«Путь к причалу закрыт бюрократами»

Бизнес-газета «Наш регион — Дальний Восток» № 08 (96), август 2014

Рыболовецкая артель (колхоз) имени 50-летия Октября — одно из самых известных предприятий рыбодобывающей отрасли Дальнего Востока. Но несмотря на славную историю, на все добрые традиции колхоза, проблем у коллектива и его руководства предостаточно. Сегодня мы беседуем с председателем правления артели заслуженным рыбаком Российской Федерации Давыдом ФУКСОМ.

Ждём горбушу

— Давыд Яковлевич, начнём с традиционного для этого времени года вопроса: как идёт лососёвая путина?

— Пока никак. Квоты на вылов горбуши у нас есть, год «рыбный», но мы пока ничего не поймали — не подошла к нам горбуша. Надеюсь, что всё-таки подойдет, время ещё есть, но если лосось не подойдёт, то нам придётся несладко. Мы планировали выловить хотя бы тысячи три тонн горбуши, подходы ожидались хорошие. Мы ведь набрали на эту путину 200 человек, а работой их толком обеспечить не можем. Корабль наш поставили — БАТМ «Тумнин», он сто тонн обрабатывает...

— Но ведь была у вас добыча и другой рыбы...

— Конечно! Этим же «Тумнином» было выловлено в этом году десять тысяч тонн минтая, около трёх тысяч тонн сельди. В августе начнём лов сайры — три судна должны добыть шесть тысяч тонн.

Всего у нас пять судов, и всем за 25 лет. «Тумнин» — лучший среди них, это плавбаза, которая и ведёт лов, и морозит продукцию. Судно это водоизмещением 4,5 тысячи тонн, приходится за ним тщательно ухаживать, проводить поддерживающие ремонты, как, впрочем, и для других судов. И тут начинаются проблемы. В России практически негде отремонтироваться, приходится делать это за границей. Последние пять лет ремонты проводим в Китае, до этого — в Южной Корее. А у нас, в родном отечестве, те мощности, которые были когда-то, износились, новых, естественно, не появляется, так что судоремонт приказал долго жить.

Хотя мы и поддерживаем свой флот, сколько возможно, но он слишком старый, чтобы долго и эффективно работать. Вот мы и решили, пока суда ещё пригодны для промысла и дают какой-то запас прочности колхозу, построить рыборазводный завод. Уже делается проект, до конца нынешнего года должен быть готов, сейчас занимаемся землеотведением. Нам необходимо построить завод за два с половиной года, потому что на него вся надежда. Мощность предприятия будет 60 миллионов мальков кеты в год, выпустим их в море, а через четыре года они вернутся к нам на нерест. Планируем вылавливать не менее десяти тысяч тонн кеты ежегодно.

Завод нужен позарез

— Но это очень дорогое удовольствие — строить такой завод. Где думаете брать деньги?

— Понятно, что дорогое. Проект обходится примерно в 10 миллионов рублей, строительство — в 200 миллионов. Я уже говорил, что в этом году нас подвела горбуша. Мы рассчитывали заработать на ней миллионов сто, но ещё не всё потеряно. Кредиты, конечно, брать бы не хотелось, будем думать. Но завод нам необходим.

— Давыд Яковлевич, будем надеяться, что ваши планы сбудутся, но вы говорили и о другой проблеме, связанной с флотом.

Недосягаемый причал

— И это так. У нас в Хабаровском крае 60 с лишним судов, и все они должны где-то стоять. Но не будем говорить за других, скажу про нашу ситуацию. Вот отработали мы путину. Судно возвращается в порт, и ему надо встать к причалу. Надо пройти техническое обслуживание. Экипаж несколько месяцев провёл в море, ему надо отдохнуть. А встать-то и некуда. У меня, например, на «Тумнине» весь экипаж совгаванский и ванинский, мне надо зайти в Совгавань, но это невозможно.

Когда-то, когда в посёлке Лососина Совгаванского района причал № 1 был в аренде у рыбодобывающих компаний, мы становились к нему и, в принципе, были довольны. Но теперь этот причал принадлежит Росимуществу в лице краевого комитета по госимуществу, и пользоваться им запрещено. А причал хороший, он в длину порядка 200 метров, и никто там не стоит. Вроде бы его готовили к тому, чтобы выставить на аукцион, но до этого дело так и не дошло. Обращаюсь в Росимущество, прошу разрешения подойти к причалу, получаю отказ. Отвечают, что его надо выставить на конкурс, продать или сдать кому-то в аренду, узаконить всё это. Зато дали совет — обращайтесь к капитану Совгаванского порта. Действительно, мне разрешили встать в этом порту. Но кто-то сообщил в полицию, ко мне приехал следователь, составил протокол — на каком основании я встал к причалу, кому я платил, кому не платил...

— А в Ванинском порту нельзя встать?

— Можно, но сам не захочешь. Там теперь за каждые сутки надо платить 10 тысяч — новые хозяева установили такие расценки. Получается, мне хоть на Камчатку отправляйся, чтобы встать к причалу. Суда идут домой, а дом их не принимает. Я обращался в комитет рыбного хозяйства при министерстве природных ресурсов Хабаровского края, там и рады бы помочь, да не могут — у причала есть хозяин, всё то же Росимущество. Круг замкнулся. И так мы, и не только мы, мучаемся не первый год. Спрашивается — кто-то должен прекратить это безобразие, принять решение и выполнить его?

Ещё раз о рыбной бирже

— Давыд Яковлевич, в своё время вы говорили о необходимости создания во Владивостоке рыбной биржи. И что, появилась она?

— Вроде бы да. Есть электронная. Но мы эту биржу не видели, видимо, он попросту не работает. Мы свою продукцию возим в Южную Корею на аукцион. Там предоставляется площадка, есть мощные холодильники, и нам приходится тратиться на доставку своей рыбы до этой страны. Почему бы не сделать такую площадку во Владивостоке? Всем было бы удобно.

— А как в этом году с ценами?

— Ценообразование во многом зависит от стоимости доллара. В этом году она поднялась, и сразу поднялась цена на тот же минтай. В среднем на 10 рублей за килограмм. Для нас это очень хорошо — мы наловили почти 10 тысяч тонн. При этом нынче большая часть этой продукции — минтай без головы — была продана в России, а вообще-то основной её покупатель — китайские предприниматели. Они её у нас берут, делают филе, намораживают на него льда и присылают обратно в Россию. И наш потребитель покупает российскую рыбу зарубежного производства.

А вот с икрой минтая в этом году нам не повезло. Всю эту продукцию мы продаём на аукционе в Корее, основные её покупатели — японцы. И вот то ли санкции американские повлияли, то ли ещё что, но только цена на эту икру была в два раза ниже, чем год назад.

Почём банка сайры?

— Сколько я знаю, у вас в колхозе налажена и переработка рыбной продукции...

— Да, у нас есть консервный цех, который может выпускать по 100 тысяч банок в день. Выпускаем консервы горбуши, сайры, сельди, пеленгаса, консервируем молоки, производим икру лососёвую. Выпускаем консервы, салаты из морской капусты — мы её добываем в год по 100 тонн. Кстати, нашу замороженную капусту берут даже в Магадане, хотя у них своя должна быть.

Давыд ФУКС:

Одна из основных наших проблем — к какому причалу встать, когда судно возвращается с промысла. Порт в поселке Лососина Совгаванского района принадлежит Росимуществу в лице краевого комитета по госимуществу. Причал пуст, поскольку никому разрешения туда встать не дают.
 Можно было бы зайти в порт Ванино, но там теперь за каждые сутки надо платить 10 тысяч — новые хозяева установили такие…

И, не хвастаясь, могу сказать, что всё у нас только отличного качества. Вот совсем недавно получил я по «электронке» письмо из Астрахани. Пишет Сергей Михайлович ПРЯДКОВ. Процитирую его: «Приобрёл банку сайры вашего производства. Открыв её, был приятно удивлён, как будто попал в советскую юность — рыбка плотно уложена, лишней жидкости нет, аппетитный вид и аромат. Ничего химического, всё только натуральное. Спасибо вам, желаю всему вашему коллективу здоровья, финансового благополучия, личного счастья».

Конечно, было очень приятно, но вот в отношении финансового благополучия не всё хорошо. Честно говоря, этот цех не приносит нам никакой прибыли. Главное его достоинство — занятость людей. Ведь более 460 жителей посёлка Датта Ванинского района трудятся именно в нашем колхозе, да ещё в путину набираем 200–300. И мы никогда не забываем, что являемся градообразующим предприятием для этого села. Но продукцию консервного цеха у нас покупают зачастую по цене ниже себестоимости. К сожалению, сейчас многие посредники не слишком много внимания обращают на качество — была бы цена пониже. А ведь у нас есть и ещё один цех переработки, где мы коптим рыбу. И все, кто ее попробовал, стараются купить именно нашу продукцию.

— Что касается сайры, то в Хабаровске ваши консервы стоят несколько дороже, чем других производителей. Банка продаётся за 55 рублей. Вроде бы неплохо?

— А мы отпускаем ее по цене 28 рублей за банку. Если бы нам платили хотя бы по 35, мы были бы с прибылью. Вот такие гримасы нашего рынка. В планах, но это после открытия рыборазводного завода, создание в Хабаровске нашего цеха по производству копчёностей. Думаю, мы найдем своего потребителя.

Как бы то ни было, а мы придерживаемся активной позиции. Мы не только добываем рыбу, несмотря на все трудности, но и просматриваем новые перспективы. А потому я уверен — артель будет развиваться и добьётся процветания.

Беседовала Ольга Глазунова