Убыточные сделки могут стать недействительными

    До изменения гражданского законодательства борьба с подобными недобросовестными действиями представителей и руководителей организаций была осложнена отсутствием в гражданском законодательстве конкретных оснований для признания соответствующих сделок недействительными.

    В большинстве случаев недобросовестные контрагенты ссылались на закреплённый в ст.ст. 1, 421 ГК РФ принцип свободы договора, в соответствии с которым стороны свободны в установлении условий своих обязательств.

    В судебной практике также отмечалось, что занижение стоимости имущества при его продаже, даже если это и имело место, само по себе не является основанием для признания сделки недействительной. Такая позиция была изложена в постановлении Президиума Высшего арбитражного суда РФ № 8207/08 от 24 марта 2009 года и позднее поддержана в определении судебной коллегии Верховного суда РФ № 67-КГ14-5 от 12 августа 2014 года.

    В определённой мере ситуация была исправлена посредством применения в судебной практике положений ст. 10 ГК РФ, запрещающей недобросовестное поведение, направленное исключительно на причинение вреда другим лицам. Однако, как указал Верховный суд РФ в определении № 67-КГ14-5 от 12 августа 2014 года, установленный ст. 10 ГК РФ запрет на злоупотребление правом в любых формах не предполагает его произвольного применения судами. Их решения должны основываться на исследовании и оценке конкретных действий и поведения участников гражданско-правовых отношений. Оценка должна даваться с позиции возможных негативных последствий для этих отношений, для прав и законных интересов иных граждан и юридических лиц, а не на абстрактных предположениях заинтересованных лиц, в том числе и участников корпоративных конфликтов, чьи действия ставят под угрозу стабильность гражданского оборота.

    В связи с этим при оспаривании совершённых руководителем юридического лица или представителем сделок с явно заниженной стоимостью данное обстоятельство не могло само по себе служить основанием для вывода о противоправности сделки. Однако в совокупности с иными обстоятельствами оно могло быть учтено судом при оценке добросовестности сторон сделки. В частности, в качестве обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности сторон при совершении сделки, принимались во внимание заключение договоров в условиях корпоративного конфликта, наличие личной выгоды руководителя организации (представителя), совершившего сделку, от её совершения, прекращение деятельности организации в результате отчуждения принадлежащего ей имущества и т. д.

    При этом ранее в постановлениях Президиума Высшего арбитражного суда РФ неоднократно отмечалось, что злоупотребление правом и недобросовестное поведение должны иметь место со стороны обеих сторон по сделке. Либо вторая сторона по сделке должна знать о недобросовестности и злоупотреблении правом со стороны своего контрагента либо его контролирующих лиц и воспользоваться этим в собственных интересах. То есть из представленных доказательств должно с очевидностью следовать, что и отчуждатель имущества, и его приобретатель при совершении сделки не преследовали какой-либо другой цели, кроме как причинения вреда имущественным интересам отчуждателя имущества. На это, в частности, указывал Президиум Высшего арбитражного суда в постановлении № 8207/08 от 24 марта 2009 года.

    Очевидно, что при подобном подходе к оценке сделок по отчуждению имущества по явно заниженной цене требовалась кропотливая и квалифицированная работа юристов по сбору доказательств, которые должны были подтверждать указанные обстоятельства. Требовалось также обоснование правовой позиции по делу с учётом представленных доказательств, многие из которых в силу специфики данной категории споров и особенностей подлежащих установлению фактов носили косвенный характер. В большинстве случаев они позволяли не достоверно установить факт недобросовестного поведения обеих сторон по сделке, а сделать обоснованное и наиболее вероятное предположение, что оспариваемая сделка являлась следствием недобросовестного поведения руководителя (представителя) продавца имущества и лица, приобретавшего данное имущество.

    В 2013 году законодатель внёс изменения в ст. 174 ГК РФ, дополнив её следующим положением: «Сделка, совершённая представителем или действующим от имени юридического лица без доверенности органом юридического лица в ущерб интересам представляемого или интересам юридического лица, может быть признана судом недействительной по иску представляемого или по иску юридического лица, а в случаях, предусмотренных законом, по иску, предъявленному в их интересах иным лицом или иным органом, если другая сторона сделки знала или должна была знать о явном ущербе для представляемого или для юридического лица, либо имели место обстоятельства, которые свидетельствовали о сговоре либо об иных совместных действиях представителя или органа юридического лица и другой стороны сделки в ущерб интересам представляемого или интересам юридического лица».

    В п. 93 постановления № 25 от 23 июня 2015 года Пленум Верховного суда РФ разъяснил, что в п. 2 ст. 174 ГК РФ предусмотрено такое самостоятельное основание недействительности сделки, как совершение представителем (руководителем) сделки, причинившей явный ущерб представляемому (юридическому лицу), о чём другая сторона сделки знала или должна была знать.

    Согласно разъяснениям, данным в п. 93 постановления Пленума Верховного суда РФ № 25 от 23 июня 2015 года, теперь о наличии явного ущерба может свидетельствовать совершение сделки на заведомо и значительно невыгодных условиях, например, если предоставление, полученное по сделке, в несколько раз ниже стоимости предоставления, совершённого в пользу контрагента. При этом следует исходить из того, что другая сторона должна была знать о наличии явного ущерба в том случае, если это было бы очевидно для любого обычного участника сделки в момент её заключения.

    Таким образом, если исходя из условий сделки, обстоятельств её совершения, сложившейся рыночной ситуации другая сторона (приобретатель) могла понимать, что приобретаемое ею имущество стоит значительно больше, чем это предусмотрено заключённым сторонами договором, то считается, что, заключая договор, эта сторона заведомо знала, что совершением этой сделки причиняется явный ущерб лицу, от имени которого отчуждается имущество. Это в силу положений п. 2 ст. 174 ГК РФ теперь само по себе является достаточным основанием для признания сделки недействительной. При этом в силу изложенной выше правовой позиции Верховного суда РФ нет необходимости доказывать, что имел место сговор или злонамеренное соглашение руководителя (представителя) и другой стороны сделки в ущерб интересам юридического лица (представляемого).

     На сегодняшний день сложно оценить обоснованность подобных изменений, внесённых в гражданское законодательство. Ведь, с одной стороны, подобные нормы позволяют бороться с явно недобросовестным поведением представителей и руководителей, а с другой стороны, создают определённые угрозы гражданскому обороту, поскольку, как показывает практика, подобного рода законоположениями пользуются в первую очередь не законопослушные граждане и организации, чьим имущественным интересам причинён вред, а лица, действующие недобросовестно.

    В этой связи хотим ещё раз подчеркнуть мысль, которую мы неоднократно выражали ранее: совершение сделок, особенно в отношении дорогостоящего имущества, требует тщательного и квалифицированного анализа условий предлагаемых к заключению договоров, оценку возможных рисков, надлежащего документирования достигнутых договорённостей. Следует помнить, что, например, приобретение дорогостоящей квартиры с указанием в договоре суммы 1 000 000 рублей, если сделка совершена от имени продавца его представителем, или продавцом является организация, создаёт реальные перспективы признания этой сделки недействительной по основаниям, установленным п. 2 ст. 174 ГК РФ.