«Наши затраты минимум в два раза выше, чем на западе России»

Один — решился

— Александр Викторович, во время нашего прошлого интервью с вами вы озвучили проблему кадров. И тут вы, честное слово, не одиноки. Специалистов не хватает во всех производственных структурах. У вас в этом плане что-то меняется?

— А что тут может измениться кардинально? Серьезных государственных программ по привлечению молодежи в производственный сектор как не было, так и нет. Поэтому производственники, и мы в том числе, могут рассчитывать только на собственные силы. 

— Насколько я знаю, в этом году, накануне начала полевого сезона, к вам приехали пять молодых специалистов. Кто-то из них планирует остаться?

— Ждем-с, они еще в полях. Пока же явное желание продолжить работу в нашей компании высказал один человек. 

Без АУП

— Какова средняя зарплата в ОАО «Карамкенская геолого-геофизическая экспедиция»? Хотя бы приблизительно можете сказать?

— Ну зачем же приблизительно, могу назвать и точную цифру. На сегодняшний день — 56 тысяч рублей. Причем это я вам называю реально среднюю зарплату. 

— Что значит реально среднюю?

— А это без учета административно-управленческого персонала (АУП). Ведь у нас в стране как получается? Те же крупные промышленные холдинги, особенно госмонополии, выдают «на гора» среднюю зарплату — 100 тысяч рублей. Ничего себе, думаешь, вот это люди живут. А потом выясняется, что рядовой сотрудник получает не больше 20 тысяч, а топ-менеджер — полмиллиона. Но в среднем выходит гораздо более весомая сумма. Как в том анекдоте: у вас есть 10 яблок, у меня — ни одного, но в среднем у нас с вами по 5 яблок. Вот поэтому мы и озвучиваем среднюю заработную плату без учета АУП. Так оно гораздо честнее. Хотя, конечно, и у наших управленцев доходы не слишком отличаются от средней зарплаты в компании. По крайней мере, не запредельно. 

 — Для работников предприятия, работающего в геологии да еще и на Севере, сумма довольно скромная. Не находите?

— Конечно, зарплата маленькая, работа тяжелая, но мы не чиновники, работаем в реальном секторе экономики. И можем тратить лишь то, что заработали. Не меньше, но и не больше. У нас бизнес в принципе ведет себя гораздо скромнее государственных структур. Поскольку мы деньги не получаем из бюджета, а зарабатываем. И этим всё сказано. Но у нас, геологов, есть еще одна отличительная черта. Люди, которые приходят в профессию исключительно для того, чтобы зарабатывать большие деньги, долго здесь не задерживаются. Геологи — это ведь вообще особая категория людей. У них приоритеты совсем другие. Тут нужно быть «влюбленным в специальность». Понимаете? Без этого никак. Человек, который нацелен чего-то добиться в жизни в тепличных условиях, никогда не придет работать в геологию. Он сделает карьеру в торговой компании или в другом предприятии, где не требуется лишних усилий. 

За туманом

— Понятно, что вы ехали на Север, фигурально выражаясь, «за туманом и за запахом тайги». А среди сегодняшних студентов такие есть?

— Да, есть, хоть их и не много. Вот у нас сейчас работают неплохие ребята из Забайкальского государственного университета (город Чита) и Санкт-Петербургского горного университета, несколько работают уже второй сезон. И для некоторых из них деньги, действительно, не на первом плане. 

— На Колыме удивительная по своей красоте природа. Для приезжих студентов это, видимо, тоже своего рода стимул работать в вашей компании?

— Для тех, кто в принципе любит природу — да, конечно. Тем более что мы стараемся сразу же покорить их нашими естественными возможностями. Возможностями, дарованными самой природой. Показываю — вот, смотрите, ничего подобного вы нигде больше не увидите. А здесь вы будете жить среди этой первозданной красоты — пейзаж, солнце, сопки, медведи и прекрасный поселок Хасын — «...дедушка партий, отец экспедиций…». Какая вам Москва еще нужна, какой Питер? 

Об агитации

— И что, такая агитация работает?

— Пока нет, но будем надеяться, когда-нибудь сработает. Ведь не перевелись еще романтики в нашей стране. И в нашей профессии тоже. Хотя вот вы сейчас правильное слово употребили — агитация. В советские годы эта самая агитация работала еще и на благо человека. Вспомните, сколько хороших книг было издано о первопроходцах и геологах. Сколько не совсем плохих фильмов сняли о людях нашей профессии. Как говорил персонаж Высоцкого в фильме «Короткие встречи», общаясь с подругой: «….пошли в кино… американское… про ковбоев... а ковбои — это первые люди на земле. Ну, после геологов, конечно».

К сожалению всё это ушло в прошлое. У страны появились другие герои, надеюсь — ненадолго... 

— Мы знаем случаи, когда руководители промышленных структур сами ходят по школам, разговаривают со старшеклассниками и убеждают их поступать в технические вузы. Мол, сейчас юристов, экономистов и менеджеров — выше крыши. Они скоро вообще не будут нужны, по крайней мере в таком числе. А вот хорошая техническая профессия — это прочная основа в жизни. Вы готовы вести такую агитацию?

— А я никогда и не отказывался встречаться со школьниками. Приглашают — иду сам или своих геофизиков отправляю на такие встречи. Но тут есть другая беда. Даже две. 

   Во-первых, нет системной производственной агитации на государственном уровне. Ну послушают нас школьники, придут домой, включат телевизор — а там показывают реальных «героев нашего времени». Какая уж тут геология-метеорология, какое поле? Так что наша пропаганда особой эффективности не имеет. Ну а во-вторых, мы не можем обещать молодежи больше того, что у нас есть. А наши возможности достаточно скромные. Конечно, для настоящего геолога-геофизика-полевика деньги — не главное (да и зачем ему в поле деньги). Но ведь все мы люди, и всем нам надо нормально жить, нормально есть и иногда нормально отдыхать. А молодым людям необходимо еще и семьи создавать, согласно государственной программы детей рожать и воспитывать. И всё это — немалые затраты. Одна аренда квартиры чего стоит! А детский сад? Это ведь тоже для родителей серьезные расходы. А продукты? Сами, наверное, видели, сколько стоят на Колыме фрукты, овощи или соки, без которых ребенок полноценно расти не может. И всё это — деньги. Но предприятия, повторюсь еще раз, не могут платить зарплаты, которые отвечали бы всем потребностям наших людей. Ведь уровень затрат у нас на Севере колоссальный. Помимо запредельной стоимости топлива и энерготарифов, у нас есть еще и другие дополнительные нагрузки, о чем даже не знают производственники в европейской части страны. Например, мы оплачиваем сотрудникам северные надбавки и коэффициенты. За свой счет оплачиваем, без участия государства. Кроме того, проезд специалистов к месту отдыха и обратно также является ответственностью работодателя. Государство от этого давно самоустранилось. И, разумеется, помимо этого мы платим все налоги, которые только возможны. Ну и о каких равных условиях для российского бизнеса можно рассуждать, когда наши расходы минимум в два раза превышают затраты материковых компаний? Я имею в виду компании нашего профиля.

О государственном подходе

— Да, мы знаем об этом. И многие руководители предприятий на Колыме говорят, что всё перечисленное вами должно стать частью государственной поддержки северных территорий. Вы это имеете в виду?

— Разумеется! На мой взгляд, было бы целесообразно, чтобы государство частично взяло на себя компенсацию выплаты тех же северных надбавок и дорожных расходов. И принцип тут простой — равные условия для всех прописаны в Конституции и в других нормативных актах. Это — основа нашего законодательства. Но почему-то именно Север оказался в неравных условиях, по сравнению с другими территориями страны. Впрочем, самое главное заключается даже не в этом. Если государство не станет реально поддерживать северные территории, народу здесь скоро вообще не останется. Ведь не секрет, что отток населения с этой земли продолжается. Да, иногда он несколько замедляется, иногда — увеличивается, но факт остается фактом. А кто отменял у нас закон заполнения пустоты? Не останется на Севере местных жителей? Придут другие, и далеко не факт, что это будут россияне. И тогда наша страна рискует просто потерять эти богатейшие земли. Вот поэтому я и говорю, чтобы люди жили в этом регионе, нужно создавать условия. Прежде всего за государственный счет, поскольку бизнес и так делает всё возможное, чтобы сохранить, а то и приумножить кадровый потенциал Севера. Вот только наши возможности далеко не безграничны. Ну и, конечно же, здесь нужно развивать инфраструктуру. Транспортную, энергетическую и социальную. Без этого ни о каком развитии территории можно даже и не мечтать.

— Известно, что ваше предприятие ведет серьезную социальную политику в отношении своих сотрудников. А вот есть у вас возможность, например, покупать квартиры для молодых специалистов?

— С учетом тех диких расходов, которые я вам уже обозначил, наши возможности весьма и весьма невелики. Но если мы видим, что толковый молодой специалист решил связать судьбу с нашим предприятием — будем решать вопрос. Другое дело, что стоимость жилья в нашей области довольно высокая. Однокомнатная квартира в Магадане, например, стоит 1 миллион 900 тысяч рублей. В поселке Палатка, это в сотне километров от областного центра,— около миллиона рублей. Но, в принципе, мы готовы давать ссуды тем, кто этого заслуживаем. Кроме этого, мы компенсируем половину затрат наших сотрудников на аренду жилья. Ну и, конечно же, по итогам года выплачиваем премии тем, кто этого заслужил. 

— А вообще, как вы можете оценить уровень современных молодых специалистов?

— А вот это — интересный вопрос. Я уже говорил, что толковые ребята из университетов выходят. И определенный образовательный базис у них есть. Но беда в том, что у подавляющего большинства молодых специалистов отсутствует творческий подход. Они просто не воспринимают геологию или геофизику как творчество. Идут по проторенной дорожке и всё, этим ограничиваются. Вот, смотрите, наша компания располагает самой современной отраслевой аппаратурой. На это мы тратим колоссальные деньги. Но любое оборудование нового поколения требует участия человека. Нужны мозги, нужна аналитика, нужно творчество. И тут как раз возникают проблемы. А коль скоро падает уровень исполнения работ — снижается и качество в отрасли. 

Работа на результат

— Тем не менее у ваших деловых партнеров претензий к качеству ваших работ нет. Об этом свидетельствует хотя бы перечень тех крупных участников рынка, которые традиционно заключают договоры с ОАО «Карамкенская геолого-геофизическая экспедиция». С какими предприятиями вы на сегодняшний день сотрудничаете?

— Перечень тут довольно большой. Но наши основные деловые партнеры — это, действительно, крупные игроки рынка. Такие, как Рудник имени Матросова, Полиметалл, Омсукчанская ГГК и другие. 

— Полевые работы вы в этом году уже закончили?

— Да, в основном закончили. 

— Вы сотрудничаете еще и с компанией «Павлик». Какие работы вы выполняли в этой связи?

— Речь идет, в первую очередь, о рентгенорадиометрических пробах. Точнее, о рентгенорадиометрическом анализе (РРА). Мы вообще этой работой занимаемся довольно активно. 

— Но ведь оперативный анализ вы производите еще и на Наталкинском месторождении?

— Я уже говорил, что с Рудником имени Матросова мы сотрудничаем достаточно давно и активно. И наш геофизический потенциал действительно востребован в регионе. 

Гадать не будем

— Кстати, какие еще компании занимаются у вас геофизикой? 

— В Магаданской области геофизика как основной профиль сосредоточена у нас. Некоторые компании держат небольшие геофизические службы, решающие локальные задачи.

— Вы уже знаете объем работ, которые будете выполнять в будущем году?

— А тут многое зависит от того, что будет происходить с ценой на золото. Ведь сейчас недропользователи сворачивают программы, связанные с поисково-оценочными работами. И это не удивительно, когда золото стоило 1 тысячу 800 долларов за унцию, то участники рынка, даже с учетом рисков, забивали в свои бюджеты суммы в 1 тысячу 600 долларов. А сейчас эта стоимость колеблется на уровне 1 тысячи 300 — 1 тысячи 400 долларов за унцию. Конечно, производственникам придется «поджиматься» и на чем-то экономить. И, скорее всего, экономить они станут именно на поисково-оценочных работах. Тем более что по прогнозам стоимость золота может вообще опуститься до планки в 1 тысячу долларов за унцию. Всё это, естественно, отразится и на наших производственных объемах. Впрочем, не будем загадывать. Что-либо предугадать тут сложно. Поэтому наша цель остается неизменной — объемы и качество. В этом ключе мы и будем работать в дальнейшем. 

Беседовал Александр МАТВЕЕВ