«Для возрождения вымирающих посёлков нужны совместные усилия государства и бизнеса»

Родом из детства

— Сергей Спиридонович, это правда, что вы родились в Нельме?

— Да, это моя малая родина. И хотя мы с родителями переехали оттуда в райцентр Советская Гавань, когда мне было всего шесть лет, воспоминания остались. Причём весьма яркие. Помню, что посёлок был довольно крупным. Даже названия улиц запомнил — Ленинская, Нельминская, Подгорная, Кооперативная, Рабочая… Ну и, конечно, там было всё, что нужно для полноценной жизни. От рабочих мест на том же рыбокомбинате «Нельминский» или на лесопильном производстве, до школы, детсада, клуба и так далее. Плюс приусадебные участки, фактически в каждом домохозяйстве. Плюс многое другое.

— А где трудились ваши родители?

— В структуре рыбокомбината, где же ещё. Отец — механиком на малых рыболовных судах, а мама — рыбообработчицей-засольщицей. Так что я потомственный рыбак.

— Помните, как не стало Нельмы?

— Помню, конечно. Обидно было, что не стало посёлка, в которым ты родился. Но время было именно таким. Тогда умирали малые населённые пункты по всей стране. Так что наш случай не исключение.

Всем миром

— Как появилась идея возродить Нельму?

— Начну с того, что я бы не стал сейчас говорить о задаче возрождения посёлка Нельма. Поймите меня правильно, я производственник и привык отвечать за свои слова. И громких фраз я не люблю в принципе. Тут другая история. Во-первых, наша компания занимается, в числе прочего, прибрежным рыболовством. И на территории Нельмы мы взяли в аренду несколько рыбопромысловых участков (РПУ).

Во-вторых, как вы знаете, — а коль скоро вы побывали на нашем предприятии в Советской Гавани и Лососине, то вся история вам известна, — мы занимаемся ещё и рыбопереработкой. Для этого у нас существуют современные мощности. И мы намерены наращивать профильные обороты. В том числе и в Нельме, будем строить там крупный перерабатывающий завод. Добавлю, самый крупный из имеющихся в нашем распоряжении. Здесь будет работать не менее 150 человек. Это только заводчан, не считая тех, кто занят непосредственно рыболовством. Ну и, конечно же, было бы желательно, чтобы работники и жили там, где трудятся. Ещё раз подчеркну, это, в определённой степени, мечты. Пока мы будем задействовать людей вахтовым методом, однако, при определённых обстоятельствах, можно подумать и о возрождении посёлка.

— Какие это обстоятельства?

— Я вам так скажу, возрождать умершие посёлки можно и нужно. Наши предки были людьми умными и строили населённые пункты в удобных для жизни местах. Где и климат относительно мягкий, и возможности для нормальной работы, да и вообще для нормальной жизни имелись. Так что перспективы развития Нельмы — вполне реальны. Но для этого необходимо задействовать усилия и бизнеса, и государства. Мы, со своей стороны, уже делаем для этого конкретные шаги. И современные производственные мощности создаём, и даже дома для работников строим. Плюс к этому формируем и инфраструктурные объекты — столовая, баня и так далее.

Но практика показывает — нельзя замыкать населённые пункты только на одно предприятие. Это бесперспективный вариант. И судьба наших моногородов это подтвердила. Необходимо системное планирование, где несколько производственных мощностей будут связаны и между собой, и с инфраструктурными объектами. Энергетическими, логистическими, социальными… Вот тогда и толк будет. Но мы, подчеркну это, готовы внести в этот процесс свою лепту. Уже вносим. А дальнейшее будет зависеть от государственной воли и бюджетных возможностей.

Современный цикл

— Какие технические характеристики будут у рыбоперерабатывающего завода в Нельме?

— Самые современные, и это точно. Оборудование здесь будет установлено японское, германское и российское. Причём лучшее, что есть на профильном рынке. Мы знаем, что от этого, во многом, зависит будущее нашей компании. Поэтому не экономим, хотя и привыкли считать каждую копейку. Также хочу отметить, что здесь будут установлены четыре рыборазделочные машины. Для сравнения: на нашем аналогичном заводе в посёлке Лососина пока функционирует одна такая машина.

— Сколько продукции будет перерабатываться в Нельме?

— Если говорить о будущих показателях, то у нас они равняются 250 тоннам продукции в сутки. Именно эти параметры мы и «забили» в проект.

— А холодильники в Нельме устанавливать будете?

— Разумеется, и тоже наиболее современные. Это неотъемлемая часть нашего проекта.

— Какую рыбу планируете перерабатывать?

— Перечень большой. Станем перерабатывать и красную рыбу, и белорыбицу, а также морскую капусту и прочее.

— И когда проект будет реализован?

— Планируем реализовать его не позднее 2018 года. Проект завода будет готов со дня на день, тогда и приступим к строительству. Тем более что профильные работы здесь уже начались. Я имею в виду и строительство жилья, и подготовку площадки под сам завод с холодильниками. Впрочем, площадка нами уже подготовлена.

Инвестиции в развитие

— Но ведь у вас, помимо уже работающего завода в Лососине, строится аналогичное предприятие в посёлке Гроссевичи. Что можно сказать о нём?

— Здесь вообще довольно высокая степень готовности. В 2018 году мы также намерены запустить это производство, причём соединённое в один комплекс с холодильником. И все основные работы тут будут завершены уже в следующем году. Как и в случае с Нельмой, на местном заводе планируется создать до 150 рабочих мест. И инфраструктура (жильё, баня, столовая) здесь также будет строиться. Что ещё можно сказать? Это тоже будет предприятие с полным циклом глубокой переработки рыбной продукции, оснащённое по передовым стандартам.

— Ваши специалисты рассказали нам, что в Лососине вы также будете наращивать производственные мощности. Это так?

— Это — наша постоянная работа. Тем более что для этого здесь созданы все условия. В частности, уже в ближайшее время мы планируем установить ещё одну рыборазделочную машину. Так что производственные мощности однозначно увеличатся.

— А каковы они теперь?

— В этом году на заводе в Лососине было переработано 900 тонн рыбы. И это за сезонный, то есть месячный период. Динамика тут очевидна. Например, ещё четыре года назад мы могли перерабатывать максимум 400 тонн.

— А пресервы вы производите?

— И пресервы производим, и икру солим. Я же говорю, у нас довольно серьёзный производственный цикл. Это и горбуша в разных видах, и молоки… Пожалуй, только консервов у нас нет. Там есть свои особенности, и мы пока не готовы заниматься этим направлением. Хотя в будущем всё возможно.

— Сколько человек работает на заводе в Лососине?

— В сезон — 80 работников. По 40 человек в каждой из двух смен.

Участков хватает

— Давайте вернёмся к прибрежному рыболовству. Сколько всего у вас рыбопромысловых участков?

— В общей сложности наша компания располагает двумя десятками РПУ.

— Приличные объёмы. Вам их хватает?

— В принципе да, хватает. Но любой рыбопромышленник скажет, что никогда нельзя останавливаться на достигнутом. Ведь наши производственные объёмы зависят не столько от количества участков, сколько от результатов путины. Да и от многих других факторов тоже. Например, связанных с результатами деятельности науки. Но я об этом говорить не хочу. Думаю, мои коллеги рассказали вам много интересного на эту тему.

— Да уж, рассказали…

— Ну вот, как есть, так и есть.

— Сколько человек работает у вас на «прибрежке»?

— Вычислить просто. На один участок приходится примерно 10 рыбаков. У нас 20 РПУ. Значит, и численность тех, кто занят прибрежным ловом, составляет минимум 200 человек.

— Ловите, как нетрудно догадаться, красную рыбу?

— Да, конечно. Это обычная картина в прибрежном рыболовстве.

— А обслуживающие суда у вас имеются?

— Разумеется. Есть даже две собственные специализированные самоходные баржи, задействованные в прибрежном рыболовстве. Так что технически мы оснащены неплохо.

Что ловим?

— Теперь — о рыболовстве в российской экономической зоне. Что добываете здесь?

— В первую очеред минтай, сельдь, палтус и скат. Это, так сказать, наши основные рыболовные объёмы…

— Какие суда здесь используете?

— Мы работаем на двух судах-ярусоловах и на одном БМРТ.

— Этот флот соответствует вашим отраслевым возможностям?

— Да, пока нам хватает имеющихся судов. Но что будет дальше — загадывать не приходится. Понятно, что любой флот рано или поздно вырабатывает свой ресурс. И приходится задумываться о приобретении новых судов. Но это — тема отдельного разговора.

— Вы имеете в виду судостроительные и судоремонтные проблемы?

— Безусловно. Но это, повторюсь, отдельная тематика.

О судоремонте

— Тем не менее у вашей компании есть собственный судоремонтный комплекс. Что он представляет?

— Он направлен, в первую очередь, на решение профильных проблем в сфере прибрежного рыболовства. Например, наш судоремонтный комплекс обеспечивает обслуживание собственных самоходных барж. А вообще, история с нашим судоремонтным производством весьма показательна.

— Чем?

— Вот смотрите, в своё время в Советской Гавани работал мощнейший Северный судоремонтный завод. Его начали строить ещё в сороковые годы прошлого века. Вначале он принадлежал Министерству обороны СССР, затем — Министерству рыбного хозяйства Советского Союза. Причём уже в семидесятые здесь работало три с половиной тысячи человек. И это были в большинстве высококвалифицированные специалисты.

Но потом наступили перестроечные времена. И завод фактически прекратил своё существование. Тут столько было всяческих тёмных дел сделано, что разбираться с этим должны не мы с вами, а компетентные органы. Однако факт остаётся фактом — завод попросту уничтожили. И закончили тем, что вырезали из корпусов цехов металлоконструкции и продавали их. По цене металла, разумеется.

И вот когда мы предложили за свои деньги взять в аренду причальную стенку, чтобы хоть в каком-то виде сохранить судоремонтные мощности, нам этого сделать не дали. Не дали и всё. Поэтому мы выкупили лишь один из цехов, где наладили судоремонтное производство. Для своих нужд. Хотя при наличии причальной стенки могли бы ремонтировать и другие суда.

— Но вы можете вернуться к этому проекту?

— Насколько я знаю, ситуация с собственностью на бывшем заводе весьма непростая. Однако если бы нам всё-таки дали в аренду причальную стенку, то почему бы и нет? Поймите правильно, мы привыкли опираться только на собственные силы. Мы ничего и ни у кого не просим. Если где-то работаем, то вкладываем свои средства, привлекаем своих специалистов и так далее. И мы чётко видим потребности рынка. Так вот сегодня необходимость в судоремонте у нас серьёзная. Но и заниматься этим также нужно серьёзно. Мы к этому готовы, но пока не можем этого делать на должном уровне.

— Сколько человек работает в вашем судоремонтном цехе?

— Немного — 18 специалистов. Плюс к этому часть людей мы привлекаем по мере необходимости. При сегодняшних объёмах нам этого хватает.

— А помещение цеха принадлежит вам?

— И помещение, и оборудование, и даже земля под самим цехом. Всё это наше. Я опытный человек и знаю, что если что-то тебе не принадлежит в полной мере, то ты легко можешь этого лишиться. А такая перспектива меня не вдохновляет. Я привык быть хозяином. Ведь только хозяин полноценно отвечает за своё дело. И этим всё сказано.

На своей земле

— Сергей Спиридонович, в командировке мы пообщались и с руководителями вашего района, и с вашими коллегами. И многие приводят вашу компанию ООО «Транзит» как пример ведения серьёзной отраслевой работы. Но помимо этого, многие рассказывают о вашем большом социальном вкладе в жизнь района. Это ваша принципиальная позиция?

— Начнём с того, что Советско-Гаванский район, как я уже и говорил, это моя малая родина. Я здесь родился и вырос. И именно здесь мне довелось стать и специалистом в своей отрасли, и руководителем предприятия. Так что вклад в социальную сферу нашего района — это мой гражданский долг. Вот, собственно, и всё.

— Какие у вас планы?

— А вот об этом я говорить не стану. Точнее, буду говорить, когда эти планы станут осуществляться. Но одно скажу точно, на достигнутом останавливаться не буду ни при каких обстоятельствах. Это, если хотите, моё кредо.

Беседовал Александр МАТВЕЕВ

Фото Марии Кабушкиной