таким большим перерывом — аж на два месяца. Этот перерыв никто не просил, он нам совсем не нужен. Мой защитник закончил знакомиться с делом уже 25 мая, ровно через неделю после последнего заседания, и теперь ему нечего делать, пока ждём июля. Правильно написали в газете, что на нашу просьбу дать пять дней (на ознакомление с делом нового адвоката.— Ред.) нам «накинули» 55 суток. И про отпуск суда тоже правильно было сказано. Это не секрет, что сейчас суд в отпуске, а я «отдыхаю» в СИЗО со своими собратьями.

А ведь сначала я даже поверил, что хотят быстрее разобраться в деле, поэтому назначенному мне адвокату вместо месяца дали две недели на ознакомление. Я сам его торопил, говорил, чтобы знакомился быстрее, тогда быстрее начнём, тянуть не надо, мы давно всё приготовили, что хотели сказать суду. Теперь дело начнут рассматривать только 18 июля, у нас будет разный загар, разный у нас отпуск.

Я вижу в нашем деле большие недоработки экспертов по оценке управления судном. Когда капитан командует, всё зависит от него. От меня в крушении ничего не зависело, но ни один эксперт не сказал о том, что погибший капитан неправильно управлял судном. А ведь было именно так. Он и так нарушил все основы хорошей морской практики, а потом поставил судно неверным курсом. Я вот думаю, может, специально следователи не назначили экспертом судоводителя, чтобы он об этом не написал? Наверняка понимали, что если судоводитель напишет об ошибках в выборе курса и маневрирования, то и ко мне тогда не может быть претензий, я же маневрировать из дома не мог.

Ну да ладно, я не оправдываюсь, мне не в чем оправдываться. Не могу я рассказать вам, как я не управлял траулером. Я могу рассказать сотни случаев, когда я управлял разными судами в сложных ситуациях, и всегда со всеми справлялся. Парадокс, но в тюрьме сижу за то, что судном не управлял и не должен был управлять.

Моя история и для остальных капитанов не может быть поучительна. Не могу я им посоветовать, как избежать такой участи. Всю жизнь отдал я флоту, но о таких случаях не слыхал. В любые времена капитан за свои действия нёс персональную ответственность. Никогда за одного не отвечал другой. Но не отчаивайтесь, ведь я не потерял надежды. Справедливость она такая штука — терпеливых любит. Время покажет, я верю. Без веры жить тяжело.

Вот вроде и всё, ещё раз спасибо!»

Люди верят

Как нам кажется, это письмо не может оставить равнодушным ни одного нормального человека. Ведь когда заведомо невиновные люди сидят в тюрьме только потому, что кому-то нужны виновные, — это всегда страшно. В том числе за себя, за своих близких. А ведь завтра (не дай Бог) каждый из нас может оказаться за решёткой. По этой же самой причине.

Но здесь поражает ещё и другое. Капитан Анатолий Борисов, несмотря на тяжесть своего положения, не озлобился не только на весь белый свет, но даже на авторов своих злоключений. Он ведь прямо пишет: «Я знаю, что никто ни за что не ответит, и нет стремления кого-то к этому ответу призывать». Это позиция однозначно сильного и благородного человека. Только сильный и благородный человек может не стремиться к мести. И только сильный и благородный человек может, сам находясь в тюрьме, так радоваться за освобождённого товарища: «Хорошо, что на свободу выпустили Кудрицкого.…Не заслужил он такого обращения, он достойный капитан, нет на нём греха».

Впрочем, греха в гибели БАТМ «Дальний Восток» нет ни на одном из подсудимых. И это уже очевидно почти для всех.

Перерыв или отпуск?

И вот ещё один странный момент, о котором упомянул Анатолий Борисов. О предполагаемом отпуске председателя судебной коллегии Сахалинского областного суда Евгения БРИКА. Ситуация здесь развивалась следующим образом. Ещё 3 мая в дело вошёл новый защитник Степан СОРОКИН. Как и положено, ему был предоставлен срок на ознакомление с материалами. В этом конкретном случае — две недели.

На основании Федерального закона «О средствах массовой информации» мы просим считать публикацию «Справедливость уже в том, что наши дети и внуки знают правду — мы невиновны», размещённую в бизнес-газете «Наш регион — Дальний Восток» (№ 7 (137), июль 2018 года) ОФИЦИАЛЬНЫМ ЗАПРОСОМ:

• председателю Сахалинского областного суда М. Н. КОРОЛЮ.

Мы просим сообщить, связан ли двухмесячный перерыв в рассмотрении…

Ровно через полмесяца, на очередном заседании, Степан Сорокин заявил следующее: «На ознакомление с материалами дела, касающегося моего подзащитного, было предоставлено две недели. Я ознакомился с 90 процентами материалов, на полное ознакомление мне нужно ещё пять дней». Как правило, в аналогичных ситуациях судьи либо оставляют ходатайство без удовлетворения, либо «сжимают» сроки. Мол, у вас и так было достаточно времени, чтобы со всем ознакомиться.

Но каково же было удивление большинства участников процесса, когда председательствующий «подарил» Сорокину целых два месяца. Перед этим отклонив ходатайства об изменении всем подсудимым (кроме тяжелобольного Александра Кудрицкого) меры пресечения. То есть люди ещё, как минимум, два месяца будут по непонятной причине находиться в стенах следственного изолятора. При таком раскладе тысячу раз прав ещё один адвокат, Евгений ЕФИМЧУК, который так прокомментировал ситуацию: «Сорокину дали два месяца на изучение, которые ему абсолютно не требуются. На мой взгляд, это несправедливо и незаконно. Это нарушает право осуждённых на скорейшее и справедливое судебное разбирательство».

Между тем на сахалинских интернет-ресурсах уже появилась информация, что перерыв связан с… отпуском судьи Евгения БРИКА. Если это так, то всё выглядит ещё циничнее. Тогда вполне понятна фраза из письма Анатолия Борисова: «У нас будет разный загар, разный у нас отпуск». Фраза показательная. Но, честное слово, не хотелось бы верить в справедливость этой версии.

А к теме трагедии траулера «Дальний Восток» мы ещё обязательно вернёмся. Правда, хотелось бы сделать это только один раз. И написать об оправдании невиновных людей.

Александр МАТВЕЕВ