«Для нас Арктика — это истинное национальное достояние России»

Это целый мир

— Иван Иванович, вы являетесь депутатом Госсобрания (Ил Тумэн) РС (Я) от пяти северных районов региона. Скажите, насколько сильно местных жителей волнуют вопросы экологической безопасности?

— Эти природоохранные аспекты для нашего населения в арктических улусах являются крайне важными. Объясню почему. Как правило, в северных районах проживают те, для кого оленеводство или рыболовство не увлечение, а сама жизнь.

Возьмём в качестве примера коренные малочисленные народы Севера (КМНС). Они существуют в мире, который практически ничем не отличается от мира их предков. То есть их культура, традиции, хозяйственная деятельность остаются неизменными. Тот же северный рыболов прекрасно знает, где должна нереститься рыба, когда именно и в каких количествах её можно добывать. Но в то же время он понимает: так будет лишь в том случае, если самой рыбе ничего извне не угрожает. Промышленное освоение Арктики — это, в любом случае, именно такая угроза.

Та же история и с оленеводством. Если в тундре проводятся какие-то производственные работы, то вопрос угрозы окружающей среде всегда актуален. И давайте отметим, без того же оленеводства или рыболовства КМНС не только останутся без средств к существованию, они просто вымрут. А это уже трагедия планетарного масштаба. Ведь речь идёт о потере части человеческой цивилизации, древней и самобытной. Никакая сверхприбыль этого не стоит.

Мы все живём в XXI веке, и наш северный народ прекрасно понимает — без промышленного развития региона не может быть и социального развития. То есть население не против производственного освоения Севера. Но для него крайне важно, чтобы вред окружающей среде был минимален. Поэтому люди и требуют от промышленников чётких, обоснованных и документально подтверждённых оценок воздействия всех видов производственных работ на окружающую среду.

— То есть если экологическая безопасность подтверждается, то промышленное освоение Арктики может вестись?

— Может! Но, в любом случае, крайне осторожно. Арктика — это уникальный регион. Его развитие тоже должно быть уникальным и очень взвешенным. И обязательно с учётом рекомендаций местного населения. Я вам такой пример приведу. Даже многие инженеры из европейской части страны не понимают, что обычная поездка на вездеходе в тундру уже несёт вред окружающей среде, поскольку нарушается хрупкий плодородный почвенный слой. А в северных улусах об этом знает любой подросток. А ведь выход из этой ситуации есть. Существует специальное оборудование, которое позволяет вездеходам этот почвенный слой не нарушать. И такие технологии можно подобрать во всех производственных направлениях и практически любой промышленный цикл можно сделать относительно безопасным для природы. Относительно, я это подчёркиваю, ведь нельзя сбрасывать со счетов такой момент, как человеческий фактор. Но максимально минимизировать вред окружающей среде, в любом случае, можно.

— Да, я помню, что такая техника применяется в АО «Алмазы Анабара» и в АО «Нижне-Ленское».

— Совершенно верно. И не только такая техника. Вы знаете, что я в течение многих лет работал и продолжаю работать именно в промышленном секторе. Поэтому подчеркну ещё раз, вред природе может быть минимизирован в любом случае. Просто на это нельзя жалеть ни сил, ни средств. Могу сказать точно, специалисты компаний «Алмазы Анабара» и «Нижне-Ленское» никогда не ждали каких-то указаний от природоохранных органов. Они сами инициировали все экологические мероприятия. Сами. Да, это влечёт за собой серьёзные затраты. Да, здесь необходимо привлекать квалифицированные кадры. Да, это отражается на экономических показателях предприятий. Но иначе нельзя, ведь при небрежном отношении мы рискуем просто погубить Арктику. А это уже преступление перед будущими поколениями.

Странное отношение

— А представители тех федеральных компаний, которые работают в Арктике, это понимают?

— Скажем так, начинают понимать. Хотя поначалу нам было тяжело общаться. Приходилось объяснять, что промышленное освоение Севера — это, конечно же, важный аспект, но не менее важны экологические и социальные интересы местного населения. Ведь от этого зависит будущее Арктики. Что является, без преувеличения, глобальной государственной задачей.

— Но ведь общественные слушания проводились и в тот период. Как федеральные промышленники обосновывали свои позиции?

— Очень просто. Дескать, вот мы тут представили бумагу, где сказано, что вреда природе не будет. И этой бумаге вы должны верить по определению. Доходило до смешного. Когда в феврале 2014 года в Анабарском улусе нефтяники участвовали в общественных слушаниях, они представили необходимые материалы, однако предоставленные ими данные являлись, по большому счёту, архивными материалами. Хотя, на наш взгляд, в таких случаях требуется использовать свежие данные, с учётом всех профильных аспектов.

Всё меняется

— Но теперь, как вы отметили, у тех же представителей «дочек» НК «Роснефть» отношение к интересам населения арктических улусов меняется в лучшую сторону?

— Да, хотя для таких изменений нам потребовалось несколько лет кропотливой работы. И моей, как депутата, и специалистов министерства охраны природы СР (Я), и экологов, и местных общественников. Мы требовали от представителей «дочек» НК «Роснефть» главным образом одного — чтобы все их промышленные инициативы были подкреплены всесторонним анализом состояния окружающей среды и конкретными природоохранными выкладками. Теперь мы видим — всё это на общественных слушаниях стало предоставляться. Более того, нефтяники сейчас реально прислушиваются к тому, что им говорят на местах.

— А можно конкретный пример?

— Не только можно, но и нужно. Итак, в апреле текущего года в Анабарском национальном (долгано-эвенкийском) улусе РС (Я) состоялись общественные слушания по программе комплексных геофизических исследований на лицензионном участке «Хатангский» НК «Роснефть», включая оценку воздействия на окружающую среду. Причём вот что показательно. Слушания проходили в двух населённых пунктах. 6 апреля — в посёлке Юрюнг-Хая, а на следующий день — в райцентре Саскылах. Так что охват населения был максимальным. И это радует.

Теперь о самой ситуации. В этом районе планируется детальное изучение геологического строения недр на наличие месторождений углеводородов, работы будет производить дочерняя компания НК «Роснефть» — ООО «РН-Шельф-Арктика». И нефтяники представили свои доводы о том, как этот процесс может отразиться на экологическом состоянии прибрежной зоны моря Лаптевых.

— И разумеется, нефтяники убеждали — никакого экологического негатива здесь не будет?

— В принципе, да. По мнению представителей ООО «РН-Шельф-Арктика» (в частности, ведущего специалиста компании Анны ЗУБКО), оценка воздействия на окружающую среду уже была произведена. И выяснилось, что деятельность компании не окажет значимого влияния на геологическую среду и донные отложения. Более того, по мнению докладчиков, воздействия загрязняющих факторов на местные населённые пункты также не предвидится. Ну а кроме того нефтяники подчеркнули: поиск запасов углеводородов будет длиться не менее пяти лет. И всё это время специалисты будут использовать самые современные технологии, которые не нанесут ущерб природе. Такая вот благостная картина получилась.

— Вас что-то в ней смутило?

— Для начала стоит отдать должное нефтяникам — на этот раз они хорошо подготовились к общественным слушаниям. По крайней мере, документы перестали быть «филькиной грамотой», а стали результатом более или менее качественных исследований.

Что же касается моей позиции по этому конкретному поводу, то я её обозначил. Прежде всего не как депутат, а как геолог и недропользователь с большим стажем. К примеру, точно знаю, что при проведении профильных работ в прибрежной зоне моря Лаптевых погибнет довольно много рыбы. Но это ещё полбеды, поскольку в этом случае нефтяники будут обязаны профинансировать воспроизводство рыбы в том же объёме.

Вопрос в другом — при проведении профильных работ здесь будет применяться метод сейсморазведки. А при этой методике используются сильные импульсы от пневмоисточника, которые, в свою очередь, могут не только погубить определённое количество рыбы, но и заставить эту рыбу поменять места обитания. И вот это уже серьёзная проблема. Ведь потерять биоресурсы в Арктической зоне легко, а вот восстановить крайне сложно.

— Что вам ответили нефтяники?

— По сути, ответ был взвешенным и адекватным. По мнению специалистов, в частности из компании ООО «ГеоТочка», при проведении профильных работ (в радиусе нескольких метров) взрослые рыбы не подвергаются физическому воздействию, они чувствуют лишь беспокойство.

— Вас удовлетворил такой ответ?

— Отраслевой опыт мне подсказывает — если в чём-то сомневаешься, стоит всё перепроверить. Поэтому я рекомендовал нефтяникам произвести дополнительные эколого-рыбохозяйственные исследования на местности. Ведь там будет вестись целый комплекс работ, включающих в себя сейсморазведку, электроразведку, сейсмоакустическое профилирование и так далее. Если этого не сделать, то данные об ущербе нашим биоресурсам могут оказаться неточными.

Крайне осторожно

— И всё-таки, почему вы бьёте тревогу уже сейчас? Ведь наиболее губительным для Арктики является этап бурения и добычи углеводородов, а сейчас речь идёт всего лишь о геофизических исследованиях.

— Это не совсем так. С одной стороны, процесс бурения и добычи действительно наиболее опасен для окружающей среды. С другой — учёные с мировым именем уже сейчас высказывают беспокойство, связанное как раз с начальным этапом поиска углеводородов.

— А на морских млекопитающих или тех же птиц, вьющих гнезда в береговой зоне, геофизические исследования ООО «НК-Шельф-Арктика» не повлияют?

— Здесь, на мой взгляд, требуются дополнительные исследования ОВОС. Поймите правильно, даже когда все документы в порядке, возникает множество серьёзных вопросов. И вот пока они есть, следует всё приводить в соответствие с установленными нормами. Проекты, экспертизы, согласования, учёт всех возможных чрезвычайных ситуаций — всё это должно быть отлажено в единую модель. И только после этого можно приступать к профильным работам. В противном случае, пока есть хоть один процент опасности для Арктики, риски не исключены.

Кстати, такие риски, на мой взгляд, характерны для уникального рудного месторождения Томтор в Оленекском районе РС (Я). Как известно, там сконцентрированы богатейшие (свыше 2 миллиардов тонн) запасы редкоземельных и редких металлов, включая ниобий, скандий, иттрий и так далее. Работы ведёт дочерняя компании государственной корпорации «РосТех» и группы ИСТ — ООО «Триаркмайнинг». И я считаю, что есть множество вопросов, которые требуют решения, связанного с экологической безопасностью территории. Причём это должно быть исключительно комплексное решение, в котором найдут отражение все профильные моменты. Связанные, например, с транспортировкой руды, ведь производить концентрат на месте не планируется. Каким образом собираются вывозить руду? Автозимниками? Но речь идёт о сотнях тысяч тонн, соответственно это нереально. Тем более существует опасность (на зимниках она есть всегда), что машины опрокинутся и сырьё попадет в почву, а это ЧП громадного масштаба. Вывозить судами? Но в таком случае, какого класса и есть ли они в России вообще? И учитывается ли в этом случае состояние рек? Ведь если реки обмелеют, то суда с рудой могут легко сесть на мель. И что тогда?

Я сейчас обозначил вопросы, которые находятся на поверхности, на самом деле их гораздо больше и они гораздо глубже. Но бесспорно одно — если не учесть все аспекты на месторождении Томтор, мы рискуем получить масштабную катастрофу, соизмеримую с Чернобылем.

По закону

— Но, насколько я знаю, экологические моменты — это не всё, что должны учитывать недропользователи, работающие на Севере.

— Это важнейший момент, но, как вы правильно сказали, не единственный. Не менее значимы и договоры о социально-экономическом сотрудничестве между промышленными компаниями и северными районами. Это, кстати, требования закона. И производственники должны понимать, что они работают в рамках лицензий. Да, их задача — получение прибыли. Но с одной оговоркой — Север это уникальная территория России, которая принадлежит не только нам, но и нашим потомкам. И для развития этих земель уже сегодня требуется главное — чтобы здесь постоянно жили и трудились люди, местное население. Ведь именно местное население является основным хранителем Арктики. Значит, мы должны сделать всё возможное для повышения качества жизни нашего северного народа. Вот для этого и требуется заключать договоры о социально-экономическом сотрудничестве.

— Известно, что АО «Алмазы Анабара» и АО «Нижне-Ленское» сами выступают инициаторами заключения таких договоров с районными администрациями. Что, кстати, нетипично для многих российских промышленников. А как ведут себя остальные ваши коллеги?

— За всех говорить не стану. Но и здесь начинает проявляться понимание. Например, НК «Роснефть» ещё в 2015 году подписала соглашение с Республикой Саха (Якутия), в рамках которого будут заключаться ещё и отдельные договоры. На мой взгляд, такие документы должны подписываться именно в районах, то есть в местах, где непосредственно работают нефтяники и другие недропользователи. Это и логично, и справедливо.

Беседовал Александр МАТВЕЕВ