«Инструкция временная, проблемы постоянные, а золота мы добываем всё больше»

Первыми шли геологи

— Ируслан Фидарикоевич, нынешний год — особый для холдинга. В сентябре исполняется 80 лет со дня образования Сусуманского ГОКа. И своим появлением он, безусловно, обязан геологам, открывшим богатые месторождения золота в этих краях. А с чего начиналась история геологии на Колыме?

— История эта тесно связана со знаменитым трестом «Дальстрой», который и начинал промышленное освоение золотых запасов Колымы. До того, как в октябре 1937 года появилась собственная геологическая служба северо-западной части нынешней Магаданской области, здесь побывали лишь единичные геологические партии.

У меня есть копия схематической геологической карты Колымско-Нагаевского района 1933 года за подписью Юрия Александровича БИЛИБИНА, легендарного геолога, руководителя первой Колымской экспедиции Геолкома в 1928 году, экспедиции, работы которой стали отправным моментом в открытии громадной Северо-Восточной золотоносной провинции и, по сути, определила дальнейшую судьбу этих краёв.

Так вот, на этой карте весь Сусуманский район — белое пятно. А центром освоения Колымских россыпей в конце 20-х — начале 30-х годов прошлого века стал Среднекан — один из многочисленных правых притоков реки Колымы.

Почему так произошло — понятно, ещё до прихода геологов там добывали золото так называемые «хищники». Это стало известно в узких кругах, в том числе и геологических, поэтому туда и пошла экспедиция.

Путь был трудным. Из посёлка Ола на побережье Охотского моря шли пешком, а грузы переправляли вьючным транспортом до притока Колымы — реки Бахапча. Здесь строили плоты и сплавлялись на лодках до Колымы и её притоков. Много раз рисковали жизнью, терпели и холод и голод, но в результате их работы в 1932 году на Колыме появился трест Дальстрой, который по поручению правительства был призван добывать золото на далёкой Колыме. В начальный период деятельности Дальстроя были освоены территории в пределах современных Среднеканского и Ягоднинского районов (то, что было ближе к Среднекану, первому геологическому центру Колымы).

А вот наш Сусуманский район находится довольно далеко оттуда, и у нас полноценная разведка началась только в конце 1937-го — начале 1938 года. Дальстрой был в хорошем смысле агрессивной организацией, стремился исследовать все новые земли, добывать как можно больше золота. Они двигались с этой целью на северо-запад и на запад, и вот в октябре 1937 года Северное горнопромышленное управление организовало базу дальних разведок для изучения верхнего течения реки Колымы. С этого момента начато планомерное геологическое изучение нашего района, а темпам этих работ можно позавидовать и сегодня.

Если использовать современную терминологию, то база дальних разведок — это была геологоразведочная экспедиция. Поставили палаточный лагерь недалеко от нынешнего города Сусумана, и начались исследования. Одновременно с созданием этой геологической структуры было организовано Западное горнопромышленное управление, на его базе впоследствии и появился Сусуманский горно-обогатительный комбинат, а позже из него выделили Берелёхский ГОК.

Спасённая разведка

— А потом, когда был упразднён Дальстрой и появилось легендарное объединение «Северовостокзолото»?

— При каждом ГОКе во времена ОСВЗ была геологическая экспедиция, экспедиции входили в состав Геологического управления ОСВЗ, экспедиций, как вы помните, тогда было одиннадцать. При нашем ГОКе существовала Сусуманская геологоразведочная экспедиция, которая работала в горных отводах комбината. Насчитывала она около тысячи человек, при каждом прииске были буровые партии.

Сусуманская ГРЭ входила в структуру ОСВЗ, а вот Берелёхская экспедиция, тоже работающая в нашем районе, подчинялась Министерству геологии СССР и входила в состав СВПГО (Северо-Восточное производственное геологическое объединение). Геологи этой экспедиции вели поисковые и разведочные работы на россыпное и рудное золото, а также занимались геологической съёмкой, геофизическими работами, это была очень мощная структура. Забегая вперёд, скажу, что именно на осколках Берелёхской экспедиции и появилась геологическая служба нынешнего «Сусуманзолота».

— Ируслан Фидарикоевич, а как сложилась судьба этих двух экспедиций в 90-е годы, когда рухнуло объединение «Северовостокзолото», когда в государстве практически умерла геологоразведка, когда один за другим на Колыме исчезли все ГОКи, кроме Сусуманского?

— Судьба Сусуманской экспедиции сложилась плохо. Экспедиция совсем развалилась, не смогла даже сохранить свои геологические фонды. А ведь это основа основ, геологические фонды были и есть при всех экспедициях, в региональных структурах они тоже есть, туда поступают все материалы из экспедиций, и есть ещё общероссийский фонд. Но в том хаосе, который образовался в 90-е годы, очень многое было утрачено, и последствия этого ощущаются до сих пор.

А вот Берелёхской экспедиции повезло больше, её преобразовали в государственное горно-геологическое предприятие. В конечном счёте «Сусуманзолото» забрало её к себе в структурное подразделение. Тем самым было спасено самое ценное — высококвалифицированные геологи, огромное количество материалов, отчётов, которыми до сих пор пользуемся и мы, и другие недропользователи.

Собственно говоря, наше ООО «Разведчик» — небольшой осколок Берелёхской экспедиции, пережившей трудные времена. Да и сам Сусуманский ГОК, как вы знаете, выжил только благодаря тому, что руководство предприятия сумело найти оптимальную структуру компании, использовав модель холдинга. Сегодня в него входят десять дочерних предприятий, кроме этого на договорных отношениях с нами сотрудничают 30 малых и средних компаний, которые добывают золото в горных отводах ОАО «Сусуманзолото». Мы обеспечиваем наших подрядчиков техникой, решаем все вопросы инфраструктуры, взаимоотношений с «внешним миром», принимаем у них добытое золото. Вот так наш ГОК и стал единственным выжившим горнодобывающим комбинатом из гигантского объединения «Северовостокзолото». А наш «Разведчик» унаследовал опыт и традиции Берелёхской и Сусуманской экспедиций.

И руда, и россыпи

— Ну, может быть, этот «осколок» берёт не числом, а умением?

— Тут сомнений не возникает. Не случайно холдинг ежегодно вкладывает в геологоразведку 100–120 миллионов рублей. Нам нужны дополнительные запасы, которые благодаря нашим геологам прирастают ежегодно примерно на полтонны.

Но есть и другие, не менее важные работы — уточнение контуров запасов, геологических параметров месторождений. Геологи должны выяснить, где проходят талики, какова мощность торфов, есть и другие локальные задачи. Кроме этого, нужно осваивать месторождения по новым лицензиям, часть из которых по лицензионному соглашению предусматривает выполнение геологоразведочных работ.

И для этого в нашем «Разведчике» имеется всё необходимое. Здесь трудятся более 60 человек, все они высококлассные специалисты, есть и полевой отряд, и картографы, и техники-геологи, которые обрабатывают привезённый с полей материал. «Разведчик» располагает двумя станками ударно-канатного бурения, в Сусумане есть собственная база для ремонта и содержания техники. Я сам, прежде чем стать главным геологом холдинга, проработал в «Разведчике» с 2005 по 2014 год главным геологом предприятия, так что знаю о нём всё. Когда-то мы даже выполняли работы по заказам других недропользователей, но с тех пор как «Росгеология» стала монополистом, работаем только в своих горных отводах.

Помимо разведки на россыпях, мы ведём разведку и на рудных месторождениях — Ветренском и Штурмовском. Холдинг имеет на своём балансе 35 тонн россыпного золота и 19 тонн рудного. И на Ветренском месторождении, должен сказать, работа очень сложная. Там рудные тела не имеют визуальных границ, их можно установить только по опробованию, кроме этого там сложнейшая тектоника.

Геологи наши работают на Ветренском постоянно. Это так положено — пока будет отрабатываться месторождение, отработка должна сопровождаться геологоразведочными работами. До самого конца эксплуатации, пока не возьмём последний килограмм. А может быть и такая ситуация — рудник закрыли, а разведка продолжается.

— Ируслан Фидарикоевич, расскажите, что сейчас происходит на месторождении Штурмовское, которое холдинг приобрёл минувшим летом.

— Это перспективное месторождение рудного золота с запасами по категории С1 + С2 порядка 15 тонн, плюс прогнозные ресурсы 100 тонн. По руднику «Штурмовской» у нас составлен грандиозный проект разведки, охватывающий период с 2018 по 2025 год. Да, это будут очень серьёзные затраты, но мы считаем, что оно того стоит. Сейчас там идёт строительство золотоизвлекательной фабрики, начать успели ещё в прошлом году, фундамент сделали и продолжаем работы в нынешнем году. Надеюсь, что осенью начнём там добывать золото.

Но у нас есть и другие, не менее значимые проекты. Например, сегодня продолжаем активно осваивать россыпное месторождение Берелёх — Сухое Русло в верховьях реки Берелёх с запасами в совокупности 9 тонн золота. Здесь мы вышли на новый уровень, наш подрядчик — ООО ГГК «Иткана» отлично ведёт работы. Месторождение будем отрабатывать и открытым, и подземным способом. Открытым добыли уже в прошлом году в общей сложности 640 килограммов, но это было очень непросто. Там сложнейшие горно-геологические и гидрогеологические условия — сушенцы, талики, жуткий приток воды… Но всё же мы взяли в сезоне 2017 года то, на что рассчитывали.

Что касается подземной добычи, то в прошлом году мы начали было эти работы, но получилось, честно говоря, не очень хорошо. Как говорится, первый блин комом. А в этом году и результаты опробования более обнадёживающие, и добыча идёт вполне приемлемыми темпами, а главное — сформировался костяк предприятия.

— В прошлый раз вы говорили о том, что на месторождении Детрин — правом притоке реки Колымы, ведутся буровые работы. И вы собирались начать добычу. Как там дела?

— Там наши надежды, к сожалению, не оправдались. Нашли струю, весьма неплохую, но она ушла под застроенные земли, где мы не можем бурить. Прирастили чуть-чуть запасов — несколько десятков килограммов, и на этом остановились. Вложили мы в это дело порядка 72 миллионов рублей, но результатов, устраивающих холдинг, нет. Будем думать, что с этим делать.

Сейчас на этом месторождении у нас будут работать три малых недропользователя, наши подрядчики. Если мы хотели охватить большую территорию, зацепиться за что-то по-серьёзному, то у них задача другая — семью прокормить, да хоть как-то обновить свою технику. Таких малых предприятий-подрядчиков у нас много. Нам от их добычи большой пользы нет, но мы привыкли к этим людям, а они привыкли к нам, пусть работают.

Есть у нас и другие направления. В конце лета прошлого года мы выиграли на аукционе в Республике Саха (Якутия) лицензию на освоение месторождения Малый Тарын в Оймяконском районе. От нас это, кстати, не слишком далеко, меньше 500 километров. Согласовали техпроект, проект геологоразведочных работ, в этом году приступим к разведке и добыче. Запасов там две тонны золота, но проведём разведку, посмотрим, что она покажет. Вообще у нас намечен большой объём работ по Якутии.

Ответа из Москвы ждать не стоит

— Ируслан Фидарикоевич, сейчас много внимания уделяется проблеме отработки техногенных россыпей. Как известно, в сезоне 2018 года они будут отрабатываться не методом разведочно-эксплуатационных полигонов (РЭП), а путём опытно-промышленной разработки (ОПР). И у недропользователей уже возникли проблемы с согласованием проектов ОПР. Вас это коснулось?

— Конечно. Нам завернули первый же проект по ОПР. Причина — мы помимо полностью отработанных площадей включили какие-то, буквально клочки, целиковых площадей, смежных с отработками. Мы отправили письмо в Магаданнедра, сослались на действующий нормативный документ — «Инструкция по определению классификации запасов». Там написано в числе прочего, что «… и бортовые целиковые участки, и изолированные целики внутри отработок, можно УСЛОВНО отнести к техногенному комплексу».

Действующее методическое руководство по ведению геологоразведочных работ также гласит, что техногенная россыпь включает в себя и целики, и отвалы — всё, что осталось от предыдущих отработок. Конечно, слово «условно» даёт возможность для различных толкований. В таких документах никаких «условно» быть не должно.

Но, во всяком случае, руководитель нашего департамента Магаданнедра сказал мне, что отправил моё письмо в Москву, в Роснедра — что они скажут. Но Москва молчит уже полгода.

— Видимо, не считают нужным разъяснять недропользователям свою позицию?

— Не думаю, что они делают это специально. Просто это настолько инерционный, неповоротливый механизм, что всё автоматически принимает такие формы, которые не дают нам спокойно работать. Пример тому — пресловутый закон «О недрах». Он давно изжил себя, там одно положение противоречит другому, многие правила прописаны нечётко, их можно истолковать хоть так, хоть этак.

Я уже не говорю о том, что до сих пор нет определения понятия «техногенное месторождение», что и породило массу проблем, включая разгоревшуюся в прошлом году битву за РЭПы. В конце концов Роснедра выпустили Положение об упрощённой схеме согласования проектов ОПР, за что им можно сказать спасибо. Как я уже сказал, здесь тоже полно подводных камней, но хоть какие-то, пусть и нечёткие, правила. В любом случае это Положение позволяет законно работать на техногенных площадях, и это выгодно и недропользователям, и государству.

— Так ведь Положение это — временное, до конца 2018 года, по сути, на один сезон. А что будет дальше, сказать трудно.

— А я думаю, что дальше это «временное» Положение по ОПРам будут продлевать и продлевать, как известно, нет ничего более постоянного, чем что-то временное. Мы же, недропользователи, останемся в неприятной ситуации. Почему мы должны ловчить, скрывать эти мелкие прирезки? Как ни странно, все хотят работать по закону, по чётким правилам, не допускающим двоякого толкования. А то мы начнём ловчить, привыкнем это делать, потом дети наши станут поступать точно так же… А ведь надо только написать строчку в правилах, и всё встанет на свои места. Но беда в том, что этого никто не хочет делать, никого из тех, кто руководит отраслью, это не волнует.

Я иногда начинаю думать, что государство не так уж заинтересовано в росте объёмов добычи золота, поскольку главное для него — углеводороды. Иначе как объяснить, что все законы, писанные что для нефтяников и газовиков, что для золотодобытчиков, одинаковые. А ведь даже специалистов для этих отраслей готовят в разных вузах. Самого опытного нашего работника закинь на добычу нефти или газа, так он сможет работать максимум помбуром. Ну, и наоборот, конечно.

С Днём геолога!

— Ну, значит, и не надо этого делать. Давайте лучше вспомним, что приближается День геолога. Кого бы вы хотели поздравить с этим праздником?

— Всех геологов, всех, кто причисляет себя к этой когорте. И совершенно не важны ни должность, которую ты занимаешь, ни учёная степень, в нашем деле каждый вносит свою лепту. Хочу, конечно, поздравить всех, кто работает в нашем «Разведчике» и в геологическом отделе нашего предприятия, геологов дочерних предприятий. Они делают всё возможное для того, чтобы холдинг наращивал объёмы добычи.

Нельзя не вспомнить наших ветеранов. Очень много сделал для ОАО «Сусуманзолото» бывший главный геолог предприятия Сергей Геннадьевич ИВАНОВ, который сейчас на заслуженном отдыхе. А вот другой ветеран, человек, всю жизнь отдавший Колыме и геологоразведке, золотодобыче, заслуженный геолог РСФСР Сергей Дмитриевич ВОЗНЕСЕНСКИЙ, много лет отработавший на рудных и россыпных месторождениях Магаданской области, снова вернулся в наши ряды. Это потомственный геолог, его отец — Дмитрий Владимирович ВОЗНЕСЕНСКИЙ, один из первооткрывателей золотых запасов Колымы, за свой труд был награждён орденом Ленина, это легендарный человек. И Сергей Дмитриевич, несмотря на серьёзный возраст, не усидел на пенсии, приехал к нам и сейчас работает на руднике «Штурмовской», передаёт свой богатейший опыт молодым. Так что в такой день этих людей нельзя не поздравить. Всем желаю новых открытий, удачных маршрутов и личного благополучия!

Беседовала Ольга ГЛАЗУНОВА