«Порядок в рыболовстве будет наведён, только рыбы не останется»

Бизнес-газета «Наш регион — Дальний Восток» № 10 (140), октябрь 2018

В Хабаровском крае, а точнее, в бассейне Амура назревает катастрофа. И это не громкие слова, это — реальная картина. Поскольку уже в ближайшие годы рыбные ресурсы здесь могут быть уничтожены. Причём специалисты обозначали проблему уже давно. Но решения принимались половинчатые. В итоге ситуация становится критичной. Подробнее об этом — в интервью с президентом Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Амурского бассейна Александром ПОЗДНЯКОВЫМ.

Это реальность

— Александр Иванович, в чём основная проблема амурских рыбаков?

— А речь не о какой-то пусть даже значимой проблематике амурских рыбаков. Это проблема всей территории. А если точнее, то это вообще государственная проблема. И заключается она в нескольких словах: в Амурском бассейне идёт уничтожение популяции лосося. Вот и всё.

— Вы говорите об уничтожении?

— А я не привык лакировать проблемы. Нужно называть вещи своими именами. Только так можно выводить ситуацию из глубокого кризиса.

— Популяцию лосося уничтожают браконьеры?

— И браконьеры тоже. Но это очень простое объяснение. Ситуация гораздо хуже — на Амуре работает слишком много рыбохозяйственных организаций. И они совместными усилиями фактически вырезают всю рыбу ещё на пути к нерестилищам. Вот я вам только один показательный пример приведу. Протяжённость реки Амур — это порядка 1 тысячи километров. А длина одной плавной сети, то есть основного орудия лова, составляет от 30 до 150 метров в зависимости от вида рыболовства. Так вот, в Амурском бассейне постоянно используется порядка 10 тысяч плавных сетей. Нетрудно подсчитать, что их общая длина составляет около 1 тысячи километров. Что соответствует протяжённости самой реки. Какая рыба будет при таком раскладе? Как ей пройти на нерест при таком частоколе?

И ведь мы в течение нескольких лет били во все колокола и доказывали — давайте что-то делать, иначе лишимся своего ресурса. Но нас не слушали. Точнее, принимались половинчатые меры. Урезалась длина сетей, увеличивалось расстояние между ними. Но это всё хорошо при относительно благополучной ситуации в отрасли. Когда рыба имеет возможность нормально нереститься, когда популяция увеличивается. И вот тогда можно подумать о перспективах, дескать, да, у нас всё нормально, но давайте работать на будущее, чтобы и через несколько десятков лет лососёвых было много. В этом случае — конечно, урезание длины сетей и сокращение расстояний между орудиями лова вполне оправдано. Но ведь мы говорим о полном уничтожении ресурсов. Какая уж тут длина сетей?

Я уж не говорю о том, что эти требования выполняются далеко не всеми участниками рынка. Точнее, они массово не выполняются. И это не удивительно. Контроль-то сейчас минимальный. Кто-то укоротил сеть до 150 метров, а кто-то — нет. Кто-то выполнил требования по сокращению расстояний между орудиями лова до одного километра, а кто-то ловит, как прежде, на расстоянии в 200 метров между сетями. Кто это всё особо проверяет? Но в любом случае, теперь всех нас ждут тяжёлые времена.

— Насколько тяжёлые?

— Рискну предположить, что уже после осенней путины следующего года рыбы в Амурском бассейне не будет.

— Как это уже случилось на Сахалине?

— Совершенно верно, юг Сахалина в этой связи весьма показательный пример. Кстати, в своё время то же самое происходило и в США. Там ещё долго расхлёбывали последствия уничтожения рыбных ресурсов. На эту тему написаны десятки книг и статей, всё это можно найти в Интернете. И нас ждёт аналогичный сценарий. Если не принять срочные меры.

О срочных мерах

— Какие меры?

— А довольно жёсткие. Но иного пути нет, поскольку время полумер уже прошло. Поэтому теперь необходимо вводить мораторий на рыболовство в Амурском бассейне.

— Каким образом?

— Требуется наложить запрет на рыболовство в верховьях Амура. А по сути, на протяжении восьмисот километров из тысячи. И полностью запретить использование плавных сетей.

— Но ведь плавные сети — это основное орудие лова.

— Я уже говорил, на Амуре 10 тысяч плавных сетей. Такой частокол просто уничтожает рыбу. Это не рыболовство, это вырезание лососёвых. Ведь плавная сеть не даёт рыбе пройти на нерест, она захватывает всё, что только возможно.

— А чем тогда ловить?

— Оптимальный вариант — ставить на входе в Амур ставные орудия лова. Это пассивные орудия лова, они используются в течение всего нескольких часов в сутки. Да и вообще их конструкция такова, что в специальные ловушки попадает лишь небольшая часть рыбы. То есть лососёвые в разгар путины могут свободно мигрировать и проходить на нерест.

Впрочем, если говорить о моратории, то тут необходим комплексный подход к решению проблемы. Помимо самого запрета требуется жёсткий контроль со стороны надзорных органов. Иначе выгоду от моратория получат только браконьеры. Что им мораторий? Они и сейчас-то занимаются незаконным рыболовством. Так что для них любые запретительные меры, которые коснутся легальных рыбаков, будут только в радость. А нужно сделать всё, чтобы незаконный промысел на нерестилищах был ликвидирован.

Не можешь — уходи

— Александр Иванович, вот мы и подошли к одной из главных тем. По крайней мере, к той теме, которую постоянно озвучивают чиновники. Не секрет, что в районах, прилегающих к Амуру, катастрофически не хватает инспекторов рыбоохраны. Да и ресурсов им также недостаёт. Как в таких условиях ликвидировать незаконный промысел на нерестилищах?

— Понял ваш вопрос. И отвечу так: невзирая ни на что, чиновники должны нормально работать и выполнять свой служебный долг. И добиваться поставленных целей. Невзирая на проблемы, связанные с материально-техническим обеспечением. Тем более что мы, со своей стороны, и так делаем всё возможное для борьбы с тем же браконьерством. Например, только наша Ассоциация рыбохозяйственных предприятий Амурского бассейна ежегодно выставляет более 20 стационарных и несколько передвижных информационных постов, которые направляют в государственные органы весь набор отраслевых данных. О наличии рыбы в реке, о заполнении нерестилищ, о фактах незаконного промысла и так далее. Причём все эти посты обеспечены современными средствами контроля. А это, в числе прочего, и фотокамеры, и беспилотники. Таким образом, мы помогаем государственным органам в сборе необходимой информации для выявления фактов теневого рыболовства. И, конечно же, посты инспекторов сами по себе являются сдерживающим фактором для браконьеров.

Но все соответствующие полномочия есть только у представителей государственных структур. Бизнес, как и общественные организации, в принципе не может подменять собой государство. Да и не должен этого делать. И вот здесь у чиновников от рыболовства довольно большие возможности. Если у них не хватает собственных ресурсов для наведения порядка, то они вполне могут привлекать сотрудников МВД, Росгвардии, лесоохраны, охотуправления и общественности для совместного проведения профилактических мероприятий.

Также хотелось бы отметить — проблема браконьерства в чистом виде теперь уходит на второй план. Больший урон ресурсам сейчас наносят многие вполне легальные рыбаки. Но только экономики в такой работе у них нет, одни убытки. Однако, в любом случае, ликвидация незаконного промысла на нерестилищах — именно государственная задача.

— А ликвидировать теневой промысел в принципе возможно?

— При желании можно в разы минимизировать это явление. Я в этом уверен. Ведь даже сейчас мы наблюдаем ситуации, которые можно решать быстро и эффективно.

Под маской

— Какие это ситуации?

— Например, по закону представители коренных малочисленных народов Севера (КМНС) имеют право спокойно вылавливать 50 килограммов лососёвых в год. На человека, разумеется. И это справедливо. Ведь для КМНС рыболовство является исконным промыслом. Плюс ко всему 50 килограммов той же кеты вполне достаточно, чтобы прокормиться. Казалось бы, в чём тут проблема? Но проблема есть. Ведь на деле «под маской» КМНС нередко работают промышленные организации. Даже не браконьеры, хотя это тоже наблюдается, а именно промышленники. Лично я знаю множество случаев, когда разрешительные билеты у тех же коренных жителей скупают сторонние рыбаки. И ловят рыбу в больших объёмах. Тут уж о 50 килограммах речь не идёт. Так вот, возникает вопрос: что, никто кроме нашей ассоциации об этом не знает? Уверен — знают все, кому положено. Тогда второй вопрос: можно ли отследить и пресечь эти явления? Отвечаю — без проблем, было бы желание. Но всё остаётся по-прежнему.

— А насколько опасно это явление? Имеется в виду ситуация с работой «под маской» КМНС?

— Насколько мне известно, в Хабаровском крае живёт порядка 24 тысяч представителей коренных малочисленных народов Севера. Конечно, далеко не все из них торгуют разрешительными билетами. Но такие случаи, по нашим данным, исчисляются тысячами. А выловленная по таким схемам рыба — это сотни тонн отборной кеты. Вот и судите, насколько опасно это явление.

— Тут есть решение проблемы?

— Опять же всё дело в серьёзном контроле со стороны государства. По принципу — положено тебе 50 килограммов рыбы в год? Лови на здоровье! Но только этот объём и ни килограммом больше. Знаете, я лично встречался с некоторыми представителями КМНС и предлагал: а давайте мы вам сами привезём эту рыбу? Причём рыбу отборную. Самую лучшую. Хотите — сами переработаем, упакуем и до дома доставим. И всё бесплатно. Что вы думаете? Все, с кем я встречался, от такого предложения отказались. Выводы делайте сами.

— Как быть?

— В первую очередь, законодательно ужесточать наказание за незаконный промысел. И для тех, кто непосредственно рыбачит, и для скупщиков. Ведь когда за теневой улов люди отделываются штрафами в несколько тысяч рублей, они с удовольствием его заплатят. И продолжат заниматься своим делом.

Ну и, конечно же, нужно ужесточать контроль со стороны представителей государственных органов по отношению к владельцам билетов. По принципу — ты закрыл тот объём, который указан в твоём разрешительном билете? Всё, до свидания, больше с сеткой на берегу можешь в этом году даже не появляться. Иначе здесь так и будут проявляться проблемные факторы. Считается, что одной плавной сетью можно поймать 5 тонн рыбы. Это не так, поскольку для эффективной экономики объём промышленного вылова на одну сеть должен составлять 20 тонн и более. Но даже если принять во внимание самый минимум, то есть 5 тонн, то получается, что в период осенней путины у нас в Амурском бассейне ловится не менее 50 тысяч тонн рыбы. При официальных показателях в 20 тысяч тонн. Вот оно, планомерное уничтожение государственных ресурсов.

Поэтому ужесточать законодательство и контроль нужно в обязательном порядке. Всё это, в сочетании с мораторием на рыболовство в бассейне Амура, а также с запретом на использование плавных сетей, наверняка даст положительные результаты. Причём уже в обозримом будущем — для кеты через четыре, а для горбуши через два года.

— Многие ваши коллеги говорят о том, что в бедах рыбаков виновна наука. Вы с этим согласны?

— Нет, в том, что происходит с лососем в бассейне Амура, виновны все — и власть, и наука, и мы сами, я имею в виду участников рыбопромышленного рынка. Это наша общая вина. Что же касается науки, то тут всё, как на ладони. Если научным организациям не оказывать должного внимания, если не вкладывать в них средства, особого результата ждать не приходится.

Убойная путина

— Если вернуться к истокам проблемы, то как прошла на Амуре путина на летнюю кету?

— А я скажу — летняя кета была фактически уничтожена. И теперь, вот уже второй год, уничтожается кета осенняя. Она не доходит до нерестилищ.

— Но с другой стороны, если объявить мораторий на Амуре, то многие люди останутся без работы. Как тут быть?

— А вот это большой вопрос, кто останется без работы. Причём тут не надо говорить в будущем времени. Без работы люди остаются уже сейчас. Потому что при таком количестве рыбохозяйственных организаций подавляющее большинство из таких структур довольствуется очень маленькими объёмами. Ресурсов на всех не хватает. И многие из таких предприятий просто выживают. Они закредитованы до предела, там работникам платят мизерные зарплаты, а то и вообще ничего не платят. Точно знаю, что во время летней путины 90 процентов компаний, занимавшихся рыболовством на Амуре, сработали с убытком. Думаю, и осенняя путина завершится с таким же результатом. Конечно, владельцам этих организаций денег хватает. На отдых в Таиланде, например. А вот обычные люди вынуждены перебиваться на копейки. Да и платежи в бюджеты всех уровней, конечно же, снижаются. Я ведь не зря говорил, что речь идёт о решении государственной задачи.

Теперь — другой вопрос. В сложившейся ситуации без работы остаются рыбоперерабатывающие заводы. Многие из них загружены максимум на 20–25 процентов. Это нормальное явление? Там ведь тоже люди трудятся. И их зарплата также зависит от объёмов переработки. Но пойдём дальше. С учётом того, что многие люди, в первую очередь молодые, уходят в незаконный промысел, получается печальная картина: мы вырастили целое поколение жителей прибрежных посёлков, которые не могут, да и не хотят нормально работать. Это люди с иждивенческим подходом и к работе, и к жизни.

— И что мы получаем в итоге?

В бассейне реки Амур идёт уничтожение популяции лосося. И уже в ближайшие годы рыбы здесь не останется. Потому что на рынке действует слишком много рыбохозяйственных компаний. О чём говорить, когда у нас используется порядка 10 тысяч плавных неводов. Это настоящий частокол, который не даёт кете и горбуше пройти на нерест. В итоге ресурсы вырезаются на пути к нерестилищам. И это уже настоящая катастрофа.

Поэтому назрела необходимость вводить мораторий на рыбалку в бассейне Амура. Также требуется запретить использование ставных неводов. Но всё это нужно делать в комплексе. Чтобы такие меры были эффективны, необходимо ужесточать и законодательство по отношению к тем, кто ведёт незаконный промысел, и контроль со стороны представителей государственных органов.

Президент Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Амурского бассейна

Александр ПОЗДНЯКОВ.

— А получаем мы плачевный результат — популяция лосося, как я уже и говорил, уничтожается. Амурский бассейн пустеет. При этом отраслевые предприятия работают с убытками. Соответственно, отчисления в казну постоянно снижаются. Ну а население остаётся без рыбы. Да и без средств к существованию. И без перспектив для молодёжи.

То есть в проигрыше остаются все — и государство, и бизнес, и люди.

Не соответствует

— На рынках Хабаровского края можно нередко наблюдать, как продаётся рыба чрезвычайно низкого качества. Это также результат всего того, о чём вы сказали выше?

— Конечно! Если рыбы на всех не хватает, то в ход идёт любая продукция. В том числе и та, которая не соответствует санитарным нормам. Да, в крупных торговых сетях такой улов на продажу не возьмут. А на рынках, особенно стихийных, это обычное явление. Так что вот вам ещё один минус в сегодняшней отраслевой ситуации.

— Всё-таки интересно знать, если разрешить использование только ставных неводов, что это даст отрасли?

— В первую очередь, будут заполнены нерестилища. Но, конечно же, эти нерестилища нуждаются в системной охране. От всего этого зависит, восстановим мы популяцию лососёвых или нет. Кроме того, выловленная таким образом рыба будет прямиком поступать на перерабатывающие заводы. Что тоже является позитивным фактором. Также требуется убрать сети из промышленного рыболовства. Ну и, разумеется, представители коренных малочисленных народов должны иметь возможность законно ловить рыбу в границах своих населённых пунктов. Но под контролем представителей государственных органов. Чтобы не допустить притеснения этих людей, с одной стороны, и обеспечить законность добычи ресурса — с другой.

— Реально навести порядок в рыболовстве?

— Вполне, причём в ближайшие годы. Я так скажу, порядок в рыболовстве, в любом случае, будет наведён. Для этого сегодня делается всё возможное. И на законодательном, и на административном уровнях. Но боюсь, что при нынешней ситуации рыбы к тому времени на Амуре уже не останется. Вот эту катастрофу нам и необходимо предотвратить.

— Кто вправе принимать решения, связанные с мораторием?

— Либо Федеральное агентство по рыболовству, либо региональная комиссия по вылову анадромных видов рыб. Надеюсь, что соответствующее решение всё-таки будет принято.

— К этому есть предпосылки?

— Могу сказать, что и руководители Росрыболовства, и чиновники на местах в своём большинстве понимают суть проблемы. Но теперь настало время конкретных действий.

Беседовал Александр МАТВЕЕВ